Дыбр февральский, пунктирный

greenarine — 16.02.2012 У Василия Алибабаевича на душе весна. Со всеми вытекающими. Василий Алибабаевич бодр, красив и удивительно непредсказуем. Вчера поставил будильник на пять часов утра. Я очень чутко сплю. Я даже прозвеневший в соседнем доме будильник слышу. А тут, буквально в комнате напротив, ни свет ни заря, под «Black Coffеe» просыпается прекрасный, бодрый юноша, весь в феромонах и прочих пубертатных парах.
И начинает громко качать пресс. Вот так: «ыхть-бум-ыхть, ыхть-бум-ыхть».
-Ты зачем так рано проснулся?- спрашиваю я.
-Надо пресс накачать!
-Полтора часа будешь пресс качать?
-Ну, пока накачаю, пока то да сё, пока душ приму.
-Знаю я твоё то да сё. Подругу бы себе завёл, сколько можно тодасёкать!
Хохочет громко, заливисто. Господи, какое счастье, что у меня такой замечательный, самоироничный, адекватный мальчик! Какое счастье, что можно говорить и шутить с ним на любые темы.

Поедет завтра на городскую олимпиаду по истории. Капитаном команды. В честь такого события решили пойти ва-банк и побрить усы. А то сколько можно колоситься. Бросим жребий, переплывём Рубикон, пройдём боевое крещение.
Большой уже вырос, совсем большой. Как трудно с этим смириться. Совсем недавно был маленький, ручной. Совсем недавно на вопрос учительницы «за что вы любите маму», звонко рапортовал на весь четвёртый класс: «за то, что она красиво выщипывает себе глаза!»
Теперь уже всё, теперь уже практически молодой человек. Рост 196, обувь 47 размера. Сегодня побреется, завтра девушку приведёт, послезавтра ребёночка сделает.
Попросила, чтобы раньше тридцати не женился.
-А я раньше и не собирался,- говорит.
Поживём-увидим.


Недавно получила гневное письмо от читателя. Подверглась критике за фразу «Мы презрительно фыркнули и ушли восвояси. Восвояси упирались в деревянный забор лагеря».
-Вы исковеркали русский язык! Как могут восвояси куда-то упираться?- ругался читатель.
-Не могу знать,- ответила я.- Это не моё дело. Это дело восвоясей. Куда хотят, туда и упираются.
Теперь с замиранием сердца жду ответа.
Рассказала об этом на встрече с читателями в «Лавочке». Одна замечательная девушка, филолог, процитировала своего лектора. Про Рубена Ивановича Аванесова он говорил: «Мало того, что армянин, так ещё и глухой. Но какой языковед!» Очень смеялись.

На встречу в «Лавочку» пришли тридцать особо морозостойких читателей (за бортом было - 30!). Спасибо вам большое, дорогие мои. Мне было очень хорошо с вами. Знаете что самое неловкое в этих встречах? То, что вы приходите с подарками. Я же с вами не за конфеты-цветы-чай-кофе встречаюсь. Я поговорить прихожу. Мне неудобно, что вы тратитесь не только на мои книги, но и на подарки.
Лучше приходите с открыткой. Подпишите её и подарите мне. Я буду эти открытки с большой благодарностью хранить. И у каждого из нас останется автограф. У вас – мой, а у меня – ваш.
Давайте заведём такую душевную традицию, а?

Прекрасная девочка Ева подарила мне не угадаете чивой:



Это фонарик. За такой фонарик мы бы поубивали друг друга в детстве.
Вернулась домой, потребовала погасить везде свет, продемонстрировала чудо техники. Василий Алибабаевич теперь экономит электричество, ходит в туалет с этим фонариком на пальце. Отсвечивает в темноту перламутровым синим, шумно собирает плечом дверные косяки.

Узнала, что «Манюня» появилась в школьных библиотеках. Ночью поплакала немножко в подушку счастливыми слезами.

Редактор Ирина выслала обложку строенной Манюни. Страшно подумать, сколько эта книга будет весить. Полтора килограмма, наверное. Видимо это специальный тираж для тяжелоатлетов и прочих дискоболов. На всякий случай показываю обложку. Заодно увидите, как выглядит третья книжка. Вооон она, родненькая, крайняя справа. Господи, неужели всё это я понаписала?



Спасибо вам, друзья мои, за хрустальные сердечки. Теперь профиль моего журнала понатыкан ими под завязку. Счастье!

На той неделе во мне проснулась женщина. Такое иногда со мной случается. Живу-полы мою-каши варю-тексты пишу-сына воспитываю, а потом бац – во мне просыпается женщина.
И я спешно начинаю худеть, делать маски, красить волосы. Надеваю купленные в позапрошлом году ажурные чулки, хожу по дому, ловлю себя в зеркалах. Какого чёрта ты их купила, спрашиваю у своего отражения. Отражение пожимает плечом. Снимаю чулки, убираю в комод. Пока не разгадаю логику их покупки, выкидывать не буду.

Приняла душ. Не глядя, напшикалась вместо антиперспиранта лаком для волос. Никогда не делайте так, никогда! Я вам говорю!

Последнее время живу в непонятном угаре. Мало ем, мало сплю. Много пишу. Нахожусь в каком-то ином измерении. Ко мне пришли новые слова, и я пока не знаю, что с ними делать. Набираю в ряд, заглядываю им в глаза. Привыкаем друг к другу.

Сосед предложил поставить металлическую дверь на лестничной площадке. Скинулись четыре семьи, отдели ему деньги. Дверь на днях установили. Долго подбирала слова, чтобы рассказать вам, как она выглядит. Большая, чёрная, в крупном шершавом напылении под муаровый узор. Мы с Василием Алибабаевичем ржали до слёз. Решили сфотографироваться на её фоне. Василий Алибабаевич – в спортивном костюме и остроносых туфлях, я – в атласном халате поверх платья и пластиковых тапках. Осталось всё это купить. В общем, теперь у нас на лестничной площадке люмпенский флёр. Приходите в соответствующем виде, будем сидеть на корточках, семечки лузгать.

Вот вам утренние позывные Василия Алибабаевича.
Почувствуйте себя его мамой.
Я теперь под «Black Coffeе» каждое утро просыпаюсь.
Не люблю выкладывать ютубовские ролики, но тут живое выступление.
Опять же обожаю бритых мужчин с бородкой, ничего не могу с собой поделать.
*вздохнула*
А ещё нравятся мужчины с туго затянутыми в хвостик волосами.
Не знаете, это лечится или как?




Так и живём.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив