Девочки и медведь
borisakunin — 21.07.2012Сказка про то, как озорные девчонки
пришли дразнить медведя в его берлогу и что из этого вышло,
становится всё печальней.
Сегодня я съездил
к зданию Хамовнического суда, где началось разбирательство по «Делу
кощунниц».
Надо сказать, что
мое отношение к этой истории по мере ее развития менялось.
Я не поклонник
панк-стилистики. Она, собственно, для того и существует, чтобы
эпатировать косный истеблишмент. Я – часть косного истеблишмента,
поэтому я исправно эпатировался. Мне решительно не понравились
половые безобразия в зоомузее и пляски с воплями в церкви. Мне всё
это и не должно было нравиться – иначе это не было бы
контркультурой. Контркультуру я не люблю, я типичный представитель
благопристойных буржуазно-обывательских ценностей.
Но именно эти
скучнейшие, тривиальнейшие ценности не позволяют мне спокойно
наблюдать, как косолапая, когтистая госмашина мстительно рвет и
грызет трех юных хулиганок. Правила вышеупомянутой
благопристойности предписывают в подобных случаях заступаться.
Переулок, где
находится суд, выглядел сегодня утром вот так:
Медведь испугался, что заступников
придет много. Но их была горстка – меньше, чем журналистов.
Журналисты
спросили, почему я сюда пришел.
Причина вообще-то
вот:
Но не говорить же в камеры и
микрофоны вещи, которые и так очевидны: «Нельзя позволять, чтобы
зверь-людоед жрал живых девочек».
Поэтому я отвечал
гражданственное.
Что Верховный Суд
отказался рассматривать письмо деятелей культуры в защиту трех
девушек, потому что под обращением нет наших подписей и неизвестно,
подписывали мы письмо в действительности или нет, и вообще все мы
не «участники процесса», а посторонние лица. Вот я и пришел
засвидетельствовть: подпись действительно моя. А кроме того я
считаю себя самым непосредственным «участником процесса»,
поскольку, если гражданский суд превращается в церковную
инквизицию, это касается всех и каждого.
Чем всё кончилось,
вы знаете. Прокуратура потребовала оставить девочек в тюрьме еще на
полгода. Судья Марина Сырова, достойная сотрудница бесстрашного
судьи Данилкина, ответила косолапому чудищу: «Слушаюсь и
повинуюсь».
Я думаю, что если
бы к суду пришли не пятьдесят человек, а пятьдесят тысяч, исход
дела был бы иным. Когда медведь-людоед видит рогатину, он приседает
на задние лапы.
Скушает мохнатое
животное живых девочек или нет, будет зависеть от нас с вами.