День какой памяти мы отмечаем...

maximblog — 08.05.2015 Книги, которые нужно читать, чтобы помнить, какой ценой и какими невероятными усилиями далась эта победа.


«Воспоминания о войне» Николая Никулина;
«Прокляты и забыты», «Веселый солдат» Виктора Астафьева;
«Война всё спишет» Леонида Рабичева;
«Жизнь и судьба» Василия Гроссмана,
«Ангелова кукла» Эдуарда Кочергина…


Пожалуйста, добавьте сюда те книги, которые, как вы считаете, могут внести ясность и создать полноту картины, вместо тех агиток, которые нам выдавали все долгие годы как мемуары ветеранов.


Я еще иногда просматриваю «Летную книжку» военного штурмана Николаенко Петра Демьяновича, два тома. Все страницы которых прошиты толстой нитью и опечатаны сургучом, на котором – печать воинской части. В этих двух томах подробно описывается, на каком типе самолета, в открытой или закрытой кабине, днем или ночью, в облаках или за облаками, при каких условиях видимости летал мой дедушка Петя, и сколько при этом часов он налетал. А вот полетные листы потерялись во времени. В них четко разбирался каждый полет, говорилось, кто был в экипаже, какая была бомбовая загрузка и какое вооружение, какова была цель вылета, и как он впоследствии прошел.


Я ему не говорю «спасибо за Победу». Поскольку я не имею к его победе никакого отношения.


Еще потому, что он ушел давно, душной одесской ночью, в августе 88-го года. Заснул и не проснулся. А список болезней, с которым его выписали из госпиталя 411-й батареи на Пироговской улице, занимал лист А5 с двух сторон. Его выписали умирать, и он оправдал, наконец, их врачебное доверие.


Я также не говорю спасибо дедушке Коле, который прошел три месяца боев на озере Хасан и Халхин-Голе, и потом всю войну писал рапорты о переводе его на запад, на войну с Германией. Но ему отказывали – в течении всей войны – ты нам нужен здесь, если японец попрет. И – вот смешная судьба – его перевели в Германию уже после победы, после мая 45-го.


И уже там он познакомился со своей будущей женой, Наташей, которая была в составе дивизионного ансамбля песни и пляски. И именно в Германии в 46-м ему отрезали почку, поскольку надо было бы ему не терпеть четыре дня (как это было в общем-то, заведено, ежели заболит чего-нибудь в то время), а обратиться сразу со своей болью.


Так с 46-го года он и жил с одной почкой. Комиссовали сразу после этого – и потом невероятно долго работал на одном из днепропетровских заводов. И его нет – ушел он чуть после жены, в возрасте 93-х лет, доживая свой век под Днепропетровском. В 2012-м.


Я не говорю спасибо своей двоюродной бабушке Тоне, которая по приказу верховного главнокомандующего вместе с остальными комсомолками угоняла скот, чтобы он не достался врагу. Дело было на востоке Украины. Немцы расстреляли ее, пытав перед смертью в гестапо. А в ее честь сестра, что родила в 45-м вторую дочь, назвала дочку – мою маму – этим именем.


Я не скажу спасибо своему двоюродному деду Василию, чье имя вписано в огромные списки погибших в Сталинградской битве, висящие в Зале славы на Мамаевом кургане.


Я не сделаю этого по нескольким причинам. Первая – их нет. Вторая – я не имею никакого отношения к их подвигу. Кто такой я и кто они? При чем тут я к их победе? Каким боком? Это у деда, а не у меня китель был неподъемным от наград, которые он, признаться, никогда не носил. А мне так хотелось увидеть его в форме, с орденами. Ведь вон, другие ходят.


Хотелось, чтобы похвастать перед другими – смотрите, какой у меня дед! Маленькому эгоисту просто хотелось, чтобы ему завидовали остальные. Количество боевых наград у деда было неприлично большим.


А сейчас я думаю – ну какое отношение я имел к нему? Маленький эгоист.


Нужно склонить голову в память тех, кто сделал эту победу возможной. Нужно назвать поименно всех тех, кто сложил свою голову, а не так, как мы знаем: одним миллионом меньше – двумя миллионами больше – какое скотство. Да вообще, ну как это – 20 миллионов, да нет, вроде тридцать. Скотство. Фейерверки, салюты, ленточки, парады, баннеры, украшения городов. Нужно хотя бы узнать, где кто похоронен, в каких могилах, в какой земле лежит. А не похоронен – найти и похоронить.


И нужно обнять каждого старика, кто еще может рассказать о том, что он помнит, всех тех из них, кто еще каким-то чудом остался. И узнать, чем ему помочь, если уж на все эти забавы и глупости деньги есть. Собрать их рассказы – ведь уйдут, кого потом спрашивать?


Нужно отделить всю ту шваль в виде смершевцев и НКВД-истов, которые по интересной причине имеют право называться ветеранами и участниками.


Недавно узнал, что у практичных немцев были и есть разграничения по степени участия в боях, которые указывались в документах. Первая категория фронта – первая траншея и нейтральная полоса – и этих людей, и их мнение, воспоминания имеют особую ценность. Вторая категория – артпозиции, штабы рот и батальонов. И уж третья – фронтовые тылы, на этих смотрят свысока.


Если война началась 22 июня 41 года, то почему людям, участвовавших в финской, а также в захвате Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, дан статус «участника Великой Отечественной войны», вместо «участника боевых действий»? Ведь эта война, согласно учебникам, началась позже? Слышал, что и тем, кто воевал после 45-го года в самых разных местах (чуть ли не до 53-го года), тоже дан такой статус – мягко говоря, не странно ли?


А почему она началась не 17 сентября 39-го года, когда советские войска вошли в Польшу? Сколько еще прятаться за плавающими формулировками «спасения братских народов» от чьего-нибудь ига?


Напишите здесь те книги, которые стоит прочесть. Не от тех, кто сидел во втором эшелоне, в штабе, не от тех, кто стрелял в спину идущим в атаку. А тех, кто, выжив чудом, может передать то, о чем молчал мой дед, когда я просил его хоть что-то рассказать о войне. Он качал головой и отвечал: «Ну что… что я тебе расскажу?...»


Никогда ничего не говорил. А я не понимал тогда – почему? Вон сколько рассказывают и пишут, так почему же ты не расскажешь?


Спасибо деду за победу – как сегодня это смешно, как мелко, как низко, даже подло. Не вспомнить о своих ветеранах, не пригласить их на ту же Красную площадь – ведь это их праздник. Нет, их там будет по одному от всех субъектов федерации, итого 85 и еще 400 от стольного града. Остальных, кого поймаем – неутвержденных, посадим вот тут, в специальном санатории, пусть дышат (в Клинику респираторной реабилитации, если быть точным). А остальные 4500 человек на трибунах? Кто эти люди, какое они имеют к этому отношение? Бред.


Поэтому мне кажется, что нужно немного по другому вспоминать войну. Не радостным грохотом гусениц с незаряженными танками (не дай Бог там найдут хоть один патрон) по брусчатке.


А теплом, подаренным оставшимся в живых, и вспоминая каждого, кто сложил головы.


И обязательно назвать преступников, убивших своих солдат, загонявших идиотскими приказами людей волнами под пулеметные очереди противника… начало войны, паническое бегство, Киев, Харьков… а Берлин… этих нелюдей надо назвать словом «преступник» - громко и внятно. Как же надо ненавидеть свой народ, чтоб так поступать с ним? Даже не зайти с фланга и не отрезать, а только в лоб, поскольку таков приказ?


Еще нарожают? Каждый человек бесценен, другого такого не родят.


И войны, те, которые велись с целью захвата чужих территорий – Финляндии, Польши, Эстонии, Латвии, Литвы, как и другие, более ранние и более поздние – назвать захватническими. Честно и открыто.


Чтобы маленьким детям не забивать голову враньем. Чтобы они понимали, что плохо и что хорошо. И чтобы учились на все смотреть не с позиций безликого «государства», а с позиций Человека. Как должен и не должен поступать человек. И – тогда уж – государство.


И преступления военные – назвать преступлениями. Не молчать в тряпочку, а рассказать о них прямо и открыто. Иначе всегда будет искривленная реальность. А не то, что узнаешь о происходившем от чужих людей – немцев, поляков, с трудом выискивая по крупицам – так это наши солдаты?! Не может быть!


Рассказать не только о голоде 30-х, о котором хоть известно более-менее, но и о диком голоде после войны, о людоедстве тогда же.


Почему? Объясните, почему? Столько лет прошло, сменилось государство, строй, власти – назовите все своими именами. Ведь было – и было, что теперь?


Пусть этот день станет днем памяти, а не фарса.


Добавьте книги, пожалуйста.


P.S. «Хорошо известно, что люди, добившиеся успеха (в том числе и в насилии), особенно если этот успех дался им в тяжелой борьбе, любят отмечать этот успех какими-то символическими акциями. Это может быть водружение своего флага над взятым городом, осквернение тела убитого, испражнение в обворованной квартире, «загул» после успешно проведенного дела, а также многочисленные памятники, парады и другие юбилейные мероприятия. Содержательно подобная символика успеха может быть самой разнообразной, даже экстравагантной, но любовь людей, причастных к насилию, к самим процедурам их символического отмечания, хорошо известна.


К формам символизации могут быть отнесены описания побед в научной и художественной литературе и создание художественных произведений на эту тему в рамках других видов искусств, многочисленные интервью и мемуары участников событий и даже детские игры, имитирующие ту или иную войну…


Любопытным исключением из этого правила является государство Израиль, где не сооружено ни одного памятника по поводу многочисленных побед над арабами, не проводятся военные парады и даже дети не играют в войну».


Доклад «Культура насилия» Флиера Андрея Яковлевича, доктора философии, профессора, директора Высшей школы культурологии Московского государственного института культуры и искусства. Сборник «НОВАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ», Издательство Самарского научного центра РАН, 2007 г.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив