Дрожало сердце, особенно вечерами...
gusev_a_v — 19.10.2025
"Жизнь потекла другая. Люди стали бояться друг друга
:говорили меж собой со страхом, чуя кругом предательство. Одни жили
местью (...): обличали, судили, бросали в тюрьму, мучали, калечили,
расстреливали.
Другие замкнулись в себе. Точно кто-то невидимый схватил за
глотку, давнул и лишил способности говорить. И в семье Сазоновых
поселилась тревога. У каждого дрожало сердце, особенно вечерами,
когда укладывались спать. Оба думали, что вот ночью настойчиво и
властно постучат, ворвутся в дом чужие страшные люди, перевернут
все вверх дном, изобьют и бросят в тюрьму".
Алексей Бондин "Ольга Ермолевна".
Это не про НКВД. Это про то как в маленький уральский городок в
годы гражданской войны на штыках чехов, верулись "ваши благородия".
В качестве иллюстрации фрагмент книжки Анатолия Герасимова «В
колчаковском застенке», который я уже неоднократно приводил. Книга
издана в 1923 году.
Ситуация о которой повествует фрагмент, началась с того, что екатеринбургский астроном по фамилии Ябельс держал крупную собаку без привязи и она гуляла по Екатеринбургу и кусала прохожих…
Екатеринбургский судья с простой русской фамилией Штейнгель этого Ябельса оштрафовал. И как писали Ильф и Петров «все заверте…»
Цитирую:
"Получив от наробраза, где я заведовал театральным отделом, месячный отпуск, я поселился на даче в Шарташе.
На третий день, по приходу белых, был (по доносу} арестован патрулем чехо-словаков.
Насколько нежданные союзники белых, почти не владеющие русским языком, были «не в курсе дела», видно из того, что они, арестовав меня и усадив на извозчика, не знали, куда везти.
И мне самому пришлось помогать им отыскать «штаб белой армии», занявший, как оказалось, нижний этаж советского дома (бывш. коммерч. собрание).
В импровизированном «штабе» ликование и оживление: как всегда бывает в взбаламученном море, мусор выплыл наверх. Каждое ничтожество желает показать себя. Тут и спекулянты, и любители-доносчики и воспрянувшие духом царские офицеры с погонами и орденами. Один из них, увидя меня, под конвоем, завопил:
— А, знаю… Стерегите его — это второй Голощокин.
То и дело вводят новых арестованных.
Слышу слова одного из них, юноши, на вид красноармейца:
— Что это, протестует, — он. — Не дают даже уведомить семью об аресте.
— А большевики разве давали, — доносится ответ. — Бросали в тюрьму безо всяких.
— Но ведь я не большевик, а…
— Левый эсер, что ли? Одна сволочь…
После каких то записей и опросов, ведут наверх, на хоры клуба и здесь встречаю знакомых, как и я не успевших покинуть Екатеринбург, или не ожидавших ареста.
Между ними народный судья Штейнгель, проявивший себя в тюрьме образцовым товарищем, мотивы ареста и заключения которого очень характерны.
Когда-то т. Штейнгелю пришлось разбирать дело некоего Ябельса, одного из наблюдателей обсерватории, обвинявшегося в том, что он не держал на привязи свою громадную собаку, искусавшую нескольких граждан.
Дело кончилось тем, что г. Ябельс был приговорен к штрафу, а собаку было предложено держать на привязи. Почтенный астроном не забыл этого и при появлении белых донес на Штейнгеля, как на ярого большевика.
Долго томили т. Шгейнгеля в тюрьме №1 за ябелевскую собаку и хотя дело без улик создать не смогли, но в конце концов расстреляли во время так называемой «эвакуации».
Всё!
Для сведения
По мнению автора в сегодняшней России не существует социалистических, а уж тем более, коммунистических партий и движений. Поэтому объективный взгляд историка на советское прошлое - никакого отношения к пропаганде КПРФ и прочих буржуазных партий, паразитирующих на советском наследии, не имеет. Читайте "Историю Урала" на сайте перво.инфо. Будьте честными с самими собой.
Консольные столики: стильные акценты в интерьере 
Abraxas. История одной картины и Мати Кларвейн 
Отвергая отца... Или о матерях-одиночках 
Каркодила конечно большая... 
Зачем одичалые губят лидерство России в области цифровизации 
Гурманим)) 
Tрамповы шторы. 
Драконы FernFesta 
"Крылья голубки" (1996) 
