Дискотека в Музее Войны - это нормально?

Нет, речь не об экспозиции, не о выставках. Речь о том, что ещё в зале Памяти и Скорби – это первый зал, куда попадает посетитель - я услышал «приятную» лёгкую музыку. Весёлый мотивчик, совершенно не соответствующий месту. Был он слышен и тогда, когда я осматривал диорамы: контрнаступление под Москвой, битва под Сталинградом, штурм Берлина сопровождались мелодией явно не военного времени и явно не подобающего настроения.

Всё стало ясно, когда я поднялся в зал Полководцев – там как раз активно расставляли столы. Готовился банкет. Пахло корпоративом. Но даже поразившись этому, я не мог предположить, во что же это выльется.

Всё буйство началось в три часа, когда я осматривал постоянную экспозицию. Она расположена по периметру большого квадрата, в центре которого – зал Славы. Там началось веселье. И слышимость была довольно хорошей. Пытаясь вчитаться в письма с фронта, я почти всё время вынужденно отвлекался на доносившиеся оттуда речи и музыку. Либо там динамики были вывернуты на полную громкость, либо дело в потрясающей акустике музея. Возможно, сошлись оба фактора.

Но речи показались мелочью, когда в зале Славы началась дискотека. Я как раз перешёл ко временным выставкам, которые расположены на балконах зала Полководцев. Это огромное открытое пространство. Двери в зал Славы были гостеприимно распахнуты – и музыка заполняла весь музей. Она била по ушам. Радостное пение «вдохновляло». Я как раз дошёл до стендов, посвящённых Афгану.

Потом я поднялся на пятый этаж, в художественную галерею. Там сейчас располагаются выставки, посвящённые Курской дуге и форсированию Днепра. Звуки вечеринки перестали до меня долетать, лишь когда я углубился подальше от центральной двери. Но вернувшись ко входу, я снова вспомнил, где нахожусь. Не в Музее ВОВ, а в борделе. Где всё можно. Где «Память» и «Скорбь» - это только пустые слова, выгравированные на табличках.

Между тем внизу начали жрать. Ниже, значит, зал Памяти, по лестнице вверх – зал Славы, а здесь, у входа в музей – столы, еда, напитки. Я не могу сказать, что обязательно водочка – был высоко, не видел. Но ведь что у нас обычно пьют? Понятно что - боевые сто грамм. И огурчик там с колбасочкой. Особенно вызывающе это смотрелось сбоку, с балконов второго и третьего этажей, где расположены другие выставки на военную тему. Есть там про блокаду Ленинграда, есть про пионеров-героев, есть просто про расстрелянные семьи.

А внизу начались танцы. С песнями про любовь.

Хотелось дождаться конца очередного хита и крикнуть во весь голос: «Какой позор! Позволительно ли это в Музее Войны?!. Обжираловка и танцы – на фоне этих стен, этих фотографий?!. Где ваша совесть?..» Хотелось крикнуть – но я не крикнул. Струсил. Их было больше. И да, я их боюсь - если они позволяют себе устраивать такое на Поклонной горе. Решись я, это было бы равносильно тому, как если б я пошёл с голой грудью против танка. В теории можно порассуждать, способен ли я на это, но на практике… На практике оставалось «наслаждаться» происходящим. Поражаясь глубине человеческого падения.

Конечно, здесь должен был бы стоять соответствующий иллюстративный материал – фотографии, а ещё лучше разоблачающее видео. Но скажу честно – в этот раз журналист отступил во мне на второй план. Я понимал, насколько это «горячая» тема, какая это «сенсация» - заснять происходящее внизу, а потом перевести камеру на снимок с подписью «Расстреляны в 1942». Но мне было противно. Мерзко. Я просто понял: мне отвратно будет иметь это на флэшке. От воспоминаний об увиденном мне уже никуда не деться, но физические свидетельства мне совершенно не нужны. Даже как доказательство.

А ведь сколько у нас теперь твердят про «патриотическое воспитание»! Тема Великой Отечественной неизменно доминирует над всеми прочими – в том, что касается истории. Телевидение постоянно напоминает нам о важных датах. Парады транслируются на всю страну. Кинематографисты снимают фильмы. Мы много воевали, но именно 1941-1945 – самые святые для всех даты. Так было, в принципе, всегда, но именно в последние годы на этом стали делать особенный упор. Вечная память, никто не забыт, ничто не забыто. Так говорят.

У меня у самого к этому сложное отношение. Я не уверен, что нам говорят о войне всю правду. Меня коробит, что официальная политика делает упор на одной Победе, забывая про страшные поражения. Но меня поразило, как всё обернулось там, где память о Войне должны почитать превыше всего. Где всё должно быть проникнуто по меньшей мере Уважением. Нет, я помню слова про важность песни после боя – подозреваю, именно ими прикрывается руководство музея, пуская в свои стены желающих потанцевать (а будут ещё и ёлки). Но при этом не отпускает чувство, что всему – своё место. А подобному разгулу в музее войны не место.

Я намеренно упускаю, что это было за мероприятие. И готов даже согласиться с тем, что торжественная церемония вполне могла проходить в зале Славы. Но – при закрытых дверях, без музыки, максимально строго. И в идеале – в день, когда музей закрыт для посещения. Или в вечерние часы, когда ушли уже все посетители. Но в любом случае главное – строгость. Гимн страны – хорошо, всё прочее – лишнее. Всё прочее – в банкетный зал. Там – пожалуйста, при условиях хорошей звукозащиты. Это всё равно, по-моему, будет некрасиво, но это хотя бы будет в каких-то рамках. В конечном итоге, военные и правда имеют право на место, где можно отдохнуть. Но только этот отдых никак не должен мешать тем, кто пришёл в музей совершенно с другими целями. Это не должно превращаться в пляски на святом месте.

Причём, как я понял, подобное происходит в музее на регулярной основе. Сегодня этому стал свидетелем я и те школьники, что пришли на экскурсию, завтра – вы и уже совсем другие ребята. На сайте музея есть отдел, где прописаны условия аналогичных гуляний. Найти его даже легче, чем увидеть такое вот обращение директора музея, В.И. Заборовского: «Благодаря сайту вы узнаете, что делается нами по патриотическому воспитанию молодежи, которая стремится сверять свои поступки со славными боевыми делами старшего поколения, делать жизнь с ветеранов Великой Отечественной войны». Вчерашняя гулянка в этот раздел «воспитания» тоже, надо полагать, входила. Поучился – потанцуй.

В народе, правда, это называется иначе: «Хочешь жить – умей вертеться». Всё на продажу. Если у тебя огромный зал и хорошая аппаратура – давай, думай, составляй ценник. Выставка про блокаду послужит хорошей ширмой под любой корпоративчик.

Так делаются у нас дела. На словах – Память, в реальность – кэш.

Самое горькое, пожалуй, здесь то, что ситуация эта отнюдь не единична. Буквально на днях я заглянул ещё и в Исторический музей – тот, что стоит прямо на Красной площади. Вернее, я хотел туда заглянуть – но не смог попасть. Пришёл в один день – на двери бумажка: «Музей закрыт». Я удивился, но спорить не стал: мало ли. Но когда я пришёл туда же уже в другой день и вновь увидел эту бумажку, то удивился сильнее: государственный музей не может быть закрыт каждый день, для этого должна быть весомая причина! И я открыл дверь. Дальше порога, впрочем, меня не пустили, но увиденного хватило: опять те же накрытые белыми скатертями столы, опять же звон фужеров… Посреди бела дня. Без всякого предупреждения о том, что музей не обслуживает простых посетителей (я специально проверял на их сайте). Просто так – взяли и закрыли. Корпоратив – важнее.

И это тоже меня поразило. Вот сколько шума было из-за «чемодана» на Красной площади, но кто знает, что вот так просто (хотя, возможно, и за серьёзные деньги) можно снять себе ни много ни мало – Исторический музей. Закрыть его в будний день – и спокойно гульнуть. Не обращая внимания на то, что музеи в принципе создаются не для этого. «Забивая» на рядовых посетителей – видать, их в самом центре Москвы не так-то и много. Кому они нужны – при условиях заранее оплаченного, надо думать, счёта.

И я даже не знаю, какая ситуация хуже: когда ради корпоратива музей просто закрывают на ключ – или когда пьянку с дискотекой устраивают в открытую?.. Нет, по-моему, недопустим ни тот, ни другой вариант. Не буду спорить, что такое может быть позволительно в галереях современного искусства – то, что малюют сегодня, от этого в своей цене не потеряет. Но там, где речь идёт об Истории государства, о его, простите, Чести – нет, в таких местах подобному не место.

Впрочем, реальность такова, что я, вероятно, одинок в своём мнении.