«Деликатные информационные задачи»

miguel_kud — 17.09.2024 В последние годы я немало задумывался над тем, почему рядовые и низкоранговые госслужащие РФ, причастные к органам власти или безопасности, ещё меньше склонны признавать экзистенциальные угрозы для существования государства, чем «среднестатистический» обыватель, оценивающий происходящее непрофессионально – с точки зрения бытового здравого смысла, школьных патриотических установок и публицистической аргументации. Одно из возможных объяснений состоит в том, что в управляющей либо силовой структуре изначально не задерживаются служащие, которые не проникаются к ней особым пиететом, восприятием её как чего-то гигантского, вечного и нерушимого, которое при любых ошибках передавит все препятствия благодаря своему весу и продолжит существование. Те, кто приживается в больших структурах, начинают воспринимать себя винтиками огромной непостижимой машины, даже когда поднимаются по служебной лестнице и начинают заправлять другими винтиками в подсистеме. А тем, кто смотрит на эти структуры извне, легче представить их гибель.

Я, например, могу почти одинаково объективно рассмотреть вопрос выживания частного магазинчика на соседней улице, который может разориться из-за плохого хозяйствования, сгореть из-за нарушения пожарных норм или рухнуть из-за налёта бандитов и гибели хозяина, и вопрос выживания государства, которое точно так же может обанкротиться из-за плохого хозяйствования, погибнуть от природного катаклизма или пасть под ударами внешнего завоевателя. Я ни в магазинчике никогда не работал, ни в управляющих госструктурах, то и другое воспринимаю с одинаковым абстрагированием, «по учебникам». Ну да, смерть магазинчиков наступает намного чаще, чем смерть государств, однако и второе тоже случалось при жизни моего поколения, следовательно, при определённых условиях нельзя исключать его повтора уже на моих глазах.

Наверное, среднестатистический офицер армии или спецслужб РФ, наоборот, воспринимает себя принципиально смертным, в том числе и внезапно, быть может, прямо в ходе выполнения завтрашней боевой задачи, но уверен, что структура, в которой он служит, продолжится в любом случае. Да и вся наша культура, патриотическое воспитание, даже унаследованные через религию архетипы ведут к вере, что, независимо от личной судьбы оценивающего, «в конечном итоге» всё будет хорошо, а происходящие со страной и народом беды только их укрепят. Отсюда также часто внедряемый через эзотериков нарратив, что идущая в мире хаотизация – это в каком-то смысле необходимость, благодаря ей планета сможет наконец перейти «на тонком плане» на «более высокие уровни энергии»; благорастворение в воздусях прилагается.

Как и всякая зараза, мыслевирус о бессмертии государства и народа, которые-де слишком велики, чтобы рухнуть, расходится от государственных структур к прислонённым ремесленникам и их знакомым. Перечисленные категории государственных служащих, прислонённых ремесленников, их знакомых и просто особо доверчивого плебса формируют основную массу «глубинного народа», исповедующего незамысловатую максиму «начальству виднее» или её ослабленный вариант – «как бы начальство ни ошибалось, всех не перевешают», так что в итоге «всё будет хорошо».

* * *

На днях мне попался ещё один пример акта подобной веры от «глубинного народа» в Телеграм-канале политтехнолога Марины Сергеевой, рассказавшей среди прочего о важной государственной функции, которую выполняют прислонённые к государству ремесленники из её среды:




* * *

Надо сказать, при чтении подобных пассажей, что называется, «глаза на лоб лезут». И нет, вовсе не из-за «шокирующих» (на деле, широко известных) подробностей нелегальной работы политтехнологической кухни, благо, со времён знаменитых коробок из-под ксероксной бумаги принципы управления рупорами не поменялись. Приводит в ступор святая уверенность автора, что негласные информационные спецоперации, о которых она пишет, являются «деликатными государственными задачами», на худой конец, недобросовестным коррупционным поведением выборных лиц, желающих усидеть в своём кресле, а не преступной антигосударственной деятельностью, представляющей критическую угрозу существованию страны и народа.

Сначала попробуем сформулировать, для чего вообще стране нужна когнитивная система. По-простому – для того, чтобы увидеть и понять происходящее со страной и вокруг неё, предпринимать в связи с этим правильные шаги и жить дальше. Кто и чем должен заниматься в когнитивной системе? (Мы ограничимся только социально-политической сферой.) Ну вот, например, целая система организаций и лиц – НИИ, университетская наука, соответствующие отделы в государственных ведомствах, экспертиза – профессионально и за деньги самого государства должна заниматься познанием социально-политической сферы, определением национальных потребностей и угроз, выдвигать предложения по решению. Средства массовой информации должны выполнять коммуникационную функцию, с одной стороны, собирая первичную информацию о происходящем, с другой – донося до населения проводимую властью политику, донося до власти мнение населения, организуя взаимопонимание различных частей народа. Блогосфера и социальные сети, в идеале полные подвижников, которые выражают своё мнение или делятся своими наблюдениями, призвана «заполнять лакуны», оставленные двумя предыдущими секторами когнитивной системы: помогать замечать общественно важные явления и подчёркивать их значимость, способствовать коммуникации, не стеснённой форматом официальной науки и экспертизы либо ограничениями институционализированной прессы.

Несколько сужая функции когнитивной системы и ограничивая разговор насущными политически значимыми вопросами, мы выделим две ключевые задачи, которую должна решать когнитивная система. Первая – собственно познавательная и не включает принятие политических выводов и начало практических действий, относящаяся к т.н. позитивному знанию (описанию «как есть»): обнаружение и понимание общественно значимых явлений и их взаимосвязей. В этом действии самый первый и важный шаг – проблематизация явлений, то есть обнаружение в них чего-то «нелогичного», «неправильного», необъяснённого в рамках известных теорий, что требует дальнейшего исследования и уточнения наших знаний об устройстве мира. Вторая – уже политическая, включающая переход к практическим действиям для решения самых насущных потребностей государства, и стартующая с нормативного знания (описания «как должно быть»). Речь, в первую очередь, идёт о секьюритизации угроз – целой последовательности действий, связанных с первичным обнаружением каких-то особых явлений отдельными людьми, их осознанием как угрожающих, донесением существенности этих угроз и важности принятия блокирующих мер до государства и общества, наконец, принятие на государственном уровне необходимых шагов, нивелирующих осознанную угрозу.

И вот, если говорить о том, чего мы вправе ожидать от российской когнитивной системы в контексте крупнейшего геополитического кризиса, – это проблематизации новых явлений в международной и внутриполитической повестке, подрывающих устойчивые стереотипы об устройстве мира, с соответствующим исследованием и выявлением закономерностей, связанных с этими явлениями, и секьюритизации угроз, обостряющихся по ходу этого кризиса.

Например, собственно познавательная составляющая нашей когнитивной системы – все эти многочисленные институты и экспертные центры – должны были задуматься, почему так получается, что политическое руководство и военное командование РФ раз за разом принимают решения, ведущие к усугублению и затягиванию военного положения РФ в конфликте с Украиной (знаменитый «парадокс плохого стрелка»). И найти причину этих явлений, а вовсе не «отмазку». Если с этой задачей не справились те организации, которые ею должны были заниматься по долгу службы за полученное от государства финансирование, к делу должны были подключиться пресса и отдельные блогеры.

В свою очередь, когнитивная и политическая системы РФ целиком должны была не только заметить систематическое снижение национальной безопасности РФ по ряду параметров (прежде всего, речь идёт о банальной военной агрессии со стороны Украины), но осознать это как экзистенциальную угрозу и добиться принятия преодолевающих эту угрозу мер. Если какие-то старпёры из кадровых охранителей безопасности в соответствующих структурах игнорируют экзистенциальные угрозы, то в когнитивной системе должны найтись массы людей, бьющих в набат просто из подвижнических устремлений: и среди исследователей-политологов, и среди журналистов, и среди энтузиастов-блогеров.

Однако если мы посмотрим на поведение большой когнитивной системы РФ в последнее десятилетие, ничего близкого к выполнению подразумеваемых функций она не делает, скорее, наоборот.

Так, российская политическая наука, замкнутая на СВОП и Валдайский клуб, практически дискредитировала себя в глазах любого объективного наблюдателя. До разворачивания кризиса «евромайдана» она всячески отрицала возможность такого кризиса, намеренно игнорируя явные предпосылки или нивелируя их значимость. Когда же кризис разразился и перешёл в вооружённый конфликт, она сначала устами Кортунова открыто призвала всё слить и прогнуться под Запад, а потом по мере оформления минского слива его упорно «забалтывала» руками Маркедонова, Гущина и Ко, призывая не делать ничего, оставить всё как есть или пустить на самотёк. Кроме того, было сделано всё, чтобы устранить собственно русскую тему и свести вопрос Донбасса к местному сепаратизму по образцу других стран СНГ, представляя его просто очередным замороженным конфликтом, не имеющем критического значения для РФ. И, наряду с этим, Украина и её судьба были преподнесены не как имеющие для России самостоятельную ценность, а как внешнее для российского государства и русского народа поле боя и элемент торга в борьбе за якобы действительно нужное РФ срочное переустройство всего мира на многополярной основе с устранением гегемонии США. Целый ряд экзистенциальных угроз для существования России и русского народа, прежде всего, банальное разовое изъятие из народа миллионов людей с перековкой во враждебную нацию и размещение ударного кулака враждебных армий у сердца России, не просто игнорировался, а забалтывался и отрицался, когда о них кричали отдельные энтузиасты.

К моменту начала СВО никто из ранговых международников не выдвигал никакой содержательной стратегии в отношении Новороссии, все дискуссии сводились к (не)выполнению минских соглашений. В ходе СВО, аналогично, нет никакого обсуждения наиболее фундаментальных вопросов целей и стратегии РФ. Не обсуждается критически даже заявленная цель «перемалывания» ВСУ вместо занятия территории, заявленная цель достижения договорённостей с киевской хунтой вместо её ликвидации и взятия Украины под контроль, заявленная цель ограничиться захватом произвольно выбранных четырёх регионов, поставленная задача ради победы над Украиной сосредоточить атаки на наиболее укреплённых ВСУ участках этих регионов, ведущая к быстрому истощению ВС РФ без позитивного для РФ политического и военного результата. Не было и близко сделано очевидного прогноза о планомерном ухудшении стратегических перспектив РФ с каждым новым днём конфликта из-за политического и военного укрепления Украины и Запада (этот очевидный прогноз вытеснялся мифом о скором крахе ВСУ из-за их «перемалывания», внедряемым через внутренних и внешних вредителей). Вместо этого видны только эпизодические шебуршания по точечным вопросам – постфактумные одобрямсы решений Кремля, оценка возможных ходов Запада и гадания, когда же Киев пойдёт на переговоры. Верхом абсурда, за которым легко проглядывается намеренное вредительство, является унылое повторение друг за другом ура-победных формулировок, заведомо не несущих никакой познавательной ценности и даже наоборот, например, неизменный бредовый вывод «аналитических записок», что тот или иной враждебный шаг Запада (начало поставок Украине очередного вида оружия, разрешение на удары вглубь РФ, ужесточение экономических ограничений) якобы не изменят (победного для РФ) результата СВО, не повлияют на исход войны. В потоках откровенного мелкотемья, нарочито касающегося самых неактуальных вопросов, при самом тщательном поиске не Elibrary не получается найти ни одной «ваковской» статьи, посвящённой анализу анонсиррованных в марте 2022 года Стамбульских соглашений, а ведь к этим соглашениям даже официально хотят вернуться все два с половиной года!

Другой сектор когнитивной системы – пресса в широком смысле и примыкающая к ней популярная экспертиза – подхватил описанные тенденции «познавательного» сектора и добавил к ним повышенный до визгливой истерики градус обсуждений на ток-шоу, с обязательным включением предложений по организации геноцида населения Украины через ликвидацию жизнеобеспечивающей инфраструктуры и применение ядерного оружия, причём то и другое – не с конкретной военной целью в рамках наступательной победной операции, а якобы ради принятия условий РФ. Когда кремлёвский резидент прямо говорит, что удары по объектам жизнеобеспечивающей инфраструктуры – это некое «предупреждение» киевской хунте, чтобы она себя лучше вела, пресса организует всплеск поддерживающих эмоций, но никогда не задаётся вопросом, как охарактеризовать угрозы властей РФ намеренно ухудшать условия для выживания населения Украины и с какой это радости киевской хунте не наплевать на возможную гибель этого населения. Таким образом, средства массовой информации в РФ не являются инструментами двусторонней коммуникации между властью и населением или разными стратами населения, а заняты исключительно пропагандой правильности выбранной властью военной стратегии.

Наконец, третий сектор когнитивной системы – блогосфера – действительно пережил всплеск независимой попытки осознания надвигающейся угрозы в 2014 году и во время споров вокруг ХПП в 2015-2016 годах, но в итоге практически полностью заглох и стал следовать одной из отравленных повесток прессы, часто в подчёркнутом формате. (Например, идеи геноцида и военных преступлений как якобы решения военных проблем с Украиной многими каналами пропагандируются более решительно и без экивоков.) Сейчас блогосфера, соцсети и мессенджеры стали не резервным источником обнаружения угроз и донесения их до общества и власти, а многоканальным дополнением прессы в прицеле на нишевые аудитории, всё с той же ведущей пропагандистской, а не двусторонней коммуницирующей функцией. На этом фоне самым вопиющим плевком в народ была организация новым министром обороны РФ Белоусовым двух встреч с «военкорами» и «военными блогерами», так сказать, что выяснения «правды об СВО», притом что все приглашённые были кадровыми работниками всё той же официозной пропагандистской машины и заведомо не могли сказать ничего, выходящего за рамки повестки от кураторов. Призванный быть источником самостоятельных мнений, резервуаром тех самых искренних и прямолинейных мальчиков, которые крикнут «А король-то голый!», когда все придворные и мещане расхваливают новое платье, сектор блогосферы засижен, как минимум, десятками тысяч имитаторов искренних убеждений, поддерживающих по разнарядке весь спектр самоубийственных для страны представлений, усиливая разрушительные действия двух первых секторов когнитивной системы.

И вот, если обобщить функционал так организованной когнитивной системы РФ в отношении насущных для государства и народа вопросов, то всё сводится к двум ключевым активностям: депроблематизации и десекьюритизации, причём намеренным. Депроблематизация в данном контексте – это предпринимаемое «познавательным» сектором когнитивной системы прикрытие либо забалтывание диких, несуразных явлений, вопиюще противоречащих общепринятым объяснительным моделям, недопущение исследования реального устройства системы, которое бы объяснило эти «несуразности». Грубо говоря, нет никакого «парадокса плохого стрелка», нет вредительских действий власти, не вздумайте это исследовать, давайте поговорим о неизбежном ослаблении гегемонии США под давлением объективного усиления «глобального Юга»! А десекьюритизация – это принятие мер по блокировке «нормального» обнаружения, осознания и нивелирования экзистенциальных угроз для страны и народа. Типа, ну и что, что у Украины появятся F-16 и много дальнобойных ракет, способных поражать полстраны, ну и что, что оккупированы целые районы аж пяти конституционных областей РФ – всё равно это ни на что не повлияет.

Итак, учёные и эксперты не задаются вопросами, «что же, чёрт возьми, происходит?», и не хотят знать, раз начальству виднее. Политики и общественные деятели не задаются вопросом, что идёт не так, и не пытаются исправить положение дел. СМИ не пробуют решить эти вопросы на своём уровне, собрать объективную информацию о положении страны и предложить альтернативы, а усиливают накал депроблематизации и десекьюритизации. Блогосфера, которая, по идее, должна за счёт энтузиастов-подвижников дублировать закостеневших (оплаченных государством) профессионалов из познавательной и политической сфер на случай их провала, имитирует это дублирование, чтобы забивать эфир белым шумом, подкрепляя депроблематизацию и десекьюритизацию, и приоритетно давить истинных подвижников, которые на самом деле пытаются компенсировать провалы профессионалов, в том числе усиленно строча доносы на «неблагонадёжных». И все вместе они не просто не делают то, что должны и за что их содержит страна, – они занимают «свято место», чтобы никто больше не делал, и принимают участие в затыкании рта тем, кто мог бы и пытается это сделать на подвижнических началах.

* * *

Теперь вернёмся к посту Марины Сергеевой, которая вдруг резко обеспокоилась, как же теперь решать «некоторые весьма деликатные государственные задачи по … информационному профилю. Ну там контрпропаганда, информационные войны, да и просто всевозможный пиар власти. Реальные затраты на которых не соответствуют никаким официальным ведомостям». Дело в том, что именно благодаря такой организации когнитивной системы, при которой решаются описанные ею задачи, и получается, что когнитивная система занимается депроблематизацией, десекьюритизацией и другими видами вредительства! «Контрпропаганда» по Марине Сергеевой – это когда отпето мразотная военкрыса Евгений Поддубный сначала рассказывает, что наступление ВСУ в Харьковской области будет остановлено, потом – об успешном отбитии наступления ВСУ в Курской области, и тем самым прямо и сознательно содействует сдаче врагу целых районов Харьковской и Курской областей. «Информационные войны» – это когда тысячи и тысячи троллей занимаются возбуждением ненависти между разными частями русского народа и призывами к геноциду вместо нормального наступления, чем усугубляют ход войны и множат жертвы с обеих сторон. «Пиар власти» – это когда «верховный главнокомандующий», организовавший сдачу врагу целых областей и останавливающий наступления при малейшей угрозе их успеха, представляется единственной надеждой и опорой, благодаря чему переизбирается на очередной срок. Все вместе «бойцы информационного профиля» занимаются депроблематизацией и десекьюритизацией, добиваясь деградации и гибели России, и получают за это деньги по нелегальным схемам из бюджетных средств из рук вражеской агентуры во власти.

В сознании Марины Сергеевой и причастных к госуправлению бюрократов это положение дел нормализовано. «А как по-другому?», – думают они, «ведь столько мудрых экспертов рассказывают про гибридные войны и про то, что в современных конфликтах только так и надо, иначе никак». Они не только не могут себе представить крах организации, к которой причастны, а не могут представить жизнь этой организации без подобных вещей, которые ведут её к краху.

Соответственно, они никогда не будут бороться с описанными извращениями как с системным явлением. Они не будут выстраивать здоровую когнитивную систему, требования к которой изложены выше, потому что не видят в ней необходимости и не могут представить её работу. Они не задаются вопросами ни о происходящих странностях, ни о принципиальных альтернативах. В их представлении есть рациональный небожитель, принимающий обоснованные и рациональные решения, а несуразности – не более чем мелкие недочёты. Их личная задача (в лучшем случае) – сделать так, чтобы недочётов стало меньше.

Ту же логику они распространяют на информационную политику и намеренно направляют свои политтехнологи на удержание населения в роли пускающего слюни идиота, не понимающего происходящего. Пребывание общества в благостном состоянии неведения считается благом, причём не только рядовых доярок, коровам которых реально будет спокойнее без глубоких познаний о происходящем на киевском майдане, но и политизированной прослойки, часто входящей в структуры безопасности и управленческую вертикаль, то есть обязанную знать, что к чему, для эффективного выполнения функций. Они верят, что система управления обязана обеспечивать отсутствие алармизма и святую уверенность «всё будет хорошо» даже у тех, кто должен рассматривать экзистенциальные угрозы как высоковероятные и принимать упреждающие меры. Своё соучастие в усыплении страны они оценивают как доблесть, позволившую России получить дополнительное преимущество. (И сейчас спецоперация «всё в порядке» приобрела широкий размах, ради неё даже снова нанимают позабытых информационных подёнщиков 2014-16 годов, перебивавшихся несколько лет в неполитических сферах.)

Выходит, что решение «весьма деликатных государственных задач по информационному профилю» в РФ, описанное Мариной Сергеевой, является деятельностью в интересах противника и должно строго преследоваться независимо от того, проводится ли оно «чёрным налом». «Чёрный нал» даже не увеличит наказание виновникам, потому что они и так подлежат расстрелу за работу на противника, а тюрьма к расстрелу не плюсуется. Разве что, нелегальное финансирование – практически стопроцентный маркер вредительства в интересах противника.

* * *

Возвращаясь же к изначальной теме потери ориентации служащими больших структур, включая неспособность увидеть экзистенциальные угрозы для государства и народа, системно организуемые начальством, я бы отметил, что это явление свойственно не только формализованным большим организациям вроде армии, спецслужб или органов власти, но и, как видим из поста Сергеевой, – неформальным, ситуативно организуемым сообществам большой информационной машины, собираемым под решение текущих «государственных» задач и снова распускаемым до новой нужды, а в промежутках перебивающихся побочными заработками. Но это не уменьшает их огромный деструктивный потенциал.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив