Дюрер художник, а значит, божий избранник
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
«Дюрер великолепный»: автопортрет из Прадо
Das malt ich nach meiner gestalt / Ich war sex und zwenzig Jor alt / Albrecht Dürer - «Это я писал с самого себя. Мне было 26 лет. Альбрехт Дюрер».
![ÐвÑопоÑÑÑÐµÑ ÐлÑбÑеÑ
Ñ ÐÑÑÐµÑ 1498, 41Ã52 Ñм ÐвÑопоÑÑÑÐµÑ ÐлÑбÑеÑ
Ñ ÐÑÑÐµÑ 1498, 41Ã52 Ñм](/images/main/dyurer-hudojnik-a-znachit-bojiy-izbrannik-606bc3.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/volynko/7849152/6765696/6765696_original.jpg)
Дюрер к моменту написания автопортрета недавно вернулся из своего второго путешествия по Италии. На севере Европы он широко известен как великолепный гравёр, чей цикл «Апокалипсис», отпечатанный в типографии его крёстного Антона Кобергера, разошёлся огромными тиражами. В Италии, этой колыбели искусства, Дюрера злостно копируют, и он судится с производителями подделок, отстаивая своё честное имя, а еще доказывает сомневающимся итальянцам, что в живописи он так же великолепен, как и в гравюре, написав картину «Праздник чёток».
![ÐиÑка ÐÑÑÑнди вÑпÑÑÐµÐ½Ð½Ð°Ñ 1971-09-20 из ÑеÑии ÐиÑка ÐÑÑÑнди вÑпÑÑÐµÐ½Ð½Ð°Ñ 1971-09-20 из ÑеÑии](/images/main/dyurer-hudojnik-a-znachit-bojiy-izbrannik-e953d0.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/volynko/7849152/6765869/6765869_2000.jpg)
Новый автопортрет — это своего рода декларация, что Дюрер больше не ремесленник (а в родном Нюрнберге художников всё еще продолжают считать представителями ремесленного сословия) — он художник, а значит, божий избранник.
Это уже самосознание не средневекового мастера, а ренессансного художника.
Дюрер не без вызова изображает себя в итальянском наряде, изысканном и дорогом: его присборенная рубаха из белого шелка украшена у ворота золотистым шитьём, широкие черные полосы на шапочке с кистями рифмуются с чёрной контрастной отделкой одежды, коричневая накидка из тяжелой дорогой ткани удерживается на уровне ключиц продетым в люверсы плетёным шнуром.
Дюрер обзавёлся щегольской бородкой, от которой, кажется, всё еще пахнет венецианскими духами, а его золотисто-рыжие волосы тщательно завиты, что вызывает у прагматичных соотечественников насмешки.
В Нюрнберге жена или мать прятали такие его наряды в сундук: в качестве представителя ремесленного сословия, Дюрер, как пишут биографы, не имел права позволять себе столь вызывающую роскошь. И этим автопортретом он полемически заявляет: художник — не ремесленник, его положение в социальной иерархии гораздо выше.
О том же вопиют его прекрасные лайковые перчатки тонкой выделки. «Белые перчатки, тоже привезенные из Италии, — пишет биограф Дюрера Станислав Зарницкий, — скрывают честные руки работника, покрытые ссадинами, порезами, пятнами въевшейся краски».
Его перчатки — символ его нового статуса. Дорогой костюм по венецианской моде и горный пейзаж за окном (дань уважения наставнику Джованни Беллини) — всё указывает на то, что Дюрер больше не согласен считает себя ремесленником-провинциалом, ограниченным условностями времени и пространства.