Девочки

Мне становится реально интересно, в чем же заключена нелегкость, и я задаю вопросы.
Её рассказ эмоционален. Она, ненадолго отвлекаясь от экрана монитора моего компьютера, рассказывает о стирке, уборке, приготовлении вкусных ужинов и обедов, не забывая при этом и о ночах любви. Следуя её логике можно сделать вывод, что мужчинам в этой жизни повезло и они пользуются всеми благами цивилизации, женской благосклонностью и всеми плодами женского труда не напрягаясь при этом совершенно и не создавая ничего полезного: ни обществу вообще, ни женщинам в частности.
- Послушай, крошка! – говорю я ей, - Ты живешь у меня третий месяц. За всё это время ты не приготовила ни одного ужина, не постирала ни одной тряпочки (кроме своих трусиков), не брала в руки, мать его, сраный веник, не говоря уже о ночах любви, от которых ты, моей милостью по своей просьбе, избавлена (да я трахаю чужих женщин).
- Мы – это другое дело! – не теряясь, говорит она. – Но у всех остальных происходит именно так, как я тебе рассказываю.
- Откуда же ты, мать твою, - начинаю заводиться я, - всё это знаешь?! Ты что, сука, ночуешь у чужих людей и спишь с ними в одной спальне?!
- Нет, конечно. – спокойно говорит она. – просто девочки друг другу рассказывают как у них всё происходит.
- А где они это рассказывают? – начинаю догадываться я.
- Как где? – кажется она искренне удивлена моему непониманию и не чувствует подвох. – В баре, когда мы бухаем.
- То есть вы собираетесь в барах, бухаете, ни хрена нигде не работаете - я спокоен ибо понял. – и при этом не забываете пожаловаться на свою нелегкую долю? Вы охуевшие суки! Вот вы кто! Не забывай, блять, на чьи деньги ты пьешь, крошка, и чтоб я в своем доме этой мужененавистнической хуйни больше не слышал! Иначе вышвырну вон!
Дальше вечер шел своим чередом. Мы слушали музыку, смотрели фильмы, а потом заказали пиццу, съели ее и легли спать.