Делить Баб

Да, нонче, все не то, что давеча.
Вон, отцы наши - мастерили космические корабли из километров зеленой тайги и двадцать четверых решений съездов КПСС. Так мало того, что мастерили — запускали, и запускали успешно: вон, до сих пор летают. Куда ни плюнь в безбрежно звездный океан неба- обязательно попадешь в уныло болтающуюся там станцию или спутник Мир-247 с полным ядерным боекомплектом на борту.
Деды стреляли врагу в лицо, пока их самих расстреливали в затылки, да еще и, как-то, при этом всем не забывали создавать наших отцов.
Мы же не умели почти ничего, кроме как, разве, урвать где-нибудь сотню-другую тысяч баксов, да разделить их таким образом, чтоб никто не ушел обиженным, а все к такой-то матери полегли.
А эти, современные, даже не могут просто поделить Бабу.
Не, ну, натурально. Недавно видел сам, как двое делят. Ходят с видом печальным и даже слегка торжественно-гордым. Оказывают друг другу знаки внимания. Дружат! Занимают денег, возвращают, спрашивают при каждом удобном случае, - ну ты вообще как? Да как-как, что я - нормально все, это ты-то сам как?
И по существу вопроса ни единого слова, и как дальше — неясно. И это несмотря на то, что давно уже существуют проверенные, социально одобренные протоколы раздела Баб.
Делишь с недругом - так чего проще: сядь возле ее подъезда с финкой в потной трясущейся ладошке.
Увидишь их - так поди, поинтересуйся, что это за кент, - смотри не обломай перо об это каменное сердце гниды подколодной, да смело отдыхай, глянь, нет, ты глянь, как голуби мощно и свободно летять над нашей зоной!
Делишь с другом, так подойди, прямо скажи: тут реально непонятное образовалось: перетрем по-братски, бля, без всякого вот этого вот.
И сидите, жрете косорыловку до посинения. А после посинения - молча - спать.
Ведь всем и сразу понятно, как быть дальше, потому что, дальше уже понятно, что никак.
Потому что, достоверно известно: поделить бабу, да так, чтоб получилось поровну, невозможно даже при помощи рулетки, складного метра и дружбы-бензопилы; обязательно кому-то достанется меньше, больше, или вообще не то, что хотелось бы увидеть где-то не в кошмарном сне. Всяко останется неучтенная ранее селезенка или иной асимметричный орган загадочной женской души, который она, повинуясь врожденным женским инстинктам, будет таскать от одного к другому, пока не истаскается совсем.
Так что, конечно, да: любовь - любовью, баба, она, быть может, единственно дорогая и любимая , но пусть берет свое печальное коромысло и отправляется ко всем чертям, рожать других мудаков от других мудаков.
О бабе тоже подумать надо: ей, среди этих, которых уже нарожали, жить иной раз совсем невтерпеж.
|
</> |