Еда и мужчины

Люблю повеселиться, особенно пожрать.
Во дни юности златые меня почему-то считали рукожопом. ХЗ почему. Вроде правильным концом корявки вставлены. И в правильное место. Но вьюнош мой упорно твердил, что лучше всего у меня выходят жареные гвозди и вяленый канат, а не вот это вот все.
Однажды мы были на море с компанией его друзей. Девочки пошли на общую кухню строгать салатик, а я занялась гречкой. Зачем-то бухнула ее немытую в кипяток. Девки заржали и пообещали хранить мою стыдную тайну, тщательно отказываясь от гарнира за обедом. Мальчики были гуманнее. Не глядя смолотили кашу, изредка отплевываясь шелушками.
А потом мы уже вдвоем поехали в село. Наученные горьким опытом, густо запаслись консервами. В первый день я оторвала дверь у старого холодильника. На второй - сломала баллон. На третий смирилась и стала к печке. Печь топилась дровами, интенсивность огня регулировалась железными кольцами на конфорку. Неделю я готовила изысканное блюдо - жарила лук с тушенкой и меняла гарниры. В финале предложила изобразить фондю из сыра-косички. Фондю визави уже не выдержал.
В отместку кормил меня сырой курятиной, которая изо всех сил прикидывалась шашлыком. Ни дождь, ни сырые дрова не помешали кулинару-энтузиасту. Накрывшись плащ-палаткой, он держал над огнем курьи лапки, навроде Россомахи. Только гомілки вместо лезвий. Гордо принес добычу, истекающую майонезом и сажей. Долго обижался на мой слабый аппетит...
Это потом я уже феячила пельмени, лоллипопсы и нагетсы, как не в себя. Но уже не помогло, в той голове я навсегда осталась "Таня-обе-левые-руки".
Как-то мне удалось наныть себе романтический ужин. Герой ради меня отпидорасил комнату (по-моему, это единственное, за что меня любила его мама). Приготовил ужин. Состоял он из яиц с чесноком и мазиком, и запеченного мясо. У мальчика была мама-врач. Мальчик боялся микробов. Мясо он часа три сначала варил, потом засунул в духовку, чтобы наверняка.
Я усердно растирала рассыпающиеся волокна языком и нахваливала кулинара. Потому что ломать мальчикам самооценку и мотивацию нельзя (и так во всем! Во всем!). Больше я еды у него не просила, ни романтической, ни обыкновенной. Он, впрочем, и не стремился. По-братски делился со мной скромным ужином - комковатой манкой на воде, с печеньем "Юбилейное". Я поняла намек и стала приходить в гости с сумкой колбасы, но это совсем другая история...

|
</> |