Два разговора о жизни УПЦ

18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН (РАСПРОСТРАНЕН) ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ диаконом АНДРЕЕМ ВЯЧЕСЛАВОВИЧЕМ КУРАЕВЫМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА КУРАЕВА АНДРЕЯ ВЯЧЕСЛАВОВИЧА>
https://www.youtube.com/watch?v=OufztegBd28
Вторая беседа (не та, что на видео) - с Татьяной Деркач.
Вот её первая часть:
— Вы следите за тем, что происходит в Украине?
— Не совсем.
— Ну, последняя история, к примеру, с «деоккупацией от Москвы» храма УПЦ.
— Если это про Черкассы, то видео я смотрел.
— Глобально, как ваши впечатления – это болезнь роста, или что еще?
— Ну, если «глобально» воспарить над подробностями, то мне кажется, что в моральном отношении будущее Украины тяжелее, чем Россия.
— Почему?
Потому что учат обычно не победы, а поражения. И потому, что эта путинская авантюра настолько противоестественна, что я убежден, что рано или поздно и отношение к ней даже в российском самосознании установится негативное. И понятно совершенно, что чем бы ни кончился этот конфликт, обе стороны объявят себя победителями. Пропаганда подскажет, почему.
Но у Украины есть высший и очевидный критерий для определения своей победы: сохранение ее самой. Даже если изменятся ее границы, но украинская государственность сохранится, украинский язык не просто выживет, а укрепится.
Российская пропаганда этого не заметит и в любом случае будет бубнить о своей великой победе. И все же в более далекой перспективе эти барабаны стихнут, произойдет некая нормализация сознания, и в России общественное мнение и самосознание будут негативно, со стыдом вспоминать об этих годах.
А с Украиной тяжелее. Украина отстаивает свою свободу, и поэтому для неё эта война освободительная, отечественная, а ее воины – герои. Значит, через сто, скажем, лет, современные нам украинцы будет восприниматься как поколение отцов-основателей, героев и защитников. И, соответственно, они будут канонизированы. Я говорю не о церковной канонизации, а об институте национальной памяти.
И вот в этом-то смысле опасны события в Черкассах: инцидент станет восприниматься как святой прецедент. И в таком случае рамки дозволенного становятся стёрты. Месседж, посылаемый в будущее со стартовой площадки генезиса украинской государственности, может быть прочитан как отказ государства от монополии на насилие. Легендарные Отцы-основатели делом показали, что к тому, кто мне кажется врагом, можно применить мое личное насилие. Те древние герои вот так, на свой вкус выявляли и били москальских агентов. А кто кому-то покажется врагом веры и страны через сто лет? И тогда тоже гражданский диалог будет вестись штурмами и штурмовиками? В «стране казаков» очень опасно поощрять такую вольницу.
Извините, но никакие погромы мне не кажутся романтичными и нравственно-нормальными.
Вторая язва – это пристрастие к динамитному лозунгу «Украина понад усе». Это динамит, взрывающий всю христианскую аксиологию (систему ценностей). Тот, кто кричит «Россия превыше всего» или Дойчланд убер аллес, по сути отрекается от Бога. Можно сравнивать девушек и самолеты («первым делом самолеты, ну а девушки потом»). Но в религиозном сознании Бог Пре-высок. И горе тому, кто хоть весь мир приобретет, но душе своей повредит.
В недавнем прошлом сербский патриарх Павел предостерегал: «Я заявляю – если бы ради сохранения Великой Сербии требовалось преступление, я никогда не дал бы на это согласие. Пусть исчезнет тогда Великая Сербия. Если бы таким образом требовалось сохранить и малую Сербию, я не дал бы согласие и на это. Пусть исчезнет и малая Сербия, только чтобы не было крови. Нет, такой ценой – нет! Если бы такой ценой надо было бы сохранить последнего серба и я сам был бы этим последним сербом, не было бы моего согласия. Пусть мы исчезнем, только в этом исчезновении останемся людьми Христовыми. Иначе мы не согласны жить».
Не все обязаны с этим соглашаться, так как не все обязаны быть христианами. Но уж если ты таковым себя считаешь, то приими это как часть своего христианского креста. И в вере в то, что никто и ничто не может быть выше за нас Распятого Христа, не может быть исключения ни для какой нации или группы.
Когда ты некую земную идентичность, и не просто земную, а вполне партийную – даже не национальную, не государственную, ставишь выше всего, то ты разрешаешь себе или своему фюреру всё: «цель оправдывает средства».
Но после кончины патриарха Павла по Сербии покатилась волна установки и освящения памятников подонку по имени Гаврила Принцип. Ну, подумаешь, террорист застрелил беременную женщину (чешку). Но зато он вдохновлялся Национальной Идеей!
И вновь, следуя кантовскому нравственному императиву, я проецирую этот прецедент в будущее. И боюсь, что когда аналогичный нравственный выбор будет вставать перед потомками в будущем, они будут вспоминать: «наші діди у москалів віднімали храми», и поэтому недругов, которых мы назначим в таковые, можно бить дубинками по голове, и можно разгонять их собрания, и разрушать или отбирать построенные ими же их святыни.
Для меня это печально. Потому что любая война – это нарушение законов жизни. Не бывает войны без насилия, в том числе и по отношению к своему же населению. И когда сама победившая сторона не проводит внятной границы – вот это было подвигом, а вот это было подлостью, хотя и то, и другое делали люди в одной и той же форме, - то есть опасность, что и подлецы будут считаться героями.
- Кстати, «Дойчланд юбер аллес» до сих пор в гимне Германии. Но слова гимнов имеют все же символическое значение, эдакие фигуры речи государственного самосознания. Понятно, что для богословия все символы – выражение некоей активной, принципиальной позиции. Но для современного человека даже «Православие или смерть» звучит больше как фанатская кричалка, чем как декларация жизненного принципа. Кстати, в том многополярном мире, которого так добивается Путин, по умолчанию предполагается, что «юбер аллес» - высшая ценность каждого отдельного государства. Есть только мы, наши национальные интересы, остальной мир – лишь склад запчастей для наших нужд.
- Бред окружающих не означает дозволение бреда для меня самого. Я христианин и гуманист. Никаких «юбер аллес» выше человека в видимом мире для меня просто не может быть. Славянские книжники понимали слово «человек» как чело, обращенное к вечности (ну, и греческое антропос понималось как обращенное вверх). А при взгляде вверх я не вижу в Небе ни небесной Германии, ни райской Украины, ни обетованной России. Желающие могут поить себя этим самогоном (буквально: продуктом собственного изготовления). Меня к этому не понуждайте. Пьяницам еще сто с лишним лет назад ответил Владимир Сергеевич Соловьев: «Национальная идея это не то, что народ думает о себе во времени, а то, что Бог задумал о нем в вечности». Вы уверены, что в замысле Бога Германия, Украина, Россия, Зимбабве выше всего? Что-то такое Он Сам говорил только об Израиле
|
</> |