Допустим

inkogniton — 25.10.2012 Допустим, так. Вам шестнадцать и он тебе нравится. Так нравится, как никто никогда не нравился. И ты уже взрослая и самостоятельная. Тебя давно не контролируют. Ты кладёшь ключи в карман и кричишь, захлопывая дверь -- я к Леське, к одиннадцати буду, если что звоните. Но звонить можно только на домашний; телефон, как всегда, барахлит, а он -- слепой дурак и лучший друг -- теребит тебя: скорее, скорее. Потому что уже почти семь и скоро уйдут все старушки с рынка, у которых ромашки в ведре прямо пучками, немного похожие на укроп. И он выбирает пучок и советуется -- он очень хочет вручить их ей, которая совсем не ты, но ему невероятно страшно. А вы лучшие подруги и ты, конечно же, знаешь как же сделать так, чтобы ей понравилось, чтобы она хоть раз посмотрела. А ты точно знаешь, что ей не понравится и она не посмотрит, потому, что, не далее как вчера, она говорила тебе какой он ребёнок, как смешно он себя ведёт, даже не скрывает, что она ему нравится. А у неё таких целый пучок, они ей совсем не нужны, у неё курсы и вообще через год институт.

Ей прочат карьеру актрисы и жизнь ещё даже не началась. У тебя сводит скулы от тоски и ты улыбаешься ей и ему, говоришь ему, что он замечательный, что она обязательно посмотрит, только надо придумать как. И ты стоишь на стрёме, когда он кладёт свой укроп, так похожий на ромашки, на коврик под дверью, звонит и быстро убегает. После этого твой выход. Ты поднимаешься по лестнице: ба, тебе принесли цветы! А она стоит, покрасневшая от удовольствия, но тщательно изображает скуку: мне их каждый день носят. И это правда. Потому что каждый день вы бегаете покупать эти ромашки, и ты продолжаешь стоять у подъезда и думаешь только о том, когда же это кончится. Ещё думаешь о том, что тебе никто не кладёт под дверь ни ромашки, ни даже укроп. А ты ничуть не хуже, у тебя тоже курсы и тоже скоро институт. Сосёт под ложечкой и хочется чего-то невыразимо прекрасного, такого, чтобы перестало противно сосать под ложечкой и чтобы плевать на всё, включая институт.

Нет, наверное, не так. Вам двадцать пять и он тебе невероятно нравится. Так нравится, как никто никогда не нравился. У тебя работа, карьера, лучшая подруга и мартини с оливкой по вечерам. Ты звонишь, чтобы перенести встречу с мамой, говоришь, что вернёшься не раньше одиннадцати. У тебя мобильник, на который всегда можно позвонить, достать в любом месте, даже на Луне, но ты не собираешься на Луну. Мобильник можно отключить -- он уже давно барахлит по средам и пятницам, так пусть барахлит ещё и во вторник. А он -- слепой дурак и лучший друг -- ждёт тебя у подъезда и торопит: скорее, скорее, надо успеть, потому что цветочный магазин закроется, а я не умею выбирать цветы, ты же знаешь. И потом, вы же лучшие подруги, тебе лучше знать, что ей понравится. Ты выбираешь пучок ромашек, пахнущих немного укропом, напоминающих какие-то ромашки, которые были сто лет назад. Но это, скорее, фантомное воспоминание, потому что до этого вообще ничего не было. Он теребит и спрашивает как же сделать так, чтобы ей понравиться, а ты точно знаешь, что всё это бесполезно.

У неё карьера, восходящая звезда проекта, не далее, как неделю назад, она говорила тебе какой он ещё ребёнок, как смешно он себя ведёт, даже не скрывает, что она ему нравится. А у неё бизнес, у неё таких -- пучок в плохой день, а в хороший целый контейнер. При этом она кокетливо смеётся, обмахивается белой салфеткой, подражая актрисе из фильма, который вы вместе ходили смотреть. Кажется, в прошлой жизни. А у тебя сводит скулы от тоски, но ты улыбаешься и ей и ему, потому, что не дай бог поймут, стыда не оберёшься. Взрослая женщина, а туда же. Ты диктуешь что написать на карточке, и он отсылает свой укроп с посыльным. Карточку не подписывает -- должна быть загадка. А ты ничуть не хуже, у тебя тоже карьера, тоже бизнес и даже пучок своих. Но от них не хочется ни укропа, ни редиски и сосёт под ложечкой, хочется домой: там собака и мартини с оливкой. Ты звонишь ей поинтересоваться как дела, он стоит, затаив дыхание, а она хохочет: мне опять притащили ромашки. Ты думаешь когда же это кончится, думаешь, что тебе никто не присылает ни ромашки, ни даже укроп. Вы допиваете кофе, ты говоришь, что всё будет прекрасно, и уходишь к собаке и мартини с оливкой.

Нет, даже не так. Вам тридцать и он тебе невероятно нравится. Так нравится, как никто никогда не нравился. У тебя квартира, машина, подруга, любовник и кот. От любовника сводит скулы, но он нужен -- без этого можно совсем загнуться, забыть о том, что ты женщина. К тому же говорят, что полезно для здоровья. Здоровье -- это очень важно. И действительно полезно, настроение поднимается хотя бы на час. Потом хочется его выгнать, тем более, что как раз в восемь звонит он -- надо срочно ехать выбирать цветы, магазины скоро закроются, а ему очень надо. Он -- слепой дурак и лучший друг -- ему срочно нужен совет, какие цветы купить. Она ему очень нравится, а вы лучшие подруги. Ты объясняешь, что это очень важно, выпроваживаешь любовника и замираешь перед шкафом. Надо красиво, но не очень. Надо, чтобы впечатлился, но не понял, что старалась. Надо, чтобы ахнул, а ты смущённо: да ты что, я же быстро собиралась, надела первое, что нащупала, даже не успела накраситься. Чтобы вспомнил о ромашках только потом, когда вдруг: ах, да -- поехали за цветами.

У неё жизнь ключом. Он ей совсем не нужен. Не далее, как вчера, она как раз говорила тебе какой он ребёнок, и советовалась как бы аккуратно сказать о том, что он не для неё. Ведь вы же лучшие друзья и тебе видней как можно такое сказать, чтобы он не обиделся и остались друзьями. А ты мычишь и судорожно думаешь, что хуже сюжета придумать сложно, и как тебя угораздило оказаться между всем этим. Дома тепло, коньяк и любовник, которому можно позвонить, он приедет: сразу, не задерживаясь. Но ромашек не принесёт, у вас не те отношения, ты давно это объяснила. Объяснила так, что сразу понял, и очень жалко, что понял, а не сделал наоборот. У тебя сводит скулы от тоски, но ты выбираешь голландские розы на длинном стебле. Время ромашек и укропа давно прошло -- не пристало и несерьёзно. Вы допиваете пиво, ты думаешь о том, что коньяк после пива, наверное, можно; что в таком порядке голова с утра не будет болеть. Хотя она и так болит целыми днями и коньяк совершенно ни при чём. Сосёт под ложечкой и очень хочется домой. Переодеться, надеть длинный свитер, налить коньяка и думать о чём угодно, только не о розах, которые вообще не пахнут. Даже, как укроп. Ты встаёшь, он провожает взглядом. Ты не оборачиваешься -- нельзя, ни в коем случае, не положено. Всего пятнадцать минут и ты дома. Ты заходишь в подъезд. В твоём почтовом ящике букет фиалок. Ты взрослая женщина, это всё чушь, тебе коньяка и на работу с утра, ты моргаешь, смотришь по сторонам. В почтовом ящике букет фиалок. В твоём.

Наверное, так.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив