Дом-с...

ya_exidna — 18.01.2017 Том второй.
Глава вторая.
Оглавление (и предыдущая глава) - здесь.
Покупать квартиру - дело увлекательное, мы несколько раз увлекались... иногда нам даже удавалось довести это до конца.
Но... покупать квартиру у Елены... вы уже смеётесь в предвкушении?
А зря: мы её не купили.
Думаете, это потому, что мы поумнели, поняли про Елену всё то, что поняли вы, или потому, что та квартира была явно нехорошая квартира?
Как бы не так. Нам просто повезло.
Наш основной сюжет, как вы помните, покупка Дома, а квартирный вопрос - это лишь его ответвление.
Но та ветвь так или иначе зеленела довольно долго: муж задал ей прямой вопрос, она дала уклончивый ответ; муж принялся думать, как мы всё-таки купим ту крошечную дешёвую (по всем понятиям) квартирку и что потом с ней сделаем; Елена после долгих уговоров назвала некую цену: по её понятиям, квартире просто цены не было! У нас, понятное дело, не было таких денег, ветвь сюжета временно завяла, а потом ещё несколько раз возникала на нашем горизонте. В тот период цены на московскую и подмосковную недвижимость стабильно росли, и Елена раза два в год предпринимала попытки. При этом её понятия совершенно не совпадали с рыночными, а обгоняли их. Решив для себя раз и навсегда, что часть Дома она продала "слишком дёшево", она принялась играть на опережение.
Эта ветвь сюжета нас не интересует, скажу только (чтобы её окончательно обрубить), что когда мы наконец-то заработали денег и купили Мышилле небольшую двухкомнатную квартиру (кирпичный девятиэтажный дом, седьмой этаж, в Королёве) за (например) 50 тысяч условных единиц, Елена предлагала нам свою выхинскую панельную однушку (без балкона - дополнительных дверей нет, кошмар турецкоподданного и клаустрофоба!))) за 60 тысяч тех же единиц + тысяч пять на непредвиденные расходы: вдруг, котики, я заболею и слягу!
Всё, забываем об этом, возвращаемся к Дому.

Тут я хочу лирически отступить и задать лирический, но логичный вопрос: если она считала, что мы её обманули при покупке части Дома, то на фига зачем и почему она снова и снова обращалась именно к нам?
И я вам так же лирически отвечу: потому что это был самый надёжный и безопасный вариант - и она это прекрасно понимала. Вы хорошо себе представляете, у кого вообще в те времена (в начале девяностых, а потом и в их конце) были: деньги; иностранные деньги; немалые деньги; желание отдать те деньги за ту самую сомнительную недвижимость? И где была бы одинокая пенсионерка, пожелавшая выйти на большую дорогу со своим "у нас товар, у вас купец", представляете? Это потом, постепенно всё как-то нормализовалось, стали заключаться юридически нормальные сделки, да и то... и сейчас ведь всё не так просто.
Поэтому, когда она однажды подумала, что неплохо бы как-то раздобыть ещё иностранных денег (не платя налогов, не регистрируя сделку официально, а то мало ли что, не платя риэлтору, получив при этом гарантии, не втягивая чужих людей), то сами понимаете, к кому она обратилась. Других таких идиотов нет.
В тот период она как раз в очередной раз раздумала расставаться с квартирой: турецкоподданный не согласился, она попыталась обратиться к агенту, там ей сказали, что придётся выписываться, а московская прописка - это отдельная ценность, ибо пенсия выше и вообще... пусть будет. К тому же она осознала, что квартира не так уж и ценна для посторонних, а лишившись её, она лишится последнего дополнительного дохода... это если продать её нам (щас! в мечтах!), то можно было бы не выписываться и, может быть, и сдавать... на этом месте турецкоподданный прекращал полёт её фантазий и уходил в сад.
Где ещё взять денег?

В идеале можно было продать всё то же обещание завещать.
Но. Тут возникало столько всяких "но": кто бы на это согласился? сколько ещё прожила бы одинокая пенсионерка, завещавшая половину дома или квартирку постороннему? Елена любительница детективов и в теме.
Мы с турецкоподданным квартирку не хотим.
Но весь Дом целиком мы, конечно, хотим, и она это понимает.
И знает-чует, что у нас опять есть деньги - кстати, её представление о наших доходах всегда было каким-то преувеличенным.
Может быть, потому, что мы обычно не жаловались? Отсюда, кстати, проистекала и часть её недовольства: у них же есть деньги, и много, а они отдали мне не все, даже не половину, а только то, что причиталось, и больше давать не хотят, эх! Разве это справедливо, Карл? Разве так можно, Фридрих? Призрак коммунизма бродил по нашему саду - и даже потом, когда я честно называла ей суммы моих гонораров за книги, она не верила: писатели же зарабатывают миллионы!
Однажды я её спросила: "Если бы вы продавали свой дом миллионеру, вы бы запросили за него миллион?" - "Конечно! - не задумываясь ответила она. - Вас-то я пожалела... вы тогда были бедные, вам жить было негде, а богатому я бы..." - "Но ведь у дома есть определённая цена! И мы за неё его и купили. А миллионер не стал бы покупать ваш дом или купил бы да снёс!" - "Как снёс?!"
Объяснить ей, что Дом - её, а теперь частично и наш прекрасный любимый Дом - на самом деле не настолько прекрасен, чтобы его купили за ту цену, которую ей вздумается назначить, невозможно.
Таковы её представления о политэкономии.

Как-то раз, когда мой муж работал в Питере, а мы приезжали к нему на лето, мы все вместе возвращались в Измир через Москву и конечно, заехали в Болшево. На нашей половине жили арендаторы, поэтому мы прибыли туда просто в гости. И во время застолья разговор повернулся как-то так, что Елена сообщила нам пренеприятное известие: она таки придумала, что ей делать, она хочет завещать свою половину Дома кому-нибудь за деньги, ей уже сделали несколько интересных предложений, и она пока перебирает их, как разборчивая невеста.
"За сколько?" - тут же спросил турецкоподданный.
Вы же помните, что у нас общие ворота и калитка?
Делить этот дом на две жилые части хорошо только в том случае, если в нём живёт одна семья: у каждого своя половина, а сад или хотя бы часть сада перед входом общая. И так мы и жили с Еленой. Но жить так же с чужими людьми может не очень-то получиться... в общем, мой муж загорелся идеей, что когда-нибудь Дом должен быть единым-неделимым.
Я соглашалась с этим, но мне, несмотря на все сентиментальные соображения, виделся другой путь: если Елена найдёт богатого новорусского покупателя, то мы можем продать ему и нашу, благоустроенную и современную часть, и Дом будет единым-неделимым. Правда, не нашим.
Жизнь показала, что это была одна из тех хороших мыслЕй, что иногда мелькают у меня в голове: иногда мы им следуем, а иногда мыслЯ кажется такой абсурдной и сомнительной, что я не настаиваю. Главное потом сдерживаться и не мучить окружающих своими "А я давно говорила!"... эх.

Одним словом, ситуация была такова: муж ни в какую не желает расстаться с нашей частью Дома.
Елена (поблефовав насчёт кучи предложений) осознала: никто не жаждет платить ей за завещание. Да, можно оформить опеку с проживанием, но... но разве это деньги? Это же означает отдать дом практически бесплатно: содержания, которое выплачивал бы ей опекун, категорически не хватило бы на Канары и прочие поездки, на дорогостоящую красоту и прочее. К тому же в рублях! Да ещё ведь неизвестно, сколько проживёшь после подписания такого договора! Одинокая пенсионерка... сами понимаете! Где искать такого опекуна, чтобы... вот именно! Чтобы он любил её, как я, пусть странною любовью.
Поскольку она запустила слух в народ, к ней несколько раз поступали предложения о продаже. Но! Это были нормальные серьёзные предложения: вы продаёте свою часть... лучше бы, конечно, вы уговорили и своих соседей, чтобы продавать сразу весь дом, но и ваша сойдёт... продаёте - и съезжаете, всё!
- Но куда же я могу съехать, котики?! - котики-риэлторы, пившие чай на её террасе, разводили руками: это ваше дело, вы же хотите продать... плохо, конечно, что весь второй этаж не ваш, да и тут у вас не очень... но мы посмотрим, что можно сделать. И называли (озвучивали?))) цену, которая никак... нехорошая какая-то цена! И ведь съезжать - куда, в однушку в Выхино? Нет, это невозможно, торг здесь неуместен.

Мой муж и Елена... знаете, в отношении Дома это два сапога пара.
Он понимает, что она никому не продаст. Но может вдруг прийти в отчаяние, или кто-нибудь заморочит ей голову - и мы получим сомнительных соседей. Она понимает, что мы никуда не денемся: муж хочет весь дом, весь сад, пусть с Еленой в нагрузку.
Он готов у неё купить, она готова продать... нет, не продать, но обещать-завещать.
Муж говорит: нет, никаких обещаний-завещаний, только купля-продажа.
- Неужели вы мне не верите, котики? Я при вас напишу завещание у нотариуса!
- Мадам Елена, вы уже делали это несколько раз, мы-то знаем.
- Но это будет в последний!
- Но не за такие деньги!
- Я тогда завещаю моей племяннице Леночке!
- Вот и отлично, мы потом выкупим у неё вашу половину, ей нужны деньги на квартиры детям.
- Но если я вам продам, вы же меня выселите!
- Неужели вы нам не верите котик мадам Елена? Мы, конечно, не будем вас выселять! Мы подпишем договор у нотариуса, что вы будете жить здесь, сколько хотите.
- Но вы же мне не верите насчёт завещания! А продать я не могу, никак не могу, вы меня выселите!
Переговоры шли в несколько раундов, надоели мне, как не знаю что; муж и Елена делали перерывы на несколько месяцев, потом мы приезжали - и всё начиналось снова.
Они кружили по тем же кругам, а года через полтора дошли до цифр - ура, товарищи; лёд тронулся, господа присяжные заседатели!
При этом вопрос о завещании-продаже оставался открытым.

 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив