Энергетический детектив: история слова

anairos — 06.05.2024 Энергии не существует.

Во вселенной нет ни единой вещи, которую можно было бы увидеть, пощупать, обнаружить каким-либо прибором, указать на неё и сказать: «Вот это – энергия».

И тем не менее открытие этой несуществующей энергии перевернуло наши представления о мире и в некотором роде создало ту физику, которую мы сейчас знаем.

Но сегодня мы не будем говорить об истории физики. Мы будем говорить об истории энергии – точнее, слова «энергия» и стоявших за ним в разное время смыслов.


Начать нам придётся с парадоксального грека Аристотеля – человека, который одним из первых понял, что такое континуум, но при этом не знал, сколько лапок у мухи.

В своих фундаментальных трудах «Физика» и «Метафизика» Аристотель ввёл понятие энтелехии. Само это слово – настоящий восторг для лингвиста, настолько изящно оно сконструировано.

В древнегреческом языке было слово «энделехия» – настойчивость, упорство. Оно происходило от своеобразного глагола «эхейн» – «прилагать усилия ради сохранения своего состояния». Аристотель взял его и вставил в начало слово «энтелес» – совершенный, законченный.

Получилось что-то вроде «упорные усилия ради достижения и поддержания своей совершенной формы».

Аристотель подразумевал, что у всякой вещи есть внутренняя цель – она «хочет» осуществиться, стать всем тем, чем она потенциально может стать. Эта цель и есть первопричина любого движения.

Энтелехией жёлудя является образ дуба, в который он может вырасти. Энтелехией человека – его душа, движения которой побуждают нас совершать поступки.

Вы можете спросить – а энергия-то здесь при чём? Когда мы перейдём к ней?

А мы уже о ней говорим. Временами Аристотель использовал слова «энергия» и «энтелехия» как синонимы. Но временами энергия обозначала у него активную, актуальную сторону энтелехии – те действия, которые вещь прямо сейчас совершает ради того, чтобы быть и оставаться собой.

Если оно выглядит, как утка – не факт, что оно является уткой. Но если оно при этом летает, плавает и крякает, как утка, то все эти действия – несомненные энергии, порождённые утиной энтелехией, и по ним мы можем сделать вывод: перед нами и в самом деле утка.


В этом значении слово «энергия» позаимствовали христианские богословы. Если у Бога есть своя нетварная, бессмертная и божественная природа, то у этой природы должны быть свои нетварные божественные энергии – проявления Бога в мире, по которым мы можем Его распознавать.

Ну а за понимание «энергии» как некой вещи, которую можно пощупать, нужно сказать спасибо византийским исихастам. Монахи Афона во время молитвы созерцали божественный свет. А богословы дали этой практике обоснование: мол, Бога в Его сущности видеть невозможно, но зато можно видеть те самые нетварные энергии, и вот это как раз они и есть.

С тех пор и пошло представление, что «энергия» – нечто светящееся, лучистое, способное куда-то приходить и там оставаться. По сути, это слово стало для образованных христиан синонимом благодати – ведь благодать часто выражает себя свечением и сиянием для тех, кому даровано духовное зрение.

Заметьте, мы всё ещё остаёмся в области действия мистики и магии. Учёные ещё не вышли на сцену – до появления привычной для нас науки остаётся несколько столетий.

Впрочем, когда наука всё же появилась, её последователи никакими «энергиями» не занимались. Их интересовали реально существующие вещи, движения, силы, взаимодействия – то, что можно измерить и вычислить соотношения.

Не занимались «энергиями» и оккультисты того времени. Даже когда они знакомились с мистикой Востока – с индийской праной или китайским ци – они переводили их как «силы» или «субстанции».

Магнетизм Месмера, од Карла фон Райхенбаха, «жизненное начало» учёных-виталистов – всё это были «силы», хотя сейчас их и принято называть энергиями.

И только во второй половине 19 века физики совершили поразительное открытие – они поняли, что все формы движения, какие есть в природе, могут переходить друг в друга, и при этом общее «количество движения», какое было в системе, остаётся неизменным.

Иными словами, все физические изменения – механические, тепловые, электромагнитные, химические – можно свести к общему эквиваленту. Есть универсальная единица, которой они измеряются.

Измерять их стали в джоулях – эту единицу работы ввели намного раньше. А саму величину – то количество, которое сохраняется – назвали энергией.

Слово так всем понравилось, что оккультисты, которые в 19 веке пристально следили за успехами науки, тоже начали его использовать. В конце концов, многие из них верили, что наука и религия со временем сольются воедино, существование духа будет подтверждено экспериментально, а учёные откроют универсальные законы мироздания.

Значило оно для них, конечно же, не то, что для физиков – не универсальную меру любых движений, а универсальную первооснову всего сущего. Нечто лучистое, светящееся, но заметное только тем, кто одарён духовным зрением. Невидимую магическую субстанцию, которая живёт, движется и действует по собственным правилам, повинуясь силе мирового духа.

Энергиями тут же стали магнетизм, од, прана, ци, астральный свет и многое, многое другое. А поскольку физики учат, что энергия универсальна, то и для искателей духовности стало очевидным, что все эти потусторонние силы – лишь разновидности универсального движения.


Короче говоря, эзотерика вовсе не заимствовала у физики слово «энергия». Они взяли его из одного источника, практически одновременно – и изначально использовали в разных значениях. Причём и та, и другая «энергия» имеет крайне мало общего с тем смыслом, который вкладывал в это слово Аристотель.

Что, впрочем, не отменяет простого факта: большинство эзотериков наших дней не представляет, что такое энергия в физике, и потому постоянно путает эти два понятия.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив