Другой язык

Которая выйдет в эфир в среду.
О реформах в Грузии.
А точнее, как наши реформы.
Воспринимаются на постсоветском пространстве.
В гостях был Вато Лежава.
Советник премьер-министра.
А раньше первый заместитель.
Министра экономического развития Грузии.
В бытность министром Кахи Бендукидзе.
То есть, самый что ни на есть реформатор.
И разговор повернулся неожиданно.
Нет, об этом мы и раньше обсуждали с друзьями.
С Мишей Тавхелидзе и Леваном Чолокашвили.
Недели полторы назад.
А теперь с Вато решили говорить в передаче.
Не об экономике.
Не об успехах в реформировании госаппарата.
Не о полиции вообще.
А о том, что последние несколько лет.
В Грузии изменился лексикон.
И теперь из обиходной речи исчезли слова.
"Блат", "крышевать", "достать", "протолкнуть".
О слове "взятка" вообще не говорю.
Теперь оно очень редкое.
Оно равносильно самому преступлению.
Вато обратил внимание на то, что Грузия.
Наверное редкая страна.
В которой нет презрительного прозвища полицейских.
В России осталось презрительное - "мент" или "мусор".
Есть и другие примеры сокращений.
Не отрицательные, но общепринятые.
В Англии - "бобби".
В США - "коп".
В Грузии, к примеру, в советское время ментов звали "дзахли" - "собака".
Теперь в Грузии полицейских называют просто "полицейские".
Нет ни пренебрежительных прозвищ.
Ни сокращений.
Мы с Мишей Тавхелидзе даже подумываем.
Что надо бы провести исследование.
Вместе с лингвистами, социологами, этнографами.
Каким образом современный грузинский язык.
Избавился от советского жаргона.
И это тоже достижение реформ.
Вот так.
|
</> |