Джейн Остин и я

engurevich — 06.10.2022
Чотон, деревня, где жила Джейн Остин в конце жизни.

Первый раз я прочла «Гордость и предубеждение» на третьем курсе – научный руководитель думала, что это хороший предмет для моей преддипломной. Я прочла и мне показалось, что это какая-то девчачья чепуха. Для преддипломной нашлась другая английская писательница.
Годы спустя я перечитала «ГиП», и поняла, насколько это прелестный роман, но, откровенно говоря, девчачьей чепухой его считать не перестала.

А пару лет назад я присмотрела книжицу Люси Уорсли про Джейн Остин — чтобы уютно скоротать зиму под неспешное чтение. Тогда не вышло (о, я гений планирования!), а нынче вот добралась и за недельку прочитала эту «В гостях у Джейн Остин».

Читать было приятно. Ровный слог, чистый ритм, мерная динамика – всё буквально для того, чтобы погружаться в медитативное, успокаивающее, точно плеск волн, повествование и покачиваться в нем, неспешно перемещаясь со страницы на страницу, следуя за течением рассказа, который хорошо выстроен и разворачивается очень последовательно. Ни дать, ни взять, лестница «не слишком крутая и не слишком пологая», которая «наилучшим образом подходит духовному лицу». Тем удивительнее было признать, прочитав книгу, что она мне не понравилась.


Гостиная в доме, Чотон

Итак, она называется «В гостях у Джейн Остин». Замысел автора был рассказать о своей героине через рассказ о ее семье и быте. Но получилось так, будто ты пришел в гости, а хозяйки дома нет, – вместо нее в кухне у очага сидит старая служанка и ведет свою нескончаемую старческую болтовню про хозяев, перечисляя их всех, включая дальних родственников, подробно объясняя, кто кому кем приходится, приходился или даже мог бы приходиться. Вы узнаете, во что одевались члены семьи Остин, что они ели, на чем спали, сколько за это платили, как часто ходили в гости и так далее, и тому подобное.


Столовая в Чотоне.

Мне было любопытно узнать, что, оказывается Гарденеры с Лиззи Беннет едут путешествовать в Озерный край, потому что на континенте идут наполеоновские войны и нет возможности поехать за границу: британцы тогда вынужденно развивали внутренний туризм. К слову, у них уже в то время была система платных обустроенных дорог и дилижансов, которые делали путешествия относительно быстрыми и комфортными. Об этом я тоже узнала из книги, и теперь понимаю реплику мистера Дарси «да что такое 50 миль по хорошей дороге, вовсе это и не далеко».

В общем, к концу книги я перестала путаться в братьях, сестрах, кузинах, кузенах, племянниках, тетках, двоюродных тетках, подругах и невестках. Но их образы остались для меня совершенно неясными – и более всех образ самой Джейн Остин.


Письменный стол Джейн Остин в углу столовой дома в Чотоне.

Из того, что автор Люси Уорсли не единожды упрекает других биографов Остин в фантазиях и придумках, можно сделать вывод о ее стремлении обойтись без домыслов в попытке изобразить мисс Джейн. Стремление похвальное, но изначально обреченное на провал. Получилось, что у тех, кто позволял себе переосмысливать письма и свидетельства, сформировался хоть какой-то образ; Люси Уорсли как-будто нарисовала эскиз с натуры, которой никто не видел: получилось неопределенно, местами более, чем нужно, акцентировано, местами вообще пусто.

Если все же сформулировать то, как видится Джейн Остин на основе прочитанного, то получается женщина, абсолютно погруженная в шпильки, шляпки, муслин, булавки, обеды, сплетни; женщина, про которую нам говорят, что она хорошенькая, острая на язык, подвижная – но из этого никак не вырисовывается образ. Может быть, он и вырисовался бы, не будь так разбавлен родственниками с их обстоятельствами. Ну вообразите: среди десятков страниц про папу-маму, дядей-тетей, братьев-сестер приходится упоминания о том, что Джейн, вот, считалась красоткой. А в другом месте – что не лезла за словом в карман. А в третьем – что бегала взапуски. Эти упоминания выглядят мимолетными и чуть ли не случайными, Джейн здесь – одна из Остинов, а не главная героиня книги. Такое ощущение, что три капли молока надо превратить в целый стакан, вот и долили эти три капли водой до края: женщину, о которой в целом нечего сказать, делают предметом многостраничного исследования.

По сути, подлинным основанием этого исследования является непоколебимая уверенность самой Люси Уорсли в грандиозности романов и личности Джейн Остин.
Так, тем читателям и исследователям, которые отмечают, что мисс Остин не касается глубоких тем, не высказывается по острым социальным, политическим, философским вопросам, – Люси Уорсли отвечает: если она не высказалась, это еще не значит, что ей нечего было сказать. Возможно. Возможно, у Джейн Остин хватило ума не говорить на темы, в которых она не разбирается. Но тот образ жизни, тот круг интересов (сама же Люси Уорсли описывает его так) не оставляет шанса думать, будто Джейн Остин вообще интересовалась философией, политикой или социальными проблемами хотя бы в масштабах страны. Полагаю, она все, что подлинно интересовало ее, описала в своих романах: семья, отношения, дом.

Кстати, музей Остин в Чотоне (дом, где Джейн с сестрой и матерью прожила восемь лет из своих 41) – наглядное тому подтверждение. Он хранит множество утвари, безделушек, рукоделий; там повсюду платьишки и шляпки, туфельки, веера... Чисто бабье царство, прерогативу которого только подчеркивает так называемый Зал адмиралов – спальня, где останавливались братья, с экспозицией, посвященной им.

Однако Люси Уорсли, похоже, презирает бабье царство – в те редкие моменты, когда она позволяет себе высказывать свое мнение, она радуется тому, что Джейн Остин не вышла замуж: ведь тогда пришлось бы рожать детей, как заведенная, вон, взгляните на жалкую участь невесток и племянниц. Дети – фу, какая гадость. То ли дело великий роман написать. Люси Уорсли всячески сочувствует Джейн Остин по поводу необходимости заниматься хозяйством, которое ей все время мешало творить.


Спальня Джейн Остин в доме. Чотон.

О романах Остин Люси самого высокого мнения. Тут у нее звучит такое британство, я бы сказала, островитянство – это, дескать, самое лучшее на нашем острове, а что там за морем, я и знать не желаю. Может, за морем и вообще ничего нет. Довольно странный взгляд для 21 века. Ясно же, что влияние романов Джейн Остин на мировую литературу околонулевое, зачем так хорохориться?
Я думаю, сама Джейн Остин гораздо спокойнее относилась к своей обязанности заниматься хозяйством, и свою погруженность в круг женских вопросов воспринимала в целом как должное. Вряд ли у нее была такая уж революционная суть, какую усматривает в ее романах Люси Уорсли.



Таким образом. Книжку «В гостях у Джейн Остин» читать можно, и даже с удовольствием, если с самого начала не обременяться никакими ожиданиями – ни дурными, ни хорошими.


Вид на двор с лестницы дома в Чотоне.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив