Давно вертится...

Нет, не так... У меня самой есть кое-какие заскоки: я не люблю звать к себе в гости: если уж позвала, то, значит, человек мне впрямь люб и мил; терпеть не могу разговаривать по телефону: к врачу меня записывает муж; конечно, я могу переломиться через себя и позвонить, но это чревато последствиями, вымещаемыми на близлежащих людях и предметах; я панически боюсь толп, особенно сгущающихся: в час пик на станции Василеостровской я готова орать благим матом и злыми канцеляризмами.
Но я - изначально доброжелательна. Это константа. Это нерушимо, несмотря на все жизненные невзгоды, обломы и трения.
И я не жду, что вокруг меня кто-то будет виться ужом и выкаблучивать польку-бабочку. Типа доказывая, что я ему нужна.
Я - открыта и готова первая идти на контакт.
Готова.
Но я не считаю, что эта моя готовность означает всегдашнее проявление тех или иных инициатив.
Потому что у всех у нас своя жизнь. И сегодня проявляю инициативу - я, а завтра - ты, а послезавтра - вообще никто. Но это не означает, что мы взяли и забыли друг о друге. Придёт свой час. Или не придёт. Если всё уже угасло и подёрнулось пеплом. Но если нет - то всё-таки придёт.
И вообще, нет ничего страшного в том, когда инициативу проявляет более заинтересованный в общении. Тот, кого не-общение сильнее цепляет. Это нормально - просить у мира то, чего ты хочешь. Предлагая ему то, что имеешь - самого себя.
Без понтов и выёживаний, типа я тут гордый, буду ждать, когда на меня, такую вип-персону, наконец обратят внимание.
А если человек и инициативу проявлять не желает, и при этом сопит-бухтит в своём углу, что де его кинули, бросили, забыли... Что тут скажешь? - Пусть сидит, пусть бухтит. Пусть капризничает и обижается. Сам себя наказывая.
Социопатия вообще наказуема. Одиночеством.
Если человек не делает навстречу другому никаких душевных движений, а ждёт, что это тот, второй, придёт растопит, отогреет его, такого замшелого, то... что тут можно сделать? Наверное, ничего... Или раз от разу биться лбом в холодный камень, на какое-то мгновение его отогревая, превращая в человека... а потом всё по новой. Или отойти в сторону, оставив это занятие для более терпеливых, душевных... и просто более энергетичных.
Хочется общаться с живыми щедрыми людьми, а не потребителями чужого тепла и производителями собственной стужи, способной выморозить всё вокруг.
Надёжность, уверенность - всё это хорошо и правильно. И важно. Но самое главное - это живое человеческое тепло. Без обязательств в любой момент прикрыть тебе спину (хотя кто бы отказался, да..), но ощутимое - явленное в мир здесь и сейчас. Тепло это вообще ненадёжная вещь, если только ты не в тропиках. Но это то, что действительно можно почувствовать. Без подпорки в виде красивых деклараций о крепкой дружбе и чувстве локтя. Просто так само по себе - вот оно, есть. А декларации остаются словами, призрачной идеей, когда за ними нет сердечности, какого-то, не побоюсь этого слова, нежного, милосердного отношения друг к другу. Братского - вот, пожалуй, это слово.
Быть или сообщниками, или любовниками, или братьями. Или вообще не быть. Вместе.
|
</> |