Два недавних события – обмен израильского капрала 1:1000 и

Про обмен одни говорили – что глупость: стимулирует дальнейшие похищения (как будто таковые и так не имели бы место при всяком удобном случае), другие - что проявление нравственной силы: путь арабы удавятся со стыда, что их так дешево ценят (как будто такие чувства им доступны), третьи – что образец «заботы о человеке», который «превыше всего» (безотносительно к тому, сколько других человеков в результате пострадает), кто-то объяснял дело внешнеполитическими затруднениями Нетаньяху, кто-то – настойчивым состраданием общества к несчастному (коего, этот Шалит, к слову сказать, вовсе не заслуживал: вроде как заснул, сволочь, на посту, подставив сослуживцев).
Между тем, будь этот размен глупостью политически вынужденной, «гуманитарной» или эмоционально-психологической – в любом случае он никак не большая глупость, чем вообще держать террористов в тюрьме. Люди, приходящие убивать не будучи «мобилизованными и призванными», а по своей «опережающей инициативе» - вовсе не должны браться в плен, тем более судиться, а тем более – содержаться за счет тех, кого они собирались убивать. Но коль скоро это, вопреки здравому смыслу, практикуется, то все остальное (сколько их выпустить и за сколько) – не имеет большого значения: и эти не «исправятся», и тысячи новых готовы сменить их.
Что до Каддафи, то особенно понравилось трогательное негодование тем, что его убили, не доведя дело до суда (который разобрался бы «по всей правде») и требования «расследовать обстоятельства смерти» со стороны тех, кто «революционный народ» всецело поддерживал (да еще возмущение радостью этого самого народа от лицезрения трупа К.). Какая жалость, в самом деле, что жизнь пошла так, как она и должна была по собственной логике идти, а не так, как ей полагалось по представлениям придурков!
Но тут как раз ВСЁ было очень правильно. Мне Каддафи и идейно, и политически был крайне антипатичен, и смерть его ни малейшего сожаления не вызывает. Но парень молодец – сделал что мог, дрался до конца и заслужил свою вполне достойную смерть: был захвачен в бою и убит (а не извлечен из норы и повешен после комедии, как Саддам). Участь гораздо более завидная, чем того же Мубарака (человека несравненно более симпатичного), выданного собственной армией на прижизненное глумление уличной шпане. Но и шпане ливийской – неужели надо было, вопреки своей природе, склониться со скорбными рожами «над телом павшего врага», или, может, похоронить его «с воинскими почестями»?
Нет, сколько бы ни возмущались замороченные, а жизнь – она свое возьмет, и плевать ей на их о ней представления.