День в истории. Гагарин и бог: хроники невстречи

maysuryan — 12.04.2021

У наследия Юрия Алексеевича Гагарина (1934—1968) есть разные стороны, в том числе и весьма злободневные поныне. Например, его отношение к... аристократии. Ведь в силу «аристократической» фамилии первому космонавту постоянно приходилось опровергать своё родство с князьями Гагариными. Чуть ли не первый вопрос, который задала ему иностранная пресса по возвращении на нашу планету, был именно об этом. Он говорил: «Нашлись несерьёзные люди в Соединённых Штатах Америки, которые считают, что я какой-то их потомственный родственник. Но могу их разочаровать. Я простой советский человек. В своей родословной никаких князей и знатного рода никого не знаю и никогда не слышал. Родители мои до революции крестьяне, бедняки».
Или, прошу прощения за банальность, отношение Гагарина к революции. Юрий Алексеевич говорил: «Штурм космоса начался не 12 апреля 1961 года, когда человек увидел открытую Вселенную, и даже не 4 октября 1957 года, когда первый спутник оторвался от Земли. Всё началось с выстрела «Авроры», со штурма Зимнего». В другой речи он сказал: «Дорогие товарищи! Ещё в конце 1921 года, когда Советское государство залечивало тяжёлые раны Гражданской войны, великий Ленин в беседе с инженерами-изобретателями говорил: «Пусть вас не огорчает, что некоторые товарищи не верят в замечательное будущее космонавтики. А я вот верю. Глубоко и твёрдо верю! Пройдёт двадцать, тридцать лет, а может, и все пятьдесят, и советский человек — именно советский! — совершит это сказочное путешествие. Это будет большим, чудесным праздником науки всего мира».





Но так получилось, что последние 30 лет главные «битвы за историю» вокруг имени Гагарина кипят главным образом по «божественной» тематике.
60 лет назад казалось, что всё с этим предельно понятно.




Плакат В. Меньшикова. «Без бога шире дорога». 1975



Короче говоря:


Пётр Михайлов. Раздумье. 1964

Впрочем, и сам первый космонавт высказывался на эту тему с исчерпывающей прямотой. В его книге «Дорога в космос. Записки лётчика-космонавта СССР» 1961 года издания говорится: «Полёт человека в космос нанёс сокрушительный удар церковникам. В потоках писем, идущих ко мне, я с удовлетворением читал признания, в которых верующие под впечатлением достижений науки отрекались от бога, соглашались с тем, что бога нет и всё связанное с его именем — выдумка и чепуха».


И подобное он повторял не только в книгах и речах, но и в частном общении. Из книги брата первого космонавта, Валентина Алексеевича Гагарина, «Мой брат Юрий»:
«...Мама пригласила Юру и приехавших с ним товарищей отобедать.
— Надо подкрепиться перед митингом, — уговаривала она.
Но не тут-то было. Едва сели за столы, пришел Борис.
— Юра, — сообщил он, — там к тебе делегация божьих старушек препожаловала.
Юра подошел к окну. У ограды в самом деле стояли старухи — десятка полтора их было. В тёмных шалях, несмотря на жару, сгорбленные, опираясь на палки, стояли и смотрели они на стены дома, и стены, казалось, вот-вот раздвинутся, разойдутся в стороны под пронзительными взглядами их выцветших глаз. Было какое-то странное несоответствие между этим ликующим, солнечным днём и чёрными, похожими на тени старухами.
Юра узнал их.
— Да это ж наши бабушки! — воскликнул он. — С нашей улицы... Вон и тетя Маня, Мария Петровна Петрова... К ним нельзя не выйти — обидятся.
Когда он стремительно выбежал на крыльцо — старушки дружно, как по команде, перекрестили его.
— Здравствуйте, — весело сказал Юра. — Что ж это вы тут стоите? Заходите в дом.
— Да нам и тут хорошо...
— Солнышко старые кости греет...
— Мы, внучек, на тебя полюбоваться пришли.
Подталкиваемая подругами, вышла вперед тетя Маня Петрова.
— Юра, сынок, ты скажи нам: видел ли ты его?
— Кого?
— Кого... Ну, его... Господа бога нашего, — решилась наконец тетя Маня. — И как он допустил тебя туда?
Юра громко рассмеялся:
— Нет, не видел, бабушки, и думаю, вы только не обижайтесь, но думаю я, что его совсем в природе не существует.


В книге Валентина Гагарина «Мой брат Юрий» эта фотография была опубликована с подписью: «Ну, а бога не встретил там, наверху-то?» Лето 1961». Характерна реакция окружающих

Старушки смущённо зашептались.
— А что, Юрушка, — опять вступилась в разговор тетя Маня, — что это ты, спросить мы тебя хотим, фуражечку совсем не снимаешь?
— Извините, — теперь уже смутился Юра, не понимая, к чему задан этот вопрос: может, в невежестве укоряют его старые люди. — Извините, в форме я — положено так. Но так и быть...
Он быстро сдёрнул фуражку, бросил её на крыло машины. И тут случилось то, над чем мы после долго хохотали. Мария Петровна быстро подошла к нему, подняла руку и дёрнула прядку волос на его голове.
— Что ты делаешь, тётя Маня? — с притворным ужасом закричал Юра. — Ведь больно же!
Мария Петровна растерялась до такой степени, что даже расплакалась.
— Юрушка, сынок, ты уж прости меня, старуху неразумную. Нам ведь, по темноте нашей, чего только не наговорили. Что наказал тебя господь, без волос оставил, что парик ты носишь, из шерсти собачьей сделанный. А ведь волос-то
у тебя свой, настоящий.
Мы уже давно вышли из комнаты, стояли на крыльце, и, когда тетка Маня сказала это, грянул хохот.
— Наговорили тебе, а ты поверила, — весело рассмеялся и Юра. — Да кто, кстати, наговорил-то, где он, выдумщик этот?
Тетка Маня уже оправилась от смущения.
— Кто ж его знает, от кого первого слыхано было. Может, и сами мы это придумали. Газет-то — старенькие мы, видим плохо — не читаем вовсе, а вот сойдёмся так, посидим на завалинке, погреемся — до чего только не додумаемся... Выходит, неправда всё?"
— Выходит так.
— А ты, Юрушка, не сумлевайся. Я теперь от кого байки про тебя услышу, так тому и скажу: неправда всё это. Сама с Гагариным толковала — сосед, мол, он мне, и сама убедилась, что остался он таким, каким с детства его помню. Ни один волос не упал с головы. А вот про бога с батюшкой посоветуюсь. Трудно так сразу-то... Шестьдесят пять лет на белом свете живу, в церковь хожу и богу молюсь. А ты говоришь, не увидал его...
Юре, видимо, по душе пришёлся этот разговор со старушками.
— Знаете, бабушки, — весело пообещал он, — вот чуть-чуть подучимся летать — и вашего батюшку в космос пригласим. Пусть сам убедится, что к чему. А захотите — и вы полетите.
Тетя Маня разошлась вовсю:
— Я чего? Была бы я помоложе, нешто не полетела бы? Да с тобой, Юрушка, хоть на край света...
— Истинную правду Петровна говорит, — дружно поддержали её другие старушки.
Много позже Юра говорил, что в той огромной почте, которую получил он по возвращении из космоса, были сотни писем от недавних верующих, от тех, кто, под впечатлением полета, отрекался от своих былых воззрений».
И другие похожие сценки происходили. Из книги Виктора Степанова о Гагарине, о поездке Юрия Алексеевича в его родные места:
«Но вот и долгожданный маршрут: в Клупшно, в Клушино! Поехали с матерью и отцом.
В деревне ждали. Высыпали из домов, и каждому Юра протягивал руку. И тут подошла к нему старая женщина, лукаво спросила:
— Ну что, Юра, бога-то там ты не видел, случаем, в космосе?
— Нет, не видел, — ответил Юрий, не сумев удержать улыбки.
— А меня-то, небось, не помнишь?
— Да как же не помнить вас, Вера Дмитриевна, это же вы нас тогда приютили в сорок третьем году… Всю нашу школу. И учились мы там по уставу военному.
Прослезилась старушка.
— Спасибо, Юрашка, что не забыл».
А это из интервью племянницы Гагарина Тамары Филатовой, сотрудницы музея Юрия Гагарина в Гжатске, в 2000 году:
«— А Юрий верил в Бога?
— Он был, скорее, атеистом. После полета в космос ничего не изменилось. И когда в город сюда приезжал, то в церковь не ходил. Как и его мать Анна Тимофеевна — тоже не ходила. Я иначе к этому отношусь. Моя заступница — Божья матерь. Посты в семье не соблюдали, но в праздники — на Пасху, Рождество — в доме устраивалось застолье. Юра очень любил студень. Анна Тимофеевна готовила его из говядины, свинины и курятины. Любимый напиток в семье — чай. И песни Гагарин любил петь. После полета познакомился с Пахмутовой, и они подружились. Ему её песни понравились. Особенно — «Когда усталая подлодка...».

И, наконец, ещё один эпизод из жизни первого космонавта, на который любят с торжеством указывать сторонники «воцерковлённого» или даже «святого» Юрия. Ведь Юрий Гагарин, мол, потребовал восстановить храм Христа Спасителя! И действительно, 27 декабря 1965 года Юрий Алексеевич публично высказался по довольно щекотливой теме. Он осудил снос храма Христа Спасителя и демонтаж Триумфальной арки. Выступая на пленуме ЦК комсомола, Гагарин заявил с трибуны, согласно стенограмме (сохранилась и аудиозапись этого выступления): «На мой взгляд, мы ещё недостаточно воспитываем уважение к героическому прошлому, зачастую не думая о сохранении памятников. В Москве была снята и не восстановлена Триумфальная арка 1812 года, был разрушен храм Христа Спасителя, построенный на деньги, собранные по всей стране в честь победы над Наполеоном. Я бы мог продолжать перечень жертв варварского отношения к памяти прошлого. Примеров таких, к сожалению, много».

Это было довольно острое и независимое заявление: ведь по поводу сноса храма Юрий Алексеевич осуждал ни много, ни мало, как решение Политбюро правящей партии, в которой он и сам состоял. Об этом выступлении первого космонавта сообщили Леониду Ильичу Брежневу, который годом ранее был избран Первым секретарём ЦК КПСС. Леонид Ильич отреагировал на известие спокойно: «Что вы на Гагарина напустились? Он русский человек, он предложил. Комсомолу объясните, что денег на храм у нас нет. Триумфальную арку поставим. Юрию Алексеевичу большой привет».
Между прочим, коллега Юрия Алексеевича космонавт Алексей Леонов справедливо указывал: «Не стоит преувеличивать и говорить, например, что Гагарин чуть ли не требовал восстановить разрушенный храм Христа Спасителя. Перед вами реальный документ, и из него видно, что Гагарин не призывал восстановить храм Христа Спасителя».
Какие же последствия имело это выступление? Как выясняется, решение о восстановлении Триумфальной арки 1812 года было принято правительством СССР ещё 10 декабря того же года, то есть более чем за 2 недели до процитированного выше выступления Гагарина. Совпадение или, быть может, первый космонавт и в других инстанциях пробивал эту идею, ещё до своего выступления с трибуны? Кстати, арка не была разрушена, её в своё время аккуратно демонтировали, обмерив и сфотографировав со всех сторон, и собираясь поставить в другом месте. Но сделано этого не было, о чём и напомнил Гагарин. Теперь её стали активно восстанавливать... Увы, открытия отреставрированной арки Гагарин уже не увидел, оно произошло в декабре 1968 года (а сам он, как известно, погиб ещё в марте того же года). Но начало её реставрации он застал.
Ещё надо заметить, что демонтаж Триумфальной арки и в 30-е годы воспринимали, по меньшей мере, неоднозначно. Что подтверждает такой вот рисунок:


Рисунок В. Козлинского. 1932 год.
«К эпидемии сносов.
— Это что за леса у Триумфальной арки?
— Кто его знает! Если районная комиссия поставила, то для сноса, а если центральная, — то для ремонта».


Восстановленная Триумфальная арка 1812 года

Но, возвращаясь к теме храма... Выступление Гагарина на пленуме имело свою предысторию. Его коллега Валентин Петров вспоминал об их совместной поездке в Загорск (ныне Сергиев Посад) в 1964 году: «В год, когда Юре исполнилось 30 лет, он спросил у меня, бывал ли я в Троице-Сергиевой Лавре. Я ответил, что бывал — и он предложил мне поехать туда снова. Мы отправились в тот же вечер, приехали в Лавру в гражданской одежде... Но Гагарина, конечно, узнали и в гражданке, к нему сразу хлынул поток народа, все просили автограф, пытались что-то спросить, дотронуться. Другого такого космонавта я не знаю: Гагарин поразительно душевно относился к людям и никогда никому не отказывал. Если вы обращаетесь к нему — неважно, стоит ли рядом первый секретарь ЦК или председатель правительства — он весь ваш.
Когда Юра увидел макет Храма Христа Спасителя, он пришёл от него в восторг, и сразу спросил: «Где же эта красота находится?» А отец-наместник ответил ему: «Юрий Алексеевич, да ведь там, где сейчас стоит бассейн “Москва”!».
Под впечатлением этих разговоров Гагарин, очевидно, и поднял этот вопрос на пленуме ЦК комсомола. Вот так выглядит историческая истина, если брать её целиком, а не выковыривать из общей мозаики выгодные в тот или иной момент отдельные кусочки. Ну, а то, что Юрий Алексеевич мог вполне свободно с трибуны покритиковать ни много, ни мало, как выполненное решение Политбюро ЦК, тоже косвенно говорит об уровне свободы в тогдашнем советском обществе...


Некоторых богов Юрий Алексеевич, похоже, всё-таки признавал, раз сам порой принимал их обличье :)

В заключение — характерное стихотворение В. Дыховичного и М. Слободского про полёт Гагарина из тогдашней печати:
Он летит — и в небе он не лишний,
Он не бог, не ангел, не святой,
Но он первый истинный Всевышний,
Овладевший этой высотой!..
Не молитвы, не богослуженья
Вознесли его в полёт такой, —
Организовали Вознесенье
Мы своею собственной рукой!
Ради нас и стал он Вездесущим,
Он летит в небесной вечной мгле,
Чтобы звать людей не к райским кущам,
А к мечтам и к подвигам грядущим
Ради светлой жизни на Земле!

P.S. Ещё один распространённый ныне фейк про Гагарина — что он, мол, демонстративно не подписал обращение к юным атеистам от имени космонавтов. На самом деле как раз подписал — вот здесь это подробно разбирается.

А так стремятся изображать первого космонавта в наше время:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив