Дружба и секс

shpol — 30.10.2010 Недавний коммент в моем посте о дружбе подвиг к таким воспоминаниям:

Бесконечно обсуждаемый вопрос: возможна ли дружба между мальчиком с девочкой? Сколько людей, столько мнений. То ли «да», то ли «нет»: от заявлений самых категоричных, до самых витиевато многосмысленных.
Классе в шестом я, будучи редактором школьной стенгазеты, красочный выпуск одного из номеров посвятил этой животрепещущей теме. Иллюстрировав его довольно смешными карикатурами. Пафос выпуска был: дружба - да, может быть, и даже необходима. Что уж я с сотоварищами напридумывал на эту тему, не помню совершенно, но смысловым центром издания была карикатуру на мордастого жлоба, тянущего за волосы миленькую пионерочку. Подпись была: «Как бегемот Жулин дружит с девочками». Жулин был мой одноклассник, действительно мордастый, невероятно ленивый и одноколейный. За карикатуру мстить мне он не решился, я сам был мордастый дай Бог каждому.
Все бы хорошо, но… Предпостмодернисткими виражами советской педагогики это событие стало причиной серьезных переживаний учительского коллектива. Как это не раз происходило в моей биографии, меня стали «официально обсуждать» - по определенной процедуре: собрание, выступление, голосование. Абсурд происходящего был в том, что на повестку дня выдвигалось два вопроса: несогласование темы с завучем школы, и именование ученика советской школы бегемотом. Обсуждение прошло весело и бессмысленно, под конец проголосовали по принципу «а нам пофиг» (тогда мы уже и биомицин дегустировали); подержал претензии руководства один человек: Жулин. Тем не менее, в протокол записали радикальное решение: крамольную газету изъять, меня от должности главреда освободить, но при этом в качестве моральной компенсации назначить главным следопытом (что имело феерические последствия, однако то уже совсем другая история).
Итак. Хотя уже со второго класса я всерьез обдумывал моногамные матримониальные планы (сохранилась записка на листике в косую полоску: «Люда кАгда вырастЯм давай поженимАся».), но при этом всегда имел множество друзей, причем обоих полов. Света Бокова, Люда Скрипченко, Ира Кирзнер, Люда Асраханцева, Люба Савельева, и другие, «имже несть числа». Многие из них даровали мне титул «лучшая подружка», что не мешало везде – в школе, институте, взрослой жизни быть в центре и многочисленных мужских компаний, удостаиваться права настоящей мужской дружбы.
По опыту скажу: все не так просто и черно-бело: любовь и дружба. В отношении с женщинами бывают разные нюансы: дружба переходящая во влюбленность, дружба с подспудным телесным притяжением, телесное притяжение под видом дружбы, влюбленность перетекающая в дружбу, и т.п. Но вот что важно: в отношениях с женщинами бывали нередко в моей жизни и случаи дружбы-дружбы; дружбы, так сказать, в чистом виде. Дружбы, которая не заслоняла для меня женственную привлекательность друга, не отменяла приятия и симпатии к милым особенностям женского характера (непостоянства и эмоциональности, импульсивности и чувствительности), не нивелировала отношения с ней до калькирования отношений с мужчинами, но при том все же была именно дружбой. Дружбой, в которой не только не возникало возможности телесной близости, но не было и никакой в том потребности, как не могло быть потребности в гомосексуальной связи.
Одной из таких любимых друзей мой жизни была Людмила Г-ва, в семье которой я останавливался во время моих долгих питерских командировок. Я очень любил (и люблю) её как друга, но и как женщину - во всех невыносимо милых проявлениях женской природы. Однако в этом моем отношении никогда не было ни тени телесной страсти: она была женой моего друга, и она была настолько интересна сама по себе, без подспудных виражей плотского притяжения, что для меня даже мысль о каких-то иных, кроме дружеских, отношениях была невозможна.
Но вот особенность женской души: ей всегда нужно большего. Многократно Людмила, иногда шутя, а иногда и со вполне серьезной обидой, укоряла меня в том, что я не вижу в ней женщину. Я оправдывался, отнекивался, покупал ей цветы, но сердце не обманешь. Да, я её очень любил. Как друга.
Тем не менее, в какой-то момент, уважая желание женщины (которое, как известно, есть закон), я решил переступить через свои ощущения, и показать Люде, что все хорошо, что она меня привлекает именно и как женщина. Это было непросто, но – нужно…
В те времена Г-вы жили в скромной квартирке во дворе Академии художеств на Васильевском. Когда я ночевал у них, то спал бесхитростно, на полу возле супружеской постели. В описываемую ответственную ночь супруга дома не было; видимо, он отбыл куда-то в командировку.
Поздно вечером, лежа на своем прикроватном матрасике, я долго вздыхал, ворочался, а потом решил приступить к совершению подвига человеколюбия. Сел на полу, засунул руку под одеяло на кровати, принялся что-то нежно поглаживать…
И вот тут, в полной неожиданности для себя, я увидел россыпь звезд. И только в следующее мгновение почувствовал крепкий удар в левый глаз чего-то небольшого, но твердого и остренького. Я отпрянул. Людмила сидела на кровати и потирала ладонь.
- Ты что, с ума сошел?
- Так я.. вот… Я хотел…, - бессвязные попытки объясниться имели закономерное последствие: верчение пальцем у виска, и возглас:
- Ты совсем идиот, да? Так и скажи. А ну-ка вали со своим матрасом в дальний угол!
На следующий день мне пришлось демонстрировать вернувшемуся из поездки мужу угол шкафа, о который я стукнулся так неудачно, что весь глаз заплыл синяком.
А все мои попытки объясниться с Людмилой привели только к тому, что она своей давней подруге (то бишь мой жене) по секрету сообщила:
- Ты за ним присматривай; это он с виду такой смирный, а ходок еще тот…
Вот я и говорю: женщины – это прелесть, и дружить с ними сплошное удовольствие…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив