Двести долларов

sasha_liburkin — 16.01.2011 Холодным декабрьским вечером я пришёл в галерею "Эрарта". В ней должна была состояться церемония вручения Григорьевской премии.
- Где гардероб? - спросил я охранника.
- По коридору направо.
В гардеробе никого не было, кроме поэта Севы Емелина и его жены Вероники. Мы поздоровались.
- Сева, - обратился я к поэту, - все вокруг говорят, что вы фаворит. Я тоже держу за вас кулаки!
- Спасибо, Саша! – скромно ответил поэт.
- Слушайте, если вы получите первую премию, а это немало – пять тысяч долларов! – вы выделите для друзей и поклонников сто долларов на выпивку и закуску? Надо же устроить праздник!
- Какие сто долларов, Саша? – надменно спросила Вероника. – За кого вы нас принимаете? Двести долларов! Двести долларов на пропой, если Сева получит первую премию! Я обещаю!
«Двести долларов - шесть тысяч рублей! Вот это размах! Какие люди! Настоящие москвичи!» - подумал я с восхищением, а вслух сказал просто, без пафоса:
- Сева, я помолюсь за вас!
Мы крепко пожали друг другу руки.
Я снял куртку и поднялся в галерею. Сначала провели слэм – поэтический конкурс, на котором победила Наташа Романова. Честное, неподкупное жюри, выбранное из публики, признало её лучшим поэтом. И вот наступил долгожданный момент. К нам вышел знаменитый критик Виктор Топоров и стал объявлять лауреатов Григорьевской премии. Я закрыл глаза.
«Господи, - мысленно воззвал я к Всевышнему, - прошу тебя, пусть первую премию получит Сева Емелин!».
- … решением жюри первая премия и диплом вручаются Всеволоду Емелину! – донёсся до меня, как будто издалека, голос Топорова.
- Справедливо! – крикнул я, открыв глаза. – Справедливо!
Сева получил диплом и чек, и начал читать стихотворение. А я подумал ошеломлённо:
«Что это было? Неужели он и в самом деле услышал меня? Конечно, решает жюри… но я ведь тоже просил! А может, и в самом деле сходить разок - другой в синагогу, и хотя бы месяц не есть свинину? И тогда поэт Леночка из Екатеринбурга снова ко мне приедет, а Каминский напечатает мои рассказы в своём журнале. Говорят у них в «Звезде» большие гонорары!».
Кто-то тронул меня за плечо. Я оглянулся. Это был мой друг, поэт Андрей Чивиков.
- А где фуршет? – взволнованно спросил он.
- Я знаю где! На третьем этаже!
Мы бросились к лифту.
- Слушай, Андрей, не спеши, а вдруг мы придём первыми? Это неприлично!
- Не бойся, Саня! Первыми мы не будем!
«Саша, - предупредил я себя, - не набрасывайся на водку и закуски. А то подумают, что ты из голодного края. Веди себя солидно и степенно, как писатель Крусанов».
И действительно, первыми мы не были.
- Ну, что? – спросил Андрей, подавая мне рюмку с водкой. – За поэзию?
Примерно через час всё было кончено. Мы вышли на улицу. Морозный воздух отрезвил.
- Держись возле меня! – сказал я Чивикову.
- Ты думаешь, будет продолжение?
- Не думаю - точно знаю! Ребята обещали праздник.
- Нет. Я пойду к Гуревичу. Гуревич – это надёжно.
- Хорошо. Встретимся в понедельник, в экселе.
Я спустился с крыльца.
- Мы с Володей Бауэром и с ребятами пойдём сейчас в ресторан, у меня день рождения, а Либуркин с нами не пойдёт! – прищурив с презрением глаза и мило картавя, сказала Наташа Курчатова.
Я промолчал. Однажды я обещал ей поставить высокие оценки на слэме, но не сдержал слова. «Когда же она меня простит? – с тоской подумал я. – Что ж, пойду с Севой. У него свой праздник!».
- А мы минут на десять зайдём в гостиницу, а потом присоединимся к вам, - ласково ответила ей Вероника. – Вы где будете?
- На седьмой линии, в «Чемодане»!
Небольшой компанией мы направились в гостиницу. Она была близко, минутах в пяти от галереи. Когда мы вошли в номер, Вероника и Юля Беломлинская почти сразу скрылись в ванной, а я, Сева Емелин, писатель Вадим Левенталь и харьковский поэт Станислав Минаков, который жил в соседнем номере, сели на кровать и начали не спеша разговаривать.
- Какая погода в Харькове? – вежливо спросил я Минакова.
- Когда я уезжал, было тепло, - также вежливо ответил поэт.
- Вы знакомы с поэтом Ириной Евсой?
- Знаком, - ответил Станислав, - она мой товарищ.
- А я её поклонник. Передайте ей привет! – попросил я.
- Обязательно передам! – благосклонно пообещал поэт.
Мы замолчали.
«Сейчас все пойдём в ресторан, - стал мечтать я, - возьмём много водки, мяса, и я ещё попрошу Севу взять мне большое горячее первое. А потом попросим его почитать стихи. Какой же праздник без стихов?».
- Вадик, Саша, - вдруг решительно сказала Юля, выходя из ванной, - вы ещё здесь? Только давайте без обид! Разве вы не понимаете, что мы хотим остаться одни, так сказать, в тесном семейном кругу? Нам нужно о многом поговорить, многое обсудить. Вы нам мешаете! Пойдите куда-нибудь! К тому же ребята устали!
- Да, да! - радостно подтвердила Вероника, - мы устали!
А Сева Емелин посмотрел на меня виновато, но ничего не сказал.
Мы с Вадиком оделись, и через минуту оказались на улице. Было холодно, шёл снег, ветер раскачивал уличные фонари. Я начал голосовать, но машины почему-то проезжали мимо, не замечая моей поднятой руки. Вадик Левенталь стоял рядом. Вид у молодого писателя был мрачный. На его бледном лице выступил алый, нежный румянец. «Какой он красивый и умный, - подумал я, - «Литературная матрица» - ведь это его идея! Как к лицу ему красненькая курточка! Наверное, её жена выбирала… счастливый, у него есть жена, а у меня жены нет»…
- Вы неудачник, Саша! – неожиданно сказал Левенталь. - Вы как Коровин – даже машину остановить не можете! Эх, вы! Отойдите!
Я отчаянно взмахнул рукой. Возле нас остановилась иномарка.
- Пятьсот в Купчино, но сначала к «Василеостровской»!
- Садитесь!
- Вадик, дадите сто рублей? Я вас довезу до метро, и вы пойдёте к Наташе на день рождения.
- Сто рублей? Вы, Саша, много хотите!
- Побойтесь Бога, Вадим… - растерялся я. - С двадцать девятой на седьмую! Разве это много?
- Ладно, ладно! Вот деньги. Едемте поскорей!
«Наверное, ребята и в самом деле устали… - думал я без обиды, пока мы мчались по Среднему проспекту к «Василеостровской». – Сева талантливый, и если я ещё за него хорошенько помолюсь, он наверняка когда-нибудь получит премию «Поэт». А это ведь не пять – это целых пятьдесят тысяч долларов! И вот, получив премию, он приедет в Петербург, - снова мечтал я, - а мы придём его встречать на Московский вокзал. Придут все. Вадик Левенталь, Наташа Курчатова, уже к тому времени простившая меня, Женя Мякишев, Ира Дудина, Бауэр и многие другие поэты – мужчины и женщины, и, конечно, Юля Беломлинская. И уже не заходя ни в какую гостиницу мы пойдём в ресторан. Хороший будет праздник! Щедрой рукой поэт закажет всем друзьям и поклонникам большое горячее первое, много мяса, водки и жареной картошки. Мы будем говорить о поэзии, а потом всю ночь, до самого утра слушать, затаив дыхание, как Сева читает нам свои замечательные, весёлые и в тоже время грустные стихи».




-----------------------------------------------------------
эксель - XL - элитарный поэтический клуб

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив