Дополнение в пост о появлении Руси и русского народа в науке и историческом

otrageniya — 28.11.2025 Факты, изложенные в дополняемом посте, не представляют ничего нового, давно известны, ищутся в один клик. Новое - взгляд на факты.

*

Обещанный деятель, которому мы немало обязаны сегодняшними значениями слов Русь и русский народ, как нетрудно догадаться, этот.



В общественном мнении он остался как чужеземец, русофоб, кабинетный ученый, не знающий ни страну, ни историю, гонитель русского начала в науке и русских ученых в Академии, автор "норманской теории", отказывающий русскому народу в умении строить государство и управлять общественной жизнью. Прекрасный, замечательный имидж для создателя истории; подобный мы уже видели, например, у мексиканского археолога Батреса , восстановителя пирамиды Солнца в Теотиуакане, у Говарда Вайса, якобы "основателя взрывной археологии"... Сам же Г.Ф. Миллер и содействовал ему, не вступая в общественную полемику, спокойно отнесясь к своему изгнанию из профессоров в 1750 году.

Историческое образование, вопреки расхожему среди сетевой исторической общественности, у Г.Ф. Миллера было, причем значительно выше среднего. Он обучался в двух университетах, причем в первый, Ринтельнский, поступил в 16 лет, а во втором, Лейпцигском, обучался персонально у профессора истории. Помимо истории, специализировался в этнографии. Владел русским, французским, голландским, английским, шведским, датским, древнегреческим и другими языками.

Страну, в которой Г.Ф. Миллер состоялся как ученый, Россию, ее официоз, персон всевозможных областей и уровней, текущую жизнь, события, быт и нравы всех сословий, он, опять же вопреки расхожему мнению, он знал много лучше обычных ученых своего времени; в 1728-1730 гг он редактировал газету "Санкт-Петербургские ведомости" и первый российский научный журнал "Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в "Ведомостях". Про его экспедиции в Сибирь, на Камчатку и Курилы и не говорим. Был, кстати, и в Барнауле, тогда - Демидовой деревне при сереброплавильном заводе, проехал до устья Чумыша... И в уважаемом возрасте нашел возможность заниматься периодикой: в 1755–1764 годах редактировал первый российский научно-популярный и литературный журнал "Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие"; в 1758–1762 годах издавался под названием "Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие", в 1763–1764 — под названием "Ежемесячные сочинения и известия о учёных делах". И почти всю активную жизнь, с 1732 по 1765 год издавал сборник "Sammlung Russischer Geschichte", первое в Отечестве издание, основательно знакомившее иностранцев со страной и ее историей.

Ниже перечислим годы выхода основных трудов. Просто чтобы показать, что никакого значения вся эта показуха, баталия с М.В. Ломоносовым вокруг Рюрика, исключение из профессоров, для научной деятельности не имела.

"Сибирская история" (1750 - Часть 1, 1764 - Часть 2);
"О первом летописателе Российском Преподобном Несторе, о его летописи, и о продолжателях оныя" (1755);
"О начале и происхождении казаков" (1760);
"Описание морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю, с Российской стороны учиненных" (1758);
"Краткое описание о начале Новагорода и о происхождении Российского народа, о Новгородских князьях" (1761);
"Опыт новейшей истории России" (1761);

Просматривается интересный момент: в 60-е годы, в возрасте, когда ученые сидят за программными трудами, научная активность, как и публицистическая деятельность, сходит на нет. За все 70-е годы ученый публикует две работы, которые и научными можно назвать условно: "Географический лексикон Российского государства" (совместно с Ф.А. Полуниным, 1773) и "История Императорской Академии наук в Санкт-Петербурге" (1775 год, в связи с 50-летним юбилеем).

Вводился сегодняшний канон с Русью, русским народом, Рюриком, крещением, напомню, залпом, который конечно же требовал многих лет подготовки. В 1767 году вышел первый из списков ПВЛ, в 1768-1769 - первый том В.Н. Татищева со всеми новациями, в 1770 - показанный выше труд а.Я. Хилкова, в 1773 - второй том фундаментального труда В.Н. Татищева, в 1774 - третий.

Идея присвоить стране краткое, красивое историческое название Русь настолько прекрасна, просто великолепна, что никакому Миллеру придти не могла; это вдохновенное решение цеха создателей истории, какого-специализирующегося на подобной красоте креативщика конца первой половины XVIII века. К производному русский органично пристегивается множество важных терминов -слов - народ, государство, традиция, земля, культура… история из них делается легко и гладко, как из кубиков лего. Людям после введения название и парадигма производных зашли легко и стали любимы, людей искусства вдохновляют и сейчас. А помимо прочего парадигма дала возможность естественно и непринужденно удлинить историю аж до IX века. Попробуйте произвести эту парадигму от той России, какой до Московии называлась обширная территория к востоку от Руси западной, или от Московии - получится абсурд и нелепость.

Г.Ф. Миллер не задумывал смену названия страны и народа, но был важнейшим исполнителем этого мероприятия.

В 1749 году ему дали озвучить маленький фрагмент будущей ПВЛ с Рюриком и тем ввести в исторический канон этого персонажа. Сама ПВЛ, ее самая ранняя из опубликованных Радзивиловская редакция, не была готова; про ее остальное содержание, включая новации Русь и русский народ, ни Г.Ф. Миллер, ни другие ученые вплоть до публикации 1767 года не написали ни слова. Г.Ф. Миллер наверняка участвовал в ее создании. Разумеется, сам не писал, этим должен был заниматься человек, знающий церковнославянский язык, его текущую и архаичную версии, как свой, а в качестве консультанта по стилистике, Нестору, летописям вообще и Киево-Печерским в частности. Он был специалистом по Нестору, летописям, имел огромную библиотеку старых книг и уникальную коллекцию рукописей.

Ну а главным вкладом в историю конечно же стал фундаментальный труд «История Российская», приписанный умершему за 18 лет до выхода первого тома астраханскому губернатору Е.Н. Татищеву, где Г.Ф. Миллер указан редактором, в коем автор упоминает ПВЛ, оперирует всеми ее новациями и вообще излагает историческую матрицу, которая сегодня является каноном. У труда отсутствуют рукописи, черновики, наработки, схемы, наброски; есть только несколько листочков, которые даже не сотая часть процента того контента, который должен был сопровождать такой труд. И вообще со всех сторон невероятно, что номинальный автор, который был также и тайным советником РИ, и встречался с учеными и влиятельными лицами всех рангов, за десятилетия до всех заполучил уникальный летописный документ, написал втайне от всех грандиозный исторический труд, первый всеохватывающий научный труд в России, никому ничего не сообщил ни о ПВЛ, ни о своем труде, не показал ни главы никакому ученому или ведомству, не попытался напечатать хотя бы малый отрывок ни у себя в Астрахани, ни где-либо вообще, не отправил никаким ученым и ведомствам ни главы, ни части на ознакомление… Создание первых трех томов и, видимо, большей части четвертого и стало для Г.Ф. Миллера тем «программным трудом», ради которого он в середине 60-х годов прекратил научную и публицистическую активность. Четвертый том, где Г.Ф. Миллер также указан как ктор, вышел значительно позже других, через год после смерти ученного. Но он еще раньше отошел от дел в силу преклонного возраста; За год до смерти Екатерина II выкупила из казенных средств его библиотеку и коллекцию за колоссальную по тем временам сумму в 200 000 рублей. Как видно, в знак признательности за огромные заслуги, , хотя после второй части «Истории Сибири» ученый ничего стоящего не издавал. Книги были переданы для нужд Академии, рукописные документы переданы в архив Коллегии иностранных дел.

С императрицей, между прочим, Г.Ф. Миллер был знаком со времени, когда она была Софией Августой Фредерикой, юной принцессой Ангальт-Цербстской, прибывшей в Россию для венчания с наследником престола, и правил Манифест о вступлении ее на престол через восемнадцать лет. Очень непростой птицей был Герард Фридрих , хоть и сделали из него в истории невесть что.

В 1766 году фактически, а с 1773 года официальным порядком Г.Ф. Миллеру, который продолжал быть профессором Академии наук, было доверено руководство Московским архивом Коллегии иностранных дел - в то время главным собранием древних грамот и старых рукописей, летописей, юридических актом. Он воспитал учеников, первое поколение российских историков-архивистов, совместно с которыми к 1777 году привел архив в полный порядок, все описал и каталогизировал, а ученики в свою очередь внесли вклад в развитие архивного дела и историческую науку. Среди них ННиколаевич иколай Бантыш-Каменский - подготовил историческое описание времени соцарствования и формы титула царевны Софии Алексеевны, описал и привел в порядок Новгородскую и Великих Князей грамоты, по поручению Г.Ф. Миллера подготовил для Екатерины II историческую выписку всех дел между Российской и Турецкой империями в период 1512-1700 гг... Мартьян Никифорович Соколовский был назначен главой Московского архива (МАКИД) предсмертной волей Г.Ф. Миллера и именным указом Екатерины II 1783 года, был бессменным управляющим по 1800 год, сам вел ежедневный журнал с ценными историческими сведениями о Москве, Г.Ф. Миллере и современниках, кавалер ордена Св.Владимира. Александр Фёдорович Малиновский (ну сплошь немцы какие-то!)) - привет левашовцам, новохронологистам и прочим) - ученый, историк, археограф, организатор первых в России археографических экпедиций, первый переводчик "Слова о полку Игореве", автор работ о Москве, Оружейной палате, русском театре, русской дипломатии и т.д., учредитель Общества истории и древностей Российских, с 1814 года до кончины в преклонном возрасте в 1840 году управляющий МАКИД, содействовал архивным изысканиям А.С. Пушкина.


Как видим, Г.Ф. Миллеру были обеспечены идеальные условия для создания "Истории Российской", предоставлен в распоряжение архив, лучший в государстве Российском, даны квалифицированные помощники, а во избежание разных помех и передряг императрица лично присматривала за работой.

Почему-то совсем не удивляет информация о том, что В.Н. Татищев работал именно в этом архиве, изучал документы, которые затем легли в основу труда "История Российская".

*

Знал ли М.В. Ломоносов о готовящемся обновлении исторической матрицы, т.е. смене названия страны и народа? Для меня этот вопрос открыт. Свой программный труд он завершил и вычитывал набор в типографии еще и в последний год своей жизни, хотя книга увидела свет только в следующем, 1766 году, и в этом программном труде слово Русь применяется в исконном значении, как территория Литвы-Жмуди-Подляхии, а народ в Отечестве исключительно российский. Чему есть два объяснения. Знал о скором обновлении, но не был от него в восторге. Не знал.

Склоняюсь к первому. Вот почему. М.В. Ломоносов упомянул половцев. Тех самых, с которыми связан сюжет будущего великого памятника «Слова о полку Игореве», по вопросу подлинности которого даже и в академической исторической науке нет единства, а половцы, считается, впервые были упомянуты в той же ПВЛ и с ней попали в историографию. И это с большой вероятностью означает, что М.В. Ломоносов таки-знал о готовящейся публикации 1767 года, видел подлог с названиями, но остался верен историческим фактам и своим научным воззрениям.

Все сказанное вовсе не означает,, что что нам надо отказываться от названий. Все в силе. Просто этим названиям два с половиной века, а не столько, сколько считали вы.

Продолжение темы: 1 2 3 4

Наслаждаемся прекрасным отрывком из фильма, уже немножко меньше удивляясь тому, как все бывает вывернуто наизнанку в историческом каноне. Ума и здоровья.



Другие материалы по созданию истории

Кто считает, что эта работа заслуживает какой-то оплаты - буду признателен. Карта Сбербанка 2202 2062 8536 7715. ЮMoney 410013946572302..

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив