Эффект пропаганды или результат образа мыслей?

    Хутор Малый или Бичкин кел Городовиковского района Калмыцкой АССР. Богом забытый, но тогда населённый людьми степной посёлок. Примерно 1961 год. Примерно потому, что редко кто из людей отчётливо и последовательно помнит себя в детские годы и может с уверенностью сказать, что его память тверда со стольких-то лет. Не могу этого указать и лично я. Но есть в моей памяти воспоминание, которое меня беспокоит. Не тревожит, не радует, а именно беспокоит, заставляет о себе вспоминать снова и снова. Понимаю, что это воспоминание не для МП, но.

  Итак, примерно 1961 год. Где-то конец лета. В хуторе нет ещё сетевого электричества - по времени работают дизель-генераторы, дающие свет отдельно в дома хуторян и отдельно на производственные объекты.  В домах есть радиоточки. Работают библиотека, клуб, магазин, больница ( конечно фельдшерский пункт ). О телевизорах что-то слышали, но в глаза не видели. Безработных нет. К пенсионерам и домохозяйкам каждое утро обращается бригадир, объезжая хутор верхом на лошади, с предложением выйти на работу. Пацаны, кто удрал из детского сада, предоставлены сами себе и улице.

  Улица в хуторе одна. Где-то в километр длинной. Стороны улицы отстоят друг от друга примерно метров на семьдесят. Пространство между ними заключает две дороги, каждая у своей стороны улицы и голая целина. Это позже она будет распахана и засажена великолепной Подбельской вишней, а сегодня лишь в одном краю хутора растут четыре огромных старых груши с расположенным возле них колодцем с журавлём, да в другом её краю второй колодец с обычным воротом и тремя абрикосовыми деревьями возле него.

  Вот на этом как раз крае хутора, только что вместе игравшие  мальчишки, рассорившись, разбегаются к своим домам. Один из них - я. Второй, сейчас и не вспомню, это имя или производное от фамилии, Сангин -  мальчик калмык. Дома наши на разных сторонах улицы. Мы - одногодки. И оба не знаем, что улица состоит из двух сторон или двух рядов домов. Для нас каждая сторона - улица. Разбежавшись, мы продолжаем перекрикиваться через улицу, обзывая друг друга и постепенно переходя к аргументам, доказывающим, что каждый из нас непременно лучше другого. Один из таких аргументов - моя улица лучше твоей. И апофеоз этого мой крик: "Моя улица Ленина, а твоя - вшивая"!   На что Сангин расплакался, но крикнул в ответ: "Нет! Это твоя вшивая, а моя - Ленина"!

  Я не напрасно упоминал о радио и телевизоре. Они никак не могли влиять на нас. По причине малых лет не могла влиять на нас библиотека или школа, о которой я просто забыл сказать. Разговоров на политические темы в семье, тем более о предпочтении к какому-то вождю, я совершенно не помню. Тогда почему мерило превосходства - Ленин? Это такой образ мыслей окружающих? В семье? Но семьи-то разные. Тем более Сангина. Люди, вернувшиеся из депортации, им ли кумир Ленин?

   Есть в моей памяти и ещё одно воспоминание. Оно в какой-то мере проливает свет на эту загадку, но только в отношении меня. Мама моя работала в библиотеке. Я помню груду книг на полу - работы Сталина, книги о нём, книги, где упоминается его имя. Их изымают. И я сижу у этой груды и иголкой царапаю Сталину глаза - он плохой. Казалось бы это должно остаться со мной на все годы, но сегодня меня друг мой по МП Мнир Мурзин называет несомненным сталинистом, а неприятный мне Вова Леонтьев сталиноидом. Кто мне скажет - почему?