День в истории. Хатынь

maysuryan — 22.03.2024
Хатынь. Памятник «Непокорённый человек»

22 марта 1943 года — день трагедии белорусского села Хатынь, где немецкие и украинские каратели уничтожили 149 человек, из них 75 детей младше 16 лет. Спастись из обречённых удалось только нескольким детям и единственному взрослому, 56-летнему Иосифу Каминскому. Последний из уцелевших жителей Хатыни, 9-летний на момент трагедии Виктор Желобкович, умер в 2020 году.

Из показаний Виктора Желобковича:
«Всю нашу семью, вместе с другими односельчанами, каратели загнали в колхозный сарай, стойщий посредине деревни... Сколько времени мы находились в сарае, сказать не могу, но мне показалось, не менее часа. Некоторые из находившизся в сарае жителей, чтобы успокоить своих односельчан, высказывали предположения, что каратели решили их попугать и через некоторое время отпустят по домам... Находясь возле матери у входа в сарай, я увидел через щели в сарае, как каратели начали подбрасывать к стенам сарая находившуюся возле него солому, а затем стали поливать из канистр бензином стены сарая и солому, после чего всё это подожгли. Когда огонь охватил крышу и стены сарая, обезумевшие от страха люди, понимая, что им суждено заживо сгореть в огне, бросились толпой к дверям сарая, закрытого снаружи деревянной задвижкой, называемой в простонародье «завалом», и сорвали дверь. Выбравшиеся из горящего сарая наружу, люди попадали под пули карателей и падали в нескольких метрах от сарая. Я вместе с матерью, находясь во вторых рядах выбравшихся из сарая людей, каким-то чудом преодолел эти несколько метров, отделявших нас от сражённых пулями односельчан, живыми и невредимыми. Накрыв меня собой, мать шепнула, чтобы я не двигался. В это время я почувствовал, как она сильно вздрогнула, по всему её телу прошла судорога и она затихла, не отвечая на мои вопросы, что с тобой, мама. Я понял, что она мертва... Продолжал неподвижно лежать до тех пор, пока не прекратилась стрельба и я не услышал отдалённый звук трубы. Поняв, что каратели ушли из деревни, я поднялся на ноги...»

Из показаний свидетеля Иосифа Каминского (1887 г.р.):
«Когда я пришел в сарай, то там уже были человек 10 граждан, в том числе моя семья. Я ещё спросил, почему они неодетые, на что моя жена Аделия и дочь Ядвига ответили, что их каратели раздели. Людей продолжали сгонять в этот сарай и он через непродолжительное время был совершенно заполнен, что даже нельзя поднять рук. Размер сарая 12x6, в него согнали человек сто семь моих односельчан. Из сарая, когда открывали и загоняли людей, было видно, что многие дома уже горели. Я понял, что нас будут расстреливать и сказал находившимся вместе со мной в сарае жителям: «Молитесь богу, потому, что здесь умрут все». На это стоявший у дверей сарая каратель по национальности украинец, высокого роста, худощавый, одетый в серой шинели, вооруженный автоматом ответил: «О цэ, иконы топтали, иконы палили, мы вас сейчас спалим». Эти слова карателя мне особенно запомнились...»
Затем каратели подожгли сарай.
Каминский: «Обречённые на смерть люди, в том числе я и члены моей семьи, сильно плакали, кричали. Открыв двери сарая, каратели стали расстреливать из пулемётов, автоматов и другого оружия граждан, но стрельбы почти не было слышно из-за сильного крика (воя) людей. Я со своим 15-летним сыном Адамом оказался около стены, убитые граждане падали на меня, ещё живые люди метались в общей толпе словно волны, лилась кровь из раненых и убитых. Обвалилась горевшая крыша, страшный, дикий вой людей ещё усилился. Под ней горевшие живьём люди так вопили и ворочались, что эта крыша прямо-таки кружилась. Мне удалось из-под трупов и горевших людей выбраться и доползти до дверей... Мой сын Адам до этого обгоревший, каким-то образом выскочил из сарая, но в метрах 10 от сарая, после выстрелов упал. Я, будучи раненым, чтобы не стрелял больше по мне каратель, лежал без движения, прикинувшись мёртвым... Вскоре я услышал сигнал к отъезду карателей, а когда они немного отъехали, мой сын Адам, лежавший недалеко от меня, в метрах примерно трёх, позвал меня к себе, вытащить его из лужи. Я подполз, приподнял его, но увидел, что он перерезан пулями пополам. Мой сын Адам ещё успел спросить: «А жива ли мама?», и тут же скончался».


Иосиф Каминский с гостями мемориала в Хатыни

Вот эта последняя сцена и изображена на памятнике Хатыни: отец, то есть Иосиф Каминский, держит на руках своего умирающего сына Адама.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив