Добавить в избранное

mishemplushem — 24.02.2024

У меня есть фотографии, на которых сверху болтается край зонтика. Их можно обрезать, но я не обрезаю. Я на них смотрю и сразу помню: особая утренняя промозглость, ветер рвет зонтик, дождь заливает фотоаппарат, но небо над Тауэром уже проясняется, - успеть нащелкать, пока не набежали проснувшиеся туристы; лязг железных стульев, которые расставляют на террасе кофейни, шум поезда на мосту.

Один мой особо душный знакомый однажды смотрел на снимки, которые с гордостью показывала его мама (а вот мы в Колизее!... а смотри, как птица села!.. а это мы поехали на автобусе, а он сломался!... а здесь тетя Зина уронила мороженое в самый момент!...) и назидательным тоном наставлял:
- Ноги отрезаны. А здесь горизонт завален. А тут засвечено. А на этой... вообще, - аж задохнулся в священном негодовании. – Твой палец влез в кадр!

Но ему не это показывали. Ему показывали не произведения фотоискусства. Ему пытались показать воспоминания.

Я благоговею – это искренне – перед теми, кто этим искусством овладел. Кадрирование, золотое сечение, горизонт, выдержка, ноги, разрешение в несметную кучу пикселей. Сам я никогда даже не пытался в это вникнуть, в силу и лени (слишком много было всегда других увлечений, не хватило энергии на новое), и визуального кретинизма.

В школе, конечно, хотел фотоаппарат. У нас ни у кого не было. Но хотел так… вяло: как подумаю насчет проявлять-закреплять-печатать, а квартира коммунальная, а свет в ванной включается из коридора, а соседи так себе… Поленился, в общем, разруливать оргвопросы, перенаправил ресурс на более близкие мне, главным образом вербальные, виды деятельности. Так и остался без фотоаппарата.

И поэтому… нет, не то что шедевры не созданы, не создал бы я никаких шедевров; даже, скорее всего, ничего такого, что можно было бы без смущения (ноги, да-да, палец… горизонт…) показать людям не создал бы. Но сколько потеряно памяти, не уловлено бесценных моментов, утрачено документов, которыми можно было бы зацепить ускользающие воспоминания. Путешествия и приключения, дружба и авантюры, странствия по СССР автостопом, ушедшая натура контркультуры восьмидесятых, первые поездки по другим странам, какие-то конференции, общественно-политические тусовки, Берлин, Стокгольм, ничего этого нет кроме как в вербальной памяти и смутных образах, всё больше напоминающих сон.

В какой-то момент ужаснулся, опомнился и одолжил у парижского приятеля фотоаппарат. О, эти мои первые фотографии… пленку экономить, что попало не щелкать, только важное. А что у нас важное?... да всё! Нежно люблю эти снимки, в них ностальгия по странной осени в начале девяностых, с подсчетом сантимов, рынком в Монтрей, темными личностями на Рошешуаре, запахом кофе с кардамоном; живописный быт местных неформалов, - квартира на Гренель с видом на Эйфелеву башню, окном в пол и древними ставнями при нем - зато без ванной, и туалет на лестничной площадке: туда со своей туалетной бумагой, не забывать уносить, соседи сопрут, а саму бумагу, учит меня Софи, брать в Макдонольдсе; душ по гостям, матрас подобрали на улице. Потом такого не было уже никогда, неформалы повзрослели, обтесались, помирились с родителями и завели собственную туалетную бумагу, у всех нас изменились обстоятельства, та сомнительная романтика ушла, но спасибо, что осталась память на скверных снимках.

Тогда и понял, что не мешает свою камеру иметь, а как ее выбирают? Внезапно на месте выбора между «Сменой» и «Зенитом» воссияла бесконечность из всяческих кэнонов и их коллег; искушение полароидом я преодолел, но на этом исчерпал свой консьюмерский потенциал, снова пришлось одалживать, на этот раз у лондонского друга. Так и мыкался от фотика к фотику, от города к городу, пока наконец не случилось два малозначительных по видимости, но судьбоносных по существу эпизода.

У арки Карусель пожилой японец попросил его сфотографировать; дело обычное, я взял его фотоаппарат, привычно спросил, что он хочет в кадре, куда смотреть и на что нажимать; посмотрел, нажал. Он в ту же секунду вышел из постановочной позы и двинулся ко мне.
- Стойте! – заорал я. – Надо еще один снимок сделать, для верности, мало ли как там вышло.
Он замотал головой и стал тыкать в свой фотоаппарат пальцем. Может, решил, что я его собираюсь присвоить? Так я же объясняю:
- Еще. Раз. Давайте. Потому что. Мало ли.
Он продолжал тыкать, с возросшей интенсивностью. Я наконец снизошел взглянуть, куда он там тычет. И – увидел такое! Такое!... Только что сделанную фотографию увидел я там, на маленьком экранчике!

Это была первая увиденная мною цифровая камера.

В том же году я сидел на Brown Hart Gardens, где за ранним временем было безлюдно. Мне нужно было позавтракать и заодно произвести некоторую реорганизацию в рюкзаке, поэтому я – под совершенно безоблачным небом – разложил на скамеечке множество небольших предметов, включая книжку, еще одну книжку про запас, блокнот и ручку, другие очки, бутылку с водой, сэндвич из супермаркета, бумажный стакан с кофе, телефон кнопочный, справочник A to Z и самое главное: фотоаппарат, свежие батарейки и новую пленку в кассете. Как раз вынул одни батарейки, собирался вставить другие… и в этот момент хлынуло. Голубое небо прямо надо мной за один миг сгустилось в черную тучу, из которой рухнули потоки воды непосредственно на меня и разложенные вещицы.

Объясняю местность. Brown Hart Gardens - это такая возвышенная платформа на вершине электрической подстанции, симпатичное пространство с клумбами и скамейками, но без малейшего укрытия. Рюкзак промок сразу, а на остальное я ринулся, улегся всей тушей, сгреб под себя и задумался.

Результатом этих раздумий стало отчетливое желание свести количество штучек к разумному минимуму. Когда дождь кончился, а жизнь продолжилась, медведь обратил благосклонное внимание на технический прогресс. Проблему двух и более книжек через несколько лет решил киндл. Проблему замены пленки – цифровой аппарат с большой картой. На этом мы с прогрессом не остановились и породили наконец идеал: смартфон, - правда, в некоторых случаях подразумевающий наличие пауэрбэнка, но зато поглотивший и пленки, и батарейки, и блокнот вместе с ручкой, и фотографический аппарат как таковой, и даже справочник A to Z.

Он же решил и самую жуткую проблему: отбора. Экономии. Проблему жабы.

Те, кто фотографирует хорошо, наборот, плодят сущности, ходят с разными объективами, с треногами, и не осмелюсь предположить какими еще важными и нужными вещами. Но мне фотографировать не дано; я хочу только улавливать моменты пробегающей (как-то подозрительно быстро) жизни.

В виртуальной нашей, в интернетской нашей реальности так просто: щелк! И готов скриншот. Вот, например – ну как такое не заскринить!

Нет меня – моя позиция 404, not found. Однако я вот он, существую, и счетчик у них куда-то дальше крутится, а потешный и жутковатый момент небытия уже уловлен. Но виртуальное я могу заскринить, а что делать с реальным? Я могу выразить его словами, но это дело не быстрое; как раз для меня и придумали возможность разбросать ход жизни по папкам. Вот ужасная фотография, сделанная в темноте

Но потом-то снег растает и будет не смешно; а так остался какой-никакой скриншот абсурдной реальности– любимые читатели видели много подобных в разных моих постах. Или вот необыкновенное:

Конечно, можно было бы лучше снять! Но вдруг такого не покажут больше: увидел, был поражен… добавил в избранное одним кликом (вру, не одним, тыщу вариантов сделал этой фотки, пока солнце не передвинулось).

Я пытаюсь уловить хитросплетения пространства, чтобы потом восстановить в памяти, как и для чего я по этому пространству карабкался, что в этот момент думал, какая была жизнь. Классический вид на площадь у меня тоже, конечно, есть, он у всех есть, но это мой лабиринт, моя память:

Здесь вообще трудно понять, что к чему, но я-то знаю и расскажу при случае, я не забуду эти псковские лестницы, я смотрю и снова ощущаю физическую радость от ужаса карабкаться по отвесной деревяшке:

Делаем скриншот переживания, добавляем в избранное фрагменты опыта, кусочки мироздания, которое поворачивается так и сяк, позирует, выдает понемножку светлого или темного, а мы это – щелк! Потом разбирать, сортировать, каталогизировать. Не забывать.

Я за зиму перестал верить, что Ораниенбаум вообще существует. Но у меня есть скриншоты прошлого лета, и позапрошлого, и предыдущих, мой Ораниенбаум добавлен в закладочки, и эта память извлекается в любой момент, а скоро... скоро уже опять можно будет фиксировать стопятьсот новых впечатлений, на вид неотличимых от прежних, но по сути совсем, совсем других, потому что зима наконец кончилась, и это уже новая весна.

***
По заданию pryanik к Дню самоуправления #12 — задание ida_mikhaylova  из Дня самоуправления #10.

Оставить комментарий

Популярные посты:

pertinax

Современные технологии промышленной водоочистки: от молекулярной фильтрации до интеллектуальных систем управления процессами

gentlemenka

Требуется помощь зала

gmorder

Вы там похоже сухарями зажрались

val000

В чем состоит особенность юнгианской психологии

gull_25

Капитализм и капуста

dymontiger

National Geographic представил лучшие снимки, сделанные фотографами в 2024 году

pro100_mica

Фото дня, 6 декабря 1975 года

nikolian

Жозеп Боррель осудил Россию за помилование Байденом своего сына

nikolian

В Питере абу-бандит с пистолетом угрожал перестрелять персонал магазина

• Ранее
• Архив