Дети

dubovich — 18.10.2021

Чего-то меня тут не было-не было, а потом стало слишком много. Сейчас напишу на год вперед и остановлюсь.

Я не знаю, что происходит с детьми. С подростками в частности. Сейчас какое-то ну такое стремное время, что не знаешь, как к происходящему относиться. Ковид не помог, конечно совсем, я давно уже не видела подростка без повышенной тревожности, как минимум, а на самом деле, скорее без букета всяких эмоциональных и ментальных проблем.

Когда я работала в Манхэттене, у нас в каждом потоке учеников всегда попадалось несколько детей с серьезными проблемами. Но это были единичные случаи. Ну максимум 10 процентов детей, а обычно меньше. А сейчас у меня может есть один-два, может три ученика без особо серьезных проблем за сезон. На их фоне, Майя со своим букетом хрени, кажется просто примером рассудительности и функциональности. Я пытаюсь понять, в чем дело. Ну ковид, это понятно, он повлиял на всех, а на подростков особенно. Но не могли же так все повально сойти с ума? После долгих размышлений, я прихожу к выводу, что тут комбинация плохого\отсутствия воспитания и социальных сетей, того же тик-тока, например.

Все это исключительно мое личное мнение, основанное на личном же опыте работы с подростками. Попробую немного разобрать: ковид пока оставляем, все и так всем понятно. Если хотите, можно будет об этом потом поговорить. Но попробуем слегка разобрать темы про воспитание и тик-ток. Насчет воспитания я вижу очень странную тенденцию: такое впечатление, что у многих родителей сдвинуты ориентиры — они очень строги и наказывают детей за какие-то не особо важные проступки, ну не знаю, когда ребенок чашку молока пролил, но разрешают, и чуть ли не поощряют, дикое отношение к себе и другим. То есть, родители могут спокойно наблюдать за тем, как их отпрыск на меня орет и мне хамит, и ничего ему не сказать. Но при этом они могут сильно наказать этого ребенка за плохую оценку. Еще вижу, что любовь часто выражается какими-то материальными нештяками и ребенок тогда может начать делать всякую ерунду, чтобы просто на него обратили внимание. Ну и еще вижу огромное отсутсвие вообще каких-либо рамок — ребенок полностью выходит из под контроля и делает абсолютно все, что хочет. Хамит, дерется, орет, у меня с Майей бывали такие моменты — я далеко не идеальная мать, но я очень стараюсь учиться на своих ошибках. В какой-то момент, родитель хочет привести этого ребенка к порядку, но уже поздно и ребенок начинает вершить все, что ему вздумается. Вот такое очень часто вижу. Ну и много ситуаций, когда на ребенка вообще забивают, и тут он точно начинает искать способы привлечь к себе внимание.

Ну и много всего разного. Родителем быть жутко сложно, не думаю, что есть что-то более сложное, но сейчас как-то особенно тяжело, потому что все как-то выходит из под контроля. Многих из нас слишком строго воспитывали и мы в ответ решили, что дадим своим ребеночкам полную свободу. Я помню, когда Майя была маленькая, в одной «умной» книжке прочитала, что очень плохо говорить детям слово «нельзя». Надо вместо этого мягко говорить «не надо». «Милая Маечка», — мысленно доводила ситуацию до абсурда я тогда, — «не надо засовывать ножницы в розетку». Ну моя Маечка дает мне прикурить, конечно, но с окружающими, чистый ангел. Вообщем, мне кажется, что с воспитанием в основном так — упустили момент, а потом спохватились, потому что стали заложником своего ребенка, но назад уже поздно идти. Не поздно, но жутко сложно.

А теперь о социальных сетях. Об этом очень много есть, что сказать, но я вот, что заметила: на тик-токе сейчас такая фишка — кто-то что-то говорит, а все остальные подхватывают. И очень модно говорить о всяких психиатрических расстройствах. Как только один человек начинает рассказывать о каком-то расстройстве, эту тему подхватывают тысячи детей. Так вдруг все родители стали «нарциссами». Все, что я теперь слышу, это «моя нарциссическая мать». Ребята, не надо мне рассказывать, я знаю, что такое нарциссическая мать, и у вас точно не она. Ну по логике вещей даже. Даже, если предположить, что сейчас нарциссическое расстройство личности встречается чаще, чем раньше, все равно не может у такого процента детей быть «нарциссическая» мать. Кроме того, что в большом проценте случаев, я их матерей знаю, так вот, это не оно. Вот пару-тройку мальчиков, из которых скорее всего вырастут нарциссы, я знаю, и они наводят на меня реальный ужас и страшно триггерят, но это уже то, что есть, мне нужно просто улыбаться и пытаться делать свою работу.

Ну ладно родительское «нарциссическое расстройство», если бы только это. Тот факт, что больше половины моих знакомых детей сейчас геи или бисексуальны, то, что они все поменяли имена (часто не один раз) и их теперь надо называть «они», меня тоже мало волнует. Чем бы дитя не тешилось, я только боюсь их не тем именем назвать, так часто они их меняют. Но то, что они то и дело находят у себя какие-то кошмарные психиатрические диагнозы, вот это ужас-ужас. Один ребенок, например, каждый день вводит меня в новый ступор. Они теперь носят какую-то арабскую бурку и на рош-ха-шана их приняли за арабского террориста и чуть не вызвали полицию, но это тоже все цветочки. Этот ребенок каждый день, то имеет новое смертельное заболевание, то страдает синдромом туретта, который вдруг неожиданно начинается, когда на ребенка никто не обращает внимания и так же таинственно заканчивается, то выдает фразы типа: «чего-то моя шизофрения сегодня разыгралась». А как-то они рассказали мне про все свои расстройства и такого у детей просто не бывает, не может быть. Раньше я в ужасе бежала к их матери, но теперь, когда они приходят в заклеенном со всех сторон клейкой лентой ботинке и говорят, что «вот ботинки порвались, а у мамы нет денег купить новые», уже не рыпаюсь. Я просто тихо спрашиваю, что неужели больше никаких других нет? И оказывается, что есть... И такие, и такие, и другие, пар десять... Так же точно себя вел их брат, не знаю, что с ним теперь происходит. Вот, спрашивается, что тут такое?

А это еще лучше: на тик-токе сейчас модно рассказывать про диссоциативное расстройство личности. Кто-то про него говорил и вдруг оно повально стало у всех детей появляться. У подросточков. Прямо, как синдром туретта, он прямо повально у всех вдруг объявился... А диссоциативное расстройство личности появляется в результате детской травмы и обычно в более позднем возрасте. Травма где-то залегает глубоко на дно и вот такое поражает. В более позднем возрасте. У очень маленького количества людей. Это расстройство редкое, как и синдром туретта. Ну и вот, Майя рассказывает: один ребенок начал рассказывать им про их бой-френда. Потом оказалось, что «бой-френд», это девочка, которая считает себя мальчиком. Тот ребенок, чей «бой-френд», сначала были они, а теперь тоже стали мальчиком. Мне опять-таки на все это по барабану, главное, чтобы дети не бежали делать операции по перемене пола слишком быстро. Обратно же не вернуть. Если очень нужно, то хоть обдумай все хорошо, не гонись за модой, мода ведь может перемениться. Ну и вот, у этого 14-летнего «бой-френда» диссоциативное расстройство личности. У 14-летнего, блин, ребенка. И каждый день появляется какой-то новый альтер. Это оказывается у него так происходит: каждый раз какая-то новая травма и в результате новый альтер. Каждые несколько дней, ага.

Вы меня не поймите неправильно, я очень серьезно ко всему этому отношусь. Но не может быть так много детей с таким количеством очень серьезных и очень редких расстройств. Ну не может. И не то, что все эти дети как-то страшно abused. Всякое бывает, но не может это так повально происходить. То ли мы серьезно fucked up, как родители, то ли с миром совсем что-то не то происходит...

А я еще даже не начала рассказывать про марихуану. Ну короче пиз..ц...

Сохранено