Девочки бывают разные. Синие, желтые, красные.

Даже с чего начать не знаю. То ли, напомнить, что я очень люблю удобную трикотажную домашнюю одежду. То ли, напомнить, что если человек в сорок лет проснулся утром и у него ничего не болит, значит он умер... Нет, пожалуй, начну с того, что пару недель назад у меня началось весеннее обострение. Вот, не надо ржать мне тут. Аллергия, а не то, что вы подумали. А для тех, кто в танке, скажу, что аллергия, это не только чихание до, пока голова не оторвется, не только слезы из глаз и Мао Дзе Дун в зеркале, не только першение в горле. Аллергия – это полная жопа внутри организма. Состояние мерзкое. А все потому, что имунная система возбудилась. Так объяснил профессор Ханык. А ему я верю, и вам советую. Он умный. И, еще, сказал Ханык, что многие хронические заболевания при сезонных аллергиях обостряются. Я не слишком научно?
Ну, вот. Обострилась,
значит эта сволочь. И напомнила мне, что коленки-то у меня
артритно-ревматоидные. Сто лет я не помнила об этом. Болят, заразы.
Особенно левая. Не. Не смейтесь – правда, левая, больше, чем
правая. Но щаз не об этом.
«При чем тут трикотажные домашние одежды?» - поинтересуется внимательный читатель. И я его похвалю за внимательность.
Когда пару недель
назад у меня был приступ бешенства уборки в шкафу,
я нашла много интересного, даже красивенького и, при этом
совершенно нового – с бирками, барахла. Среди находок оказались
чудесные трикотажные штанцы известной французской фирмы.
Чоор Вот с цветом вы не угадали! Не чОООрные, а
выдержанного темно-серого цвета, со стразегами,
вышитыми фирменными закорючками. Вчера, по случаю «после бани»
напялила я эти французские штаны и выгуляла их вместе с Мишкой и
Ханыком по нашему раёну. Ну, вы сами догадываетесь, что все лежали
штабелями от такой неземной красоты, но щаз, опять таки, не об
этом.
Вечером, извините, за
интимные подробности, кряхтя и проклиная артрит, сняла штаны. И
сердце мое обомлело. «Гангрена!» - была первая мысль и я мысленно
вспомнила свое завещание. Дом Ханыку, остальное все Мишке и
детям. Значит, колени мои болели не напрасно, у
меня не закрытый, а открытый перелом не
ревматоидный артрит, а что-то гораздо серьезнее.
«Мама с папиком расстроятся, - подумала я печально, - и Ханык
останется беспризорным, оголодает без меня и умрет тоже. И Миша, и
белки Роня, Роза, Рая, Ривка, и воробей Мотя, и безымянные утки, не
говоря о спиногрызе-псих-олухе»... Блестящие, печальные, горячие
слезы наполнили мои глаза. Я обреченно сняла носок... Удивительно,
но гангрены под носком не было. Я лихорадочно сдернула второй
носок. И там, что характерно, гангрены не оказалось! Только
ярко-малиновый педикюр и никаких почернений. «Ах, так!» - почему-то
зло сказала я и сняла, извините, за интимные подробности, трусы.
Все, что было под ними могло бы быть гораздо упруже и
худее оказалось не тронутым гангреной! Аккуратно, как
загар чернота заканчивалась под кромками трусов.
Вывод яркой молнией вспыхнул в моих тронутых весенним обострением мозгах. Штаны известной французской фирмы, с вензельками и прочими красотами, выкрасили мне ноги в радикальный чОрный цвет!
«Слава богу, не
гангрена!» - подумала я и пошла мыться.
Но коленки болят, заразы. Особенно левая.