Двоюродные. Жизнь. Но не Судьба.

tandem_bike — 08.05.2012 Бабушка и ее сестра родили почти одновременно и обе поздно даже как-то очень поздно - одна в 30 другая в 36. И это в сороковом году двадцатого века, умудрились сестрички...

Бабка моя была красотка от которой вставали трамваи и памятник Пушкину на бульваре слегка оборачивался вслед. Лия была просто миловидна, но искрилась и излучала доброжелательность, что про Фанни - конечно их советские имена были совсем другие, руссифицированные, как и у их знаменитого брата Натана из Серого Дома На Набережной - про Фанни, младшую дочь коммивояжера-немца, такого сказать ну никак нельзя было. Ледяная королева была моя бабка лет до 92х.

Ашкеназийский женский тип бывает разный. Я ужасно люблю кудрявых рыженьких барашков с выпученными синими глазами, круглым отсутствием подбородка, молочной спелостью щечек, носа такого эллиптического что только ручка чайника его правильно опишет, куда мне. Это мой любимый тип. Какой-то чистый и выродочный, консангвинный, и мне эстетически милый.

Но мои бабки были по виду немки, особенно в молодости - пожив веками в Брауншвейгере, семья коммерсанта не сильно изменилась переехав в Одессу и занявшись французскими духами, которые я с тех пор люблю, видимо. Они были слегка породисто горбоносы, голубоглазы, пышно-блондинисты, стройны даже несколько жилисты в среднем возрасте.

Женились они по-разному. Старшую, Лию, репрессировали с мужем в ссылку еще в вегетарьянский 35й, и он там умер от кажется вульгарного аппендицита с прободением. Молодая вдова вернулась и вышла замуж опять за еврея, опять за инженера, и опять посадили. Как и знаменитого брата-инженера. И брат и второй муж Лии вышли, муж до войны брат после, и оба достигли больших высот как "промышленники" - инженеры каждый в своей области, металлургия и автомобилестроение, с которых слетели в инфаркт и раннюю смерть - лагерь не всем проходит даром, не все солженицыны.

Но девочку Лия успела родить как раз после посадки мужа и как раз перед войной.

А моя бабуля вышла замуж за дворянина, тайного но гордого, математика и полковника интендантской службы ( не спасло от ранения и тяжелой контузии на войне) потому что работал он кроме университета в министерстве экономики, консультантом. Что-то такое он поехал инспектировать, типа объект, и нашел там голубоглазую еврейку, и влюбился несмотря на генетический антисемитизм - к тому же он был и я есть от него прямой ~~поклонник~~ наследник поляка Василевского, офицера армии Наполеона, взятого в плен в России и прижившегося и сменившего фамилию на уютную русскую тамбовских помещиков, чью дочку он очаровал или просто прижал в углу, история и дед молчат.

И эти родили девочку, конечно.

И стали подрастать на Смоленском бульваре в коммуналках ( да, тогда и профессора жили в коммуналках!) две девочки. Внешне совсем непохожие. А внутренне видимо тем более, потому что Лиина дочь Фаннину дочь не любила в детстве и всегда соревновалась. потому что фаннина дочь была "популярнее" спортивнее и без комплексов. И ее любили мальчики и причем все, что бывает редко - хотя ледяной красоты матери она не унаследовала, получила от отца польские карие глаза и скандинавский нос и подбородок. На фотографиях студенточка похожа на Ингрид Бергман и на Одри Хэпберн одновременно - если те слезли с диеты, конечно. А лиина дочь была лицом "армянка", а у тогдашних арбатских парней и веселье и смех направлялись в сторону более расово-нейтральных.

С пионэрлагеря начались проблемы и одностороннее состязание. какой-то там был тривиал-роман, найденный под подушкой дневник, фаннина дочь отобрала и пристыдила маленьких гадючек развлекавшихся художественным коментарием, лиина на доброе дело обиделась - унижение, конечно.

Но открытой ссоры никогда не было, это дамы интеллигентные в отличие от меня-потомка. Было напряжение. Лиина сделала блистательную карьеру и вышла замуж за не путал мили с га бурденку, очаровательного парня и заботливого мужа, а фаннина ишачила в бакулеве и мужем выбрала "артиста" то есть консерваторскую тлю которой подиума не видать а видать бесконечные левые подработки где его имени не упомянут, потому русскому уху оскорбительно особенно отчество, а про родню его мы не будем, дорогая.

Мы жили бедно, лиины богато, лиина дочь стала выездная, и не просто выездная. Секретарь Петровского и личный переводчик - талантливая девочка знала свободно три языка, что в Женеве было удобно.

То есть вышли на другой уровень. Нас редко туда приглашали а мы не приглашали вообще никого. Фаннин зять и дочь были сильно заняты на трех работах чтобы накормить апельсинами и колбасой с тряпками свою аспергершу и вырезкой от вырезки - ее черного кота Яшу.

А потом в 75м все как-то разом подали и почти разом уехали.

И оказались за 1000 миль друг от друга. А не за час на метро. Общались редко и только когда "надо" - никаких любвей между кузинами не застряло. Но и старые ревности лииной как-то прошли. Умерли "натурализированные американки" Лия и Фанни. Лия в 86 от Альцгеймера, Фанни в 94 от усталости. У кузен были единственные дети - как полагается в еврейском семя, доктор и адвокат. У каждого по паре детей. Кузины помогали детям. Фаннина телом душой и деньгами, потому что был бы иначе плохой исход. Лиина только иногда душой и телом. Внуки выросли. Оба ребенка развелись. Кузины друг друга поздравили. Кузины иногда созванивались просто так.

Потом заболел и умер муж лииной. Я знаю почему он умер. Я его робко любила, дядю, и не спорьте со мной что рак желудка не от стресса. Стресс подгребала не лиина дочь, она была ему прекрасная жена, стресс был на работе. он сделал ошибку в самом начале эмиграции. Получил любимую работу без резидентуры ( в 75м были исключения) - и потерял независимость. Тридцать лет рабства.

Скоро я поеду ( Спасибо Запиенс что навеял) - туда где живет моя тетя. Дочка Лии, внучка продавца французских духов и симпатичной немки-еврейки, которую я мутно помню, она жила с нами последние свои годы, на Пироговке.

Боже как быстро прошла жизнь. Моя, Фаннина, Лиина, их дочек. Я и дочки и Адвокат еще поживем, конечно.

Сохранено