Дверь в стене - 24

alexandrov_g — 18.05.2011 Всем известна приписываемая Жоржу Клемансо звонкая фраза - War is too important to be left to the generals, что можно перевести как "война слишком серьёзное дело, чтобы доверить её генералам". И это, безусловно, так, хотя понимают это немногие. Но только немногие из этих немногих в состоянии понять насколько серьёзно дело, называемое людьми "войною", насколько оно сложно, на свете очень мало людей, которым доступно даже не умение воевать на государственном уровне, а хотя бы понимание масштаба феномена и именно по этой причине массовое сознание сводит войну к одному из её фрагментов, к тому, что доступно воображению малых сих - к военной, "армейской" составляющей войны. На самом же деле война гораздо шире тесных армейских рамок и если смотреть на неё с генеральской точки зрения, то понять, чем руководствуется государство, ведя войну, весьма затруднительно, если вообще возможно.

Вот вам - "коалиция". Казалось бы, чем больше вы вовлечёте в свою коалицию государств - тем лучше. Тем ваша коалиция сильнее. Так-то оно так, но проблема в том, что если вы доведёте войну до победного конца, то плоды победы пожнут все участники коалиции, война сделает их всех сильнее. Оно вам надо? На высшем государственном уровне эта проблема ясно осознаётся (как и то, что сегодяшний союзник это завтрашний противник) и потому государство, ведя войну, всемерно ограничивает число не только врагов, но и друзей.

Не только "врагов", но и "друзей", так будет лучше.

Государство изо всех сил старается там, где это возможно, справиться своими силами и в своих стараниях оно готово на любые жертвы если только эти жертвы не сказываются на жизнеспособности всего государственного организма в целом, и, спасая целое, государство (любое) плюёт на частности, на ту самую "окопную правду". С государственного Олимпа окоп не просматривается вообще, он просто напросто невидим, неразличим, но зато с горы видно другое.

Вот вам коалиция, называется она Антанта, входят туда Британская Империя, Франция и Российская Империя. Если Антанта победит, то победа сделает каждого из участников сильнее и уже по этой причине в ходе войны, "по ходу дела", идёт скрытая борьба между "союзниками", каждый из которых стремится сделать так, чтобы при выигрыше именно ему досталось побольше "вершков", и точно так же этот каждый заранее готовится к возможному поражению и делает всё, что в его силах, чтобы при проигрыше встать из-за стола, понеся наименьшие потери (во всех возможных смыслах), заставив расплачиваться тех, кого в газетах наш каждый высокопарно именует "союзниками". И в этом нет ничего аморального, государство вообще не мыслит и в своих действиях не руководствуется соображениями морали, мораль для государства (любого) важна лишь с точки зрения утилитарной пользы - можно ли использовать её в пропаганде или нельзя.

Так вот, если попытаться разобраться в мотивах, которыми руководствовалась Британская Империя (а она, напомню, была главным тогдашним игроком) то картина вырисовывается следующая - на "континенте", то-есть в Европе, на тот момент существовали две силы, не только стремившиеся, но и "могшие" в Европе доминировать, это Германская Империя и Франция. Ещё два игрока - Российская Империя и Австро-Венгрия были интересны не так сами по себе, как в качестве "довеска" к одной из сторон, результатом чего стало бы нарушение существовавшего в Европе "баланса сил".

Ряд историков возлагает главную вину в развязывании Первой Мировой на Францию. И делают они это потому, что объективно только у Франции имелась мотивация к "перекройке Европы", так как после франко-прусской войны Франция не только потеряла Эльзас и Лотарингию, и тем самым "сьъжилась" территориально, но результатом войны стало ещё и создание Германской Империи, после чего Франция стала не вторым государством Европы, а третьим, да к тому же она потеряла возможность вернуть утраченное влияние, или, говоря на языке пропаганды - "вернуть былое величие". С одной оговоркой - она потеряла возможность вернуть утраченное в одиночку. Другими словами Франции, хотевшей вернуть довоенные позиции, нужна была не заведомо проигрышная война один на один с Германией, а всеевропейская война коалиций, где Франция добилась бы своего, примкнув к коалиции, воюющей против Германской Империи.

Большая война не противоречила и британским интересам, так как Англия традиционно и очень успешно проводила политику недопущения доминирования в Европе одной из "держав", и с этой точки зрения чрезмерно сильная Германия, начавшая к тому же выходить за пределы "европейского театра" и угрожать уже глобальным интересам БИ, должна была быть так или иначе ослаблена. Дело, однако, было в том, что с точки зрения англичан ослабление Германии не должно было превратиться в конец Германии, Германии следовало "пустить кровь", но дело ни в коем случае не следовало доводить до того, что Германию придётся "убить". Ослабление Германии не должно было перейти некую границу, результатом чего стало бы резкое усиление Франции, поскольку в таком случае БИ, ничего не выигрывая, меняла шило на мыло, да к тому же таскала бы каштаны из огня не для себя, а для Франции.

Таким образом Франция хотела одного, а БИ хотела совсем другого, но назывались они при этом союзниками. "Сердечными."

Пойдём дальше, мало кто замечает, что противостоявшие друг другу в Первой Мировой Войне европейские коалиции были зеркальным отражением друг друга вот в каком смысле - и там, и там присутствовало некое ядро, были хитрые, рассчитывающие "погреть руки" примкнувшие и были "сырьевые придатки", питавшие войну. С одной стороны - Германия, примкнувшая к ней Австро-Венгрия, и третий мир в виде Оттоманской Империи и Болгарии. С другой же стороны была точно такая же Германия, которая называлась Англией, английской Австро-Венгрией была Франция, а Российская Империя была англо-французской Турцией-Болгарией. Стоит нам посмотреть на ПМВ под этим углом, как становится понятнее игра, ведшаяся СаСШ.

Они хотели влезть в войну. Хотели, даже ещё не зная, на чьей стороне они будут воевать, и хотели потому, что справедиво полагали, что, кто бы войну ни выиграл, следующим блюдом, поданным к столу победителя будут они - Североамериканские Соединёные Штаты.

Пока шла война в Европе, можно было позволить себе отсиживаться в сторонке, но мировая война потому и называется мировой, что результатом её является не новый "пазл", сложенный на одном из континентов, а новая картина мира. Поэтому американцам, если они хотели как-то влиять на собственное будущее, следовало, пока не поздно, влезать в войну на её "европейском этапе". Проблема была в том, что американцев никто не ждал и в войну их никто не приглашал, и не приглашал по указанной выше причине - коалиции крайне неохотно идут на собственное расширение, новые участники, новые претенденты на послевоенный пирог никому не нужны.

Если Америка хотела "войти" в войну, ей следовало занять чьё-то место. Ей нужно было, чтобы из коалиции кто-то "выпал". Кто? Если СаСШ хотели стать членом Антанты, то они не могли претендовать на место, которое там занимала БИ, это было попросту смешно, но точно так же американцы не могли вытеснить из Антанты и Францию, таким образом единственное место, на которое они могли рассчитывать, было местом, вроде бы прочно занимаемым Российской Империей.

И вот сама подобная "постановка вопроса" уже заслуживала если и не немедленного согласия со стороны Лондона-Парижа, то благожелательного рассмотрения наверняка. Две "России" Антанте были не нужны, но тут речь шла о том, чтобы заменить одну другой. "Почему бы и нет?"

С точки зрения англичан это имело определённый смысл, так как главной проблемой связанной с РИ было то, что после войны (в том случае если она будет выиграна, конечно, чего в 1916-17 никто ещё по понятным причинам не знал и знать не мог) Российская Империя в смычке с Францией потребовала бы "роспуска" Германской Империи (у РИ на эту тему имелся даже межгосударственный договор с Французской Республикой, о чём англичане знали). Одно только это оправдывало замену "союзника" России "союзником" СаСШ. Не говоря уж о том, что само по себе усиление России в английские планы отнюдь не входило, а между тем, оправдайся надежды французов и доминируй они в послевоенной Европе, и Англии, хочешь не хочешь, но пришлось бы усиливать Россию в пику Франции, а чем сильнее становилась Россия, тем больше в силу пошлых географических причин начинала она угрожать английским интересам в Азии и на Дальнем Востоке. И в этом смысле Америка тоже выглядела куда предпочтительнее. Она, правда, могла начать на что-то там претендовать, но то когда ещё будет.

"Да и потом, - подумали, наверное, англичане, - бодливой корове Бог рог не даёт." И это да, это было святой правдой. У Америки рог не было. У Америки не было армии.

Г.А.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив