Два города. Два человека.

Пока лето, ты не думаешь, что будешь делать со своими холодными пальцами рук. Кровать, на которой голубая простыня в белый горошек, подушка с перьями внутри и вентилятор на стуле. Тебе жарко и рядом никто не нужен. Лишь капелька пота по позвонку, слипшиеся волосы, лёд в стакане и Louis Armstrong на старом, ещё папином проигрывателе с нескончаемой мантрой «What A Wonderful World».
Ася. Ситцевое платье с голой спиной, балетки, непослушные кудри и сборник рассказов Бунина. Ещё пару дней лета и официально разрешено не думать о серьёзном. Когда можно валяться на газонах, кататься на трамваях и отправлять письма в конвертах по незнакомым адресам.






Предательски проходящие мимо пары, держащиеся за руки, целующиеся по паркам. С сегодня ты ощущаешь всё острее. Белые листы по всей комнате, печатная машинка без «р» и «ё» и десять не принятых звонков на телефоне.





Ведь так бывает? Бывает, когда делите кровать одну на двоих. И завтраки в постели. И поцелуи по телу. И ты покупаешь ему джемпер, а он тебе ажурные чулки 20 ден. И он даже, познакомил тебя со своими родителями в прошлое воскресение. Они от тебя без ума и называют дочкой. Он хочет детей, а ты пьёшь противозачаточные. Плачешь в углу, пока, он работает в кабинете, и первый раз не знаешь, что дальше. С ним у тебя всегда холодные руки. Всегда. Даже, когда он держит их в своих руках.





Зяма. Дырявые джинсы, рубашка в клетку, босые ноги. Он очень устал. Нет сил улыбаться, дышать, говорить, любить, верить, объяснять, что либо, кому либо. Лишь уткнуться в чьи-то в колени, запустить пальцы в чьи-то волосы, не проронив ни слова. Обнять со спины, целовать ухо и пить чай с мятой. Наполненный, переполненный, затопленный. Хреново.






Ведь так бывает? Бывает, когда делите кровать одну на двоих. И завтраки в постели. И поцелуи по телу. И ты покупаешь ей духи Chanel, а она тебе пояс Prada. И она даже, познакомила тебя со своими родителями в прошлое воскресение. Они от тебя без ума и называют сыном. Она хочет детей, а ты нет. Куришь в форточку, пока, она делает маникюр, и первый раз не знаешь, что дальше. С ней у тебя всегда холодные руки. Всегда. Даже, когда она держит их в своих руках.





Одиннадцатый звонок, другой номер. «Надо бы ответить», - думает она. Отвечает. «Ася, привет. Это Зяма. Ты знаешь, я вот на пару дней в твоём городе. Может, встретимся?..» Может.
Бывает, ты не хочешь любить. Ты просто не готов. Ты всю жизнь был эгоистом и любил только себя. Преданно, чисто, по-настоящему, всем сердцем. И в твоих планах нет место для человека. Для другого человека. Для его рук, ног, туловища, головы. Нет места для его чувств, желаний, страхов. Есть маленькая коробочка, в которую помещаешься лишь ты. И тут звонок. Звонок, которого ты не ждал, но где-то в глубине души опасался.
Но вот тебе утром говорят, что любят и в обед говорят, что любят, и вечером, и ночью. И неделю, месяц, два… И в коробочке места оказалось больше, чем ты думал. Ты спешишь домой, чтобы обнять его, почувствовать поцелуй на своей щеке, на шее. Выпить вина обнявшись. Посмотреть бессмертного Federico Fellini. А ведь до этого ты смотрела кино про любовь и плевалась от той банальности. А теперь сама, как в том банальном кино, правда, тебе уже это не кажется банальным. У тебя от этого бабочки в животе.






Два города. Две страны. Два языка. Два человека. Бунин. Айвовое варенье. Платье с голой спиной. Рубашка в клетку.