«Давайте откровенно: в стране есть цензура»
novayagazeta — 27.10.2018
Познер, Млечин, Сванидзе —
о предложении «ограничить свободу слова» из-за фильма «Праздник» о
блокадном Ленинграде.21 октября в эфире «Вестей недели» ведущий Дмитрий Киселев заявил, что в России необходимо «сузить диапазон свободы слова, или точнее диапазон свободы самовыражения». Телеведущий отметил, что запреты должны быть не административными, а «нравственными». 25 октября, выступая на собрании Российской академии образования, телеведущий «поручил» кандидату в РАО Юрию Зинченко «создать новую светскую этику», поскольку эффективного общества не существует «без внутренних запретов».
Инициатива Киселева прозвучала на фоне сообщений о том, что режиссер Алексей Красовский работает над фильмом о блокадном Ленинграде под названием «Праздник»: многие называют его комедией, хотя это сильное упрощение жанрового наполнения фильма. Режиссер отмечал, что фильм не высмеивает ужас блокады. Главная цель кинокартины — показать «разобщенность между богатыми — причем незаслуженно и неоправданно богатыми — и всеми остальными», которая чувствуется сильнее при таких трагических обстоятельствах, как во время голода 1941-1942 годов в Ленинграде.
Красовский отметил также, что фильм является авторской выдумкой и что автор имеет на это право: «В противном случае давайте говорить откровенно, что в стране есть цензура и нам запрещено говорить на некоторые темы и снимать на них кино» (цитата по изданию «Медуза»). Цитируя эти слова, Киселев сравнил действия режиссера с геббельсовской пропагандой, которая во время войны рассказывала, «как в Смольном обжираются, в то время как горожане мрут от голода». Киселев назвал еще даже не вышедший фильм «попыткой обесценить огромный массовый подвиг».
Но вообще-то слова Киселева о необходимости сужения свободы слова и его действия по ограничению свободы выражения тоже похожи на действия «министра пропаганды». «Новая» поговорила с несколькими экспертами, спрашивая у них, действительно ли в России так много печалящей Киселева свободы слова и нужно ли придумывать какие-то «этические кодексы» для общества.
— Есть разные этические кодексы, у журналистов и творческих работников они свои. Правила добровольны к исполнению. У нас свободная страна, и попытки регулировать свободу выражения слова, кроме как запрещением материалов экстремистского толка, на мой взгляд, достаточно опасный путь. Президент России Владимир Путин не раз говорил — цензуры у нас нет.
Светская этика — это предложение неплохое, попытка, достойная внимания. Но как только появляется новое правило, его учатся обходить. Вспомните, с каким трудом в советское время творческие люди добивались разрешения выхода на экран или в печать своих замыслов, к которым мы сейчас относимся как к шедеврам. Сейчас же у нас просто опьянение свободой. Оно как передозировка — иногда выражается в тошноте и рвоте. Когда появляется желание сделать комедию о блокадном Ленинграде — это передозировка свободой, рвота. Но ничего, пройдет. Я думаю, что вряд ли картина выйдет в широкий прокат. Ее создатели получат от коллег по цеху и общества достойную внутреннюю оценку.
Зритель должен сам решать и голосовать, так сказать, рублем. Решать должно и внутреннее ощущение автора, его совесть и ответственность. Государство может как минимум не поддерживать проекты, которые ему кажутся, скажем так, недостойными. Это его право.
— Я считаю, что новая светская этика — это направление, которое смертельно опасно сейчас для нашей страны. Это очередное «закручивание гаек», очередная система запретов всего и вся. Такое впечатление, что всем было предложено искать, что нам еще не успели запретить, и где еще нам «красный свет» не зажгли.
На самом деле нужно не запрещать, а разрешать: расширять права граждан, возможности их самовыражения. Это распространяется на культуру, образование, историю — на все.
Иначе мы можем оказаться в допетровской глухой Руси с бородами в капусте — очень глубокой исторической яме, из которой будет сложно выбираться.
— Дмитрий Киселев сказал, что не нужно запрещать [свободу слова] с помощью законов и что каждый человек для себя устанавливает моральные принципы, в соответствии с которыми он решает: существуют вещи, о которых нельзя говорить. Очень хитро сказано. Киселев ловко уходит от формального запрета. Этому трудно возражать, потому что речь идет о личном решении каждого человека. Я для себя решаю, что производить такой-то фильм не могу, но это Я решаю. Это не значит, что сидящий со мной рядом человек не может этого сделать. Для каждого человека есть вещи, которые он считает невозможным говорить, и шутки, которые он считает неприличными (в морально-этическом плане).
Предложение Киселева нельзя, на мой взгляд, назвать отсылкой к советским временам. Тогда были запреты официальные: нужно было относить к цензору все, что печатается или выходит в эфир. Кроме того, были негласные запреты на определенные высказывания, которые могли привести человека в сталинское время просто к расстрелу, а в другие времена, предположим, к ГУЛАГу.
То, о чем говорит Киселев (при том, что я не согласен ни с чем, что он говорит, по крайней мере, из того, что я знаю), приравнивать к советским временам было бы все-таки несправедливо. Выступление Киселева вполне соответствует его взглядам на мораль. Но я бы не зацикливался на нем. Он сказал так, а Иван Петрович — эдак. Ну и бог с ним, сказал и сказал.
Меня удивляет другое — сам разговор вокруг фильма, который никто не видел, который нигде не показывался, но его уже обсуждают. Кто-то пустил слух о том, что кто-то делает из трагедии ленинградской блокады, когда умирали от голода и страдали миллионы людей, комедию — и все сразу вскочили. Блокада Ленинграда — это героическая и трагическая страница, вокруг которой устраивают смех. А потом какой-нибудь трезвый голос скажет:
«Так, минуточку. Кто это сказал? Кто видел этот фильм? Кто читал сценарий? Кто может по этому поводу говорить?». Оказывается, никто.
Подобное поведение очень многое говорит о состоянии нашего общества, которое живет слухами, очень любит их обсуждать и смаковать. И это не первый пример. На мой взгляд, сейчас не тот случай, который следует широко обсуждать. Чем больше мы говорим, тем больше мы придаем этому значения.
— Каждая попытка ограничить свободу слова — это безумие, даже обсуждать нелепо. Это самым печальным и прискорбным образом сказалось на судьбе России. При советской власти свобода слова была уничтожена, поэтому всякое повторение должно быть исключено. Я не думаю, что это задача, которая сейчас стоит перед Россией.
Конечно, в обществе существуют определенные нормы. Нельзя публично материться, нельзя притаскивать в эфир ведро, на котором написано «дерьмо», нельзя ударить человека, которого ты привел на ток-шоу. Я с этим согласен.
Когда мы что-то обсуждаем, то надо держаться ближе к истине и рассказывать то, что на самом деле происходило. В этом смысле ограничений быть не должно. Но есть и другой аспект, который касается жанра. Комедия применительно к Второй мировой и Великой Отечественной войнам, если честно, меня тоже смущает. Но мешать я бы этому не стал. К моему удивлению, такие фильмы снимаются во всем мире, и их смотрят.
корреспондент
|
|
</> |
Современный скейт-парк откроется во Владивостоке: в районе набережной 
Пусть везде будет жизнь! 
Ливадия. Март 2020. 
Стоимость проекта "Гуайдо" 
Древний Ангкор 
Зачем украинские спортсмены участвуют в международных соревнованиях? 
Мелкими совпадениями жизнь полна 
Рисунки и офорты Ван Дейка 
Лесопарк Бытха - первоцветы 
