Доброго Рождества!

enchantee_x — 24.12.2010 Я хочу подарить вам мою любимую с детства рождественскую историю из синей книги. Самые любимые с детства книги обязательно были в синей обложке. Почему так? Синяя книга осталась в доме моего детства, но я так хотела рассказать эту историю, что на днях пошла в книжный магазин и отыскала на его полках ту же книгу, но в желтой обложке. А заодно купила открытку и новогодний магнит и рождественского зеленого чая в чайной лавке и постояла в праздничной очереди с моей Самой Рождественской Книгой под мышкой. За окном почти метель, в доме уютно светит огоньками елка, а я расскажу вам историю о мальчике Мартине, у которого не было денег приехать домой на Рождество, о его папе и маме, о добром и одиноком учителе докторе Бёке и о Рождестве, которое обязательно наступает для всех хороших людей, написаную моим любимым детским писателем Эрихом Кестнером.


"Это случилось в Сочельник около восьми вечера. Метеоцентр обещал сильные снегопады по всей Центральной Европе. И небо не замедлило доказать, как хорошо информирован Метеоцентр. Снег действительно валил во всей Центральной Европе!
Снег шел и в Хемсдорфе, герр Герман Талер стоял у окна своего доброго старого дома. Комната была темна: свет стоил денег, а Талерам приходилось экономить.
"Такого снегопада на Рождество не бывало уже много лет," пробормотал он.
Фрау Талер сидела на диване, она только кивнула в ответ. Муж и не ожидал от нее ответа, он говорил сам с собой, чтобы не было тихо.
"У Нойманов уже празднуют," сказал он. "Ах, Мильды как раз зажигают свечи! Какая красивая и большая у них елка. Еще бы, ведь он снова неплохо зарабатывает."
Герр Талер оглядел улицу, на которой с минуты на минуту зажигался свет в новых окнах. И снежинки кружились в воздухе как белые бабочки.
Фрау Талер зашевелилась и старый диван заскрипел в ответ. "Чем же он занимается," спросила она, "один в этой огромной пустой школе?"
Герр Талер украдкой вздохнул. "Ты преувеличиваешь," успокоил он жену."Во-первых, Джонатан Тротц тоже остался. Кажется, они очень дружат. А вдобавок в школе остался другой мальчишка, маленький граф, который сломал ногу. Они наверняка устроились где-нибудь в общежитии и веселятся что есть мочи."
"Ты и сам себе не веришь," ответила жена. "Ты знаешь не хуже меня, что наш мальчик не веселится. Он наверняка забился куда-то в угол и горько рыдает."
"Ни за что!" возмутился ее муж. "Они обещал нам не плакать. А что это за мальчишка, если он не держит обещания!" В глубине души герр Талер и сам себе не верил, но что ему оставалось сказать?..
"Обещал! Обещал!" передразнила его мама Мартина. "Я ему тоже обещала, а сама разревелась еще не дописав ему письмо."
Герр Талер отвернулся от окна, чтобы не смотреть на веселые сияющие елки. Он моргнул в темноту и попросил: "Давай зажгем свет!"
Женщина поднялась с дивана и зажгла керосиновую лампу - в тусклом свете ее глаза были красны от слез.
На круглом столе стояла совсем, совсем крохотная елочка - подарок Фрау Ридель, вдова, которая продавала рождественские ели на рынке. "Для вашего Мартина," сказала она. Теперь у Талеров была настоящая рождественская елочка, но их сына не было дома!
Герр Талер пошел на кухню, покопался там и наконец вернулся, держа в руках маленький ящичек. "У нас еще остались свечи с прошлого Рождества, они сгорели только наполовину," сказал он и приладил двенадцать наполовину оплывших свечек с елочным веткам. Его трудами елочка стала очень красивой, но от этого родителям Мартина было еще горше.
Они уселись рядом на старом протертом диване, мама Мартина в пятнадцатый раз прочитала вслух письмо сына. На некоторых местах она делала паузу и утирала глаза. Когда она закончила, ее муж вытащил из кармана носовой платок и громко высморкался. "Не должно так быть," заявил он, "чтобы совсем юный мальчишка на своей шкуре знал, как плохо жить без денег. Надеюсь, что он не в обиде на своих родителей за то, что мы так и не разбогатели!"
"Не говори глупостей!" рассердилась жена. "Как ты смеешь такое думать о Мартине! Он еще ребенок, но знает, что усердие и богатство - это не одно и то же."
Она осторжно достала из шухлядки старого комодика картинку с голубой коляской, запряженой шестеркой коней и пристроила ее под елкой.
"Я ничего не понимаю в искусстве," проворчал отец," но эта картина мне очень нравится. Может в будущем он станет знаменитым художником! И повезет нас на самом деле в Италию. Или он Испанию нарисовал?"
"Главное, чтобы мальчик был здоров!" отмахнулась мама.
"Смотри, какие он себе под носом нарисовал усы!" И родители вымучено рассмеялись.
Мама добавила: "Мне так нравится, что он нарисовал нас не в каком-нибудь помпезном автомобиле, а в голубой коляске с шестеркой лошадей. Это гораздо поэтичнее."
"А уж апельсины!" поддакнул отец, "Таких огромных апельсинов и не бывает. Каждый весит как минимум четыре фунта!"
"А как он замахнулся кнутом," вставила мама. И оба замолчали, глядя на картину, подписаную "Через десять лет" и думали о юном художнике.
Отец закашлялся. "Через десять лет! Много всего случится за десять лет." Он достал из кармана спички, зажег двенадцать свечей и задул фитилек лампы. Добрая старая конура Талеров засияла рождественским светом.
"Моя добрая душа!" обратился он к жене. "Нам нечего друг другу подарить, но тем больше я хочу тебе пожелать -" и он поцеловал ее в щеку, "Доброго Рождества!"
"Счастливого Рождества!" сказала она в ответ. И заплакала так, что казалось, что она никогда не остановится.
Кто знает, как долго они сидели на старом диване...
Стеариновые свечки становились все меньше и меньше, у соседей запели "Тихая ночь, дивная ночь", а снежинки все кружились у окна.

И вдруг зазвонили в дверь!
Они не пошевелились, им не хотелось, чтобы кто-то беспокоил их.
Но дверной звонок не замолкал. Он звенел громко и настойчиво.
Фрау Талер поднялась с дивана и поплелась в прихожую. Даже в Сочельник нет покоя!
Она открыла входную дверь и замерла. Снова обретя речь она закричала "Мартин!" и подъезд отозвался гулким эхо.
Мартин? Как так? Отец побежал в прихожую и не поверил собственным глазам. Его жена опустилась на колени прямо в дверном проходе и прижимала к себе Мартина.
Тут даже на глаза герра Талера навернулась слеза. Он сердито смахнул ее, подхватил забытый на лестничной площадке чемодан и спросил "Парень, как же ты попал-то сюда?"
Обитатели маленькой квартирки долго не могли придти в себя. Мать и сын плакали и смеялись, а отец по меньшей мере десять раз пробормотал "Ну надо же!", а потом ринулся к входной двери, которую конечно же в попыхах забыли закрыть.
Первым, что смог вымолвить Мартин, было: "Деньги на обратный путь у меня тоже есть."
В конце-концов все успокоились настолько, что Мартин смог рассказать, каким чудом он оказался дома, а не в Кирхберге. "Я совсем собрался с духом," начал он, "Я даже не заплакал. То есть, я плакал, но ведь уже было поздно плакать. Доктор Бёк, наш классный руководитель, все равно заметил, что со мной что-то не так. Да. И дал мне двадцать марок. Внизу, в парке. Возле кегельбана. То есть, подарил. И сказал, чтобы я передал вам тысячу поздравлений."
"Спасибо!" хором ответили родители.
"Я даже успел купить подарки," гордо заявил Мартин. И он протянул папе гаванские сигары, каждая из которых была перевязана ленточкой, а маме он дал вязаные домашние туфли. Они колоссально обрадовались. "А тебе понравились наши подарки?" спросила мама.
"Я же еще не видел их," вспомнил Мартин и наконец развернул пакет, который родители прислали в Кирхберг. В пакете оказались замечательные вещи: новая ночная рубашка, сшитая мамой, две пары шерстяных носков, пакетик пряников в шоколаде, интереснейшая книга о южных морях, альбом для рисования и самое замечательное - коробка самых лучших цветных карандашей.
Мартин был в восторге и расцеловал родителей.
Без сомнения, это был прекраснейший Сочельник, который только можно представить. - На елочке скоро догорели свечи, но они зажгли лампу. Мама свапмоа кофе, папа закурил рождественскую сигару. Потом они ели шоколадные пряники и чувствовали себя счастливее, чем все живые и мертвые миллиардеры вместе взятые. Мама, конечно, примерила новые домашние туфли и заявила, что таких удобных домашних туфлей у нее сроду не было.
Позже Мартин уселся за стол, достал из кармана простую белую открытку, купленую на вокзале и начал рисовать. Конечно же, новыми карандашами!
Родители сели бок о бок и наблюдали за ним с улыбкой. Мартин нарисовал молодого господина, у которого из спины, прямо через пиджак, росли ангельские крылья. Этот странный господин парил в облаках, а внизу стоял маленький мальчик, из глаз которого текли огромные слезы. Господин с крыльями протягивал мальчику толстый бумажник.
Мартин откинулся на спинку стула, профессионально прищурил глаза, поразмыслил и пририсовал еще кое-что на открытке: множество снежинок, а на заднем плане железную дорогу и локомотив, из трубы которого росла украшеная елка. На платформе стоял смотритель, поднявший руку для отправки поезда. Внизу Мартин подписал печатными буквами "РОЖДЕСТВЕНСКИЙ АНГЕЛ ПО ИМЕНИ БЁК".
На обратной стороне открытки подписались родители.
"Уважаемый господин доктор," написала фрау Талер. "Наш мальчик прав, изобразив Вас в виде ангела. Я не умею рисовать. Я могу поблагодарить Вас только словами. Огромное, огромнейшее Вам спасибо за живой рождественский подарок, который Вы нам преподнесли. Вы - хороший человек и Вы заслуживаете того, чтобы все Ваши ученики выросли хорошими людьми! Этого Вам и желает навсегда благодарная Вам Маргарет Талер"
Папа проворчал: "Совсем не оставила мне места." И он просто подписал свое имя. И наконец Мартин подписал адрес.
После каждый надел пальто и все пошли к вокзалу. Они опустили открытку в ночной почтовый ящик, чтобы Юстус получил ее утром в первый же день Рождества, а потом нетороплив пошли к дому. Мальчик шел посредине, крепко ухватив за руки родителей.

Какая чудесная получилась прогулка! Небо сияло огнями как бесконечная витрина ювелирного магазина, снег прекратился и в каждом окне подмигивали огоньками рождественские елки.
Мартин остановился и показал на небо. "Свету звезд, который мы видим," сказал он, "уже много, много тысяч лет. Так долго лучи звезд путешествуют до нашей Земли. Может быть, некоторые из них погасли еще до Рождества Христова, но свет их все путешествует по вселенной. И потому они нам светят, хотя сами уже давно погасли."
"Ага," крякнул отец. А мама только вздохнула. И они пошли дальше. Снег скрипел под ногами, а Мартин крепко сжимал руки мамы и папы и был счастлив.
Когда они уже подошли к дому и отец возился с входной дверью, Мартин снова посмотрел на небо. И как раз в этот момент звездочка пошевелилась на черном бархатном небосводе и, прочертив след, бесшумно опустилась за горизонт.
Мальчик подумал "Вот сейчас нужно загадать желание!" И, следя за полетом звезды, он быстро проговорил про себя: "Я желаю, чтобы мои мама и папа, Юстус и Некурящий, Джонни и Матц, Ули и Себастьян, чтобы все они были очень, очень сильно счастливы всю жизнь! И себе я желаю того же!"
Это было очень длинное желание, но он все равно сильно расчитывал на его исполнение, ведь за все время, пока падала звезда, Мартин не проронил ни слова.
А это, как известно, самое главное."

Erich Kästner. Das fliegende Klassenzimmer. (c) Atrium Verlag AG. Перевод с немецкого мой.

Я вам всем-всем желаю, чтобы вы были очень-очень сильно счастливы всю жизнь! И я тоже.
Доброго всем Рождества!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив