Дакар отдыхает, или по Аргентине за рулем и за штурвалом. Антарктида.

ru_travel — 19.02.2010
Рассказ шестой. День рождения в Антарктиде.



Итак, в Пунта Аренас я успел вовремя. Я стоял посереди просторного зала авиакомпании DAP и рассматривал окружающую обстановку.
Немного раньше я уже подробно рассказывал обо всех происшествиях на моём пути к этому затерянному на крайнем чилийском юге местечку.  http://jung-le.livejournal.com/81792.html
Если всё сложится удачно, мне завтра предстоит взлететь с местного аэродрома в сторону Антарктиды.
В зале было немноголюдно. Если не считать десятка сотрудников авиакомпании, мирно скучающих за своими стойками, на скамейках сидела пара-тройка человек и занималась чтением каких-то местных рекламных проспектов.
Дверь очередной раз хлопнула, и в зал вошел мужчина лет примерно пятидесяти пяти.
- Здравствуйте! – обратился он к присутствующим на английском, - Я ваш пилот. Меня зовут Луис. Завтра летим в Антарктиду. Пойдемте на второй этаж, я там проведу вам инструктаж о полете.
Инструктаж занял три минуты. Брать с собой не больше пяти кило, каждый пусть даст адрес своего отеля, за всеми в восемь утра заедет даповская развозка, вот и весь инструктаж.
Летящих набралось целых четыре человека. Я сказал, что только что появился в городе, что адрес отеля сообщу позднее, и поехал устраиваться на ночлег. Через двадцать минут я нашел неплохой отельчик прямо на морской набережной с номерами с видом на воду.
Ровно в восемь следующего утра к отелю подъехала развозка. В местном аэропорту на табло красовалась не совсем обычная надпись.

Не каждый день видишь рейсы в Антарктиду, не правда ли?
Самолет оказался гораздо меньше, чем можно было себе представить.

И он долетит до другого континента?
В аэропорту нас уже поджидал Луис.
- Прошу перед полетом зайти в туалет, в самолете туалета нет, - любезно предупредил он.
Пробежав по взлетной полосе не больше пятидесяти метров, самолет резко взмыл в воздух. Он оказался настолько маленьким, что кабина в нем не существовала, и пассажирам была видна вся работа пилотов.
Закончив взлет, Луис передал управление машиной второму пилоту, пробрался с деловым видом в хвост салона и достал шампанское.
- Андрей, я поздравляю тебя с днем рождения! – произнес он, открывая шампанское.
О как! Вот это сюрприз!
- Спасибо, - я подставил пластиковый стаканчик, - я в Чили знаю только двух Луисов.
- Каких? – он с удивлением ждал продолжения.
- Первый был Луисом Корваланом…
При упоминании Корвалана Луис немного помрачнел и напрягся.
- … но он плохо кончил, - я вовремя сменил пластинку, - и остался второй Луис, который значительно лучше, он работает в ДАПе пилотом.
- гы-гы-гы-гы…

Мы с Луисом.
Обошлось. У Чили сложная история. А отношение чилийцев к ней ещё сложней. Хотите не влипать в щекотливые ситуации – не трогайте чилийскую историю.
В честь моего дня рождения авиакомпания проставлялась шампанским. Мелочь, а приятно.
 
Потом Луис предложил посидеть за штурвалом самолета и даже под присмотром второго пилота немного порулить.
Три часа полета незаметно подходили к концу. Мы шли на снижение.
 
Впереди был антарктический остров Кинг Джордж.

Вообще говоря, чилийская база оказалась на Кинг Джордже далеко не единственной. Совсем рядом была ещё русская антарктическая станция «Беллинсгаузен», о существовании которой я помнил ещё со школьных времен. Чуть дальше находились китайская, уругвайская, польская и ещё чьи-то (всего 6 штук) станции.
Не успели мы сойти на землю и зайти в ближайшее здание, я услышал:

Алехо.
- Здравствуйте! Меня зовут Алехо, я буду эти два дня вашим гидом.
Говорящий был слегка растрепанным загорелым бородачом с очень самобытной внешностью. В его словах и движениях ощущалась хозяйская уверенность на этом континенте.
Натянуто улыбнувшись, пассажиры хором засеменили к ближайшему туалету.

Здание аэропорта

Аэропортовый указатель

- Давайте быстрее! – бородач торопил нас, - сейчас может подняться ветер, и мы не сможем доплыть до пингвинов!
Не выясняя, какая тут связь между ветром и пингвинами, мы резво шагали по дороге, пытаясь успеть за Алехо.

Вид с дороги на чилийскую...

... и на русскую станции.
Вдруг совсем рядом с дорогой появилась надпись:
«Russia, Bellingshausen».

- Алехо, мы зайдем в гости на русскую станцию? – спросил я его.
- Потом, потом, сейчас вам надо переодеться и идти на берег к лодке.
Первые пингвины появились немного раньше, чем мы ожидали, прямо на берегу.

Самый смелый и любопытный из них позволил себе подойти к нам на безопасное расстояние и немного попозировать.

Под руководством Алехо мы спустили на воду резиновую лодку.

Он завел мотор, и мы пошли через пролив.

На той стороне пролива нас ждали пингвины. Очень такие своеобразные птички.









На дворе стоял январь – середина антарктического лета. Самое время для выращивания потомства.

Алехо рассказал, что появившиеся на свет пингвинята очень быстро, всего лишь за каких-то два месяца, вырастают во взрослых самостоятельных птиц.

В суровых условиях Антарктиды по-другому никак. И вообще, Алехо знал про Антарктиду всё. Какие где растут мхи, какие летают вокруг виды бакланов, сколько и каких разновидностей пингвинов, - всё это он рассказывал нам в процессе этой, с позволения сказать, экскурсии. Уникальный чувак!

- Алехо, а ты давно здесь, в Антарктиде? – спросил я.
- Да. Двадцать восьмой кристмас нынче встретил.
Ого! 28 лет в Антарктиде! Я даже не нашелся, что ответить.





Фотографируя пингвинов, я вдруг увидел прямо у себя под ногами маленького пингвиненка. Он был слегка поранен и весь дрожал
от холода. Очевидно, выпал из-под мамы. Рядом кружили огроменные бакланы. В природных условиях его ожидала бы верная смерть.
Я ухватил пингвиненка за шкирку и понес его к наседкам.
- Найди ту, у которой только один пингвиненок! – крикнул мне вслед Алехо.
Оказывается, одна пингвинья наседка может согреть и вырастить не более двух пингвинят. После секундного замешательства я увидел наседку с одним пингвиненком и подложил ей второго. Он тут же закопался в теплое мамино оперение и затих.
По дороге назад я предложил Алехо подойти на лодке поближе к айсбергу и посмотреть на него.
- Нельзя, - просто ответил Алехо, - пару лет назад одни туристы подъехали к такому айсбергу, а потом случилось несчастье, и они утонули.
Подробности этого инцидента я не выяснял. Здесь вообще, я заметил, люди начисто лишены бравады, никаких лишних и опасных поступков и движений. Потому что слишком высока бывает их цена.

Толщина летнего антарктического снега.
На базе нас ждал обед.
- Вам какой суп? – спросил повар.
Кто-то пожелал томатного, кто-то лукового… В итоге всем выдали абсолютно одинаковую мутно-зеленоватую жидкость, бывшую супом по-моему в прошлой жизни.
Вот они, издержки здешней жизни. А что вы хотите? – Это же Антарктида!
После обеда Алехо повел нас на прогулку по поселку.

А для чилийцев - католическая церква.
Оказывается на чилийской базе зачем-то пребывают военные. Общий контингент гражданских и военных круглый год составляет 82 человека. Для сравнения: на русской станции в зиму живут и работают 16, а в лето 22 человека.
Не поверите, но в программе прогулки нас ожидал сувенирный магазин.

Ага, не знаю, кому ещё кроме нас он был интересен, но магазин оказался открыт. Мы даже прикупили в нем всяких сувенирчиков.
Потом поднялись к русской церкви Святой Троицы.

Это единственная во всей Антарктиде православная церковь, хорошо известная в России. 

После церкви спустились к нашим на «Беллинсгаузен».

Алехо предупредил нас, что визит на станцию другой страны у него в программе не запланирован, и он делает его только по нашей просьбе.

То есть, мы зайдем, но совсем ненадолго. Ну, пускай  хоть ненадолго. Всё же очень интересно посмотреть на наших, тех, кто несет эту нелегкую вахту.
- Ну, рассказывайте, как вы тут живете! – ответил я по-русски на привычное «Хелло».

Кают-компания на Беллинсгаузене. В кадр случайно попал один из моих попутчиков - американский юноша.
Несколько минут все пребывали в замешательстве. Я их понимаю. Я бы сам ничего не понял. Потом быстро разобрались. Девушка Ольга предложила чая. Подошел руководитель станции - Александр.

Минут пятнадцать посидели. Поговорили. Вроде ни о чем, но между строк в их глазах читалась суровая уверенность и спокойствие.
Оказывается, по делам Антарктиды есть целая международная организация. Её офис находится в Буэнос Айресе. Насколько я понял, цель этой организации – исполнение всех международных договоренностей по Белому континенту, начиная от его нейтрального статуса, и кончая правилами туристического посещения Антарктиды – только организованной группой со специальным гидом в составе не более 20 человек.
Я слушал и понемногу понимал – это как айсберг, отдельный огромный пласт связанных с экологией проблем. И межгосударственных, и чисто человеческих.
Уникальные всё-таки это люди – антарктические полярники. Экстремальная жизнь в небольшом коллективе быстро обнажает души. Вмиг исчезают накипь и понты. Остается только характер и воля. И слабым духом здесь вряд ли есть место.

Кстати, Ольга нам рассказала, что она провела зимовку на станции, снимая документальный фильм об Антарктиде. Она тоже ведет свой блог в ЖЖ, ostefanova  У неё там целая повесть об Антарктиде. Вот так, взять и поехать на антарктическую станцию на целую зиму снимать кино… А что, в этом что-то есть… Что-то бесноватое…
Вечер мы провели в кают-компании чилийской станции. 

Чилийская станция.
Сидя за чилийским вином, я давал Алехо уроки русского. Он, оказывается, кое-что уже знал (сказалась близость «Беллинсгаузена»!) по-русски, например, выражение «поехали-поехали!». Пришлось немного его… хм… подкорректировать. Через полчаса Алехо уже бодро произносил «поехали-поехали-наливай!». В общем, вечер прошел не скучно, на то он и день рожденья.
На следующее утро нас ждала экскурсия к морским слонам.

Погода испортилась, и с юга начал задувать пронзительно холодный ветер. Вопреки здравому смыслу Алехо был одет в курточку нараспашку поверх видавшего виды свитера. Меня бы в такой одежде давным-давно просквозило насквозь. Впрочем, и так просквозило. Давно я так не мерз. Ветер дул с такой силой, что против него можно было идти только сомкнув руки за спиной, иначе парусность одежды неминуемо сдувала идущего с ног. Идти в один конец было недалеко, всего пару километров.
 
Казалось, Алехо примерял каждый шаг, стараясь не наступить на бесценные антарктические мхи и не оступиться.

Насколько я понимаю, морские слоны – самые большие из ластоногих животных.

В центре - папа семейства весом более тонны.


А в воде они не такие неуклюжие, как на суше.

В этом месте проживает одно из очень крупных слоновьих стад по антарктическим меркам – что-то около сорока жирных и неуклюжих тушек.

Слоненок

Лето в Антарктиде.
Сделав много всяких снимков, мы пошли на базу. Надо было собираться назад.

Алехо помог нам добраться до самолета. 

Через несколько часов мы были уже в самолете.

Памятные штампы в моем загранпаспорте о посещении Антарктиды.
Я покидал Антарктиду со странным противоречивым чувством. С одной стороны, это один из самых суровых уголков Земли, который мне только довелось повидать. Но с другой… Это край, где, как мне показалось, есть место нормальным искренним человеческим отношениям и ценностям. И за это я люблю тебя, Антарктида!

P.S.
На третьем часу полета в иллюминаторе появилась земля.
- Смотри, это мыс Горн! – крикнул мне Луис, - у тебя есть возможность увидеть его!

Я улыбнулся ему в ответ и вгляделся в иллюминатор. Мыс Горн был обычным островком среди бескрайних просторов Терры дель Фуэго. Луис не догадывался о моих дальнейших честолюбивых намерениях. Скоро я увижу тебя! – подумал я, глядя на Горн. Впрочем, это уже тема другого рассказа.  http://jung-le.livejournal.com/83231.html 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив