Цвета гари

- Ебать копать.
Сказала она.
- Ебануться на хуй.
Сказал он. У любви много слов. И они весело засмеялись. А потом расстались.
И вот сейчас она…
Он помнил эту блузку. И ее помнил. И она идет навстречу. В череповецком смоге. Ебучем череповецком смоге. И он не видит ее лицо. Она сворачивает. Заходит в магазин. В бледном свете идет к витрине. Смотрит на минтай. И когда он приближается, то понимает, что это не она. На минтай смотрит монстр. Поворачивается. На него смотрит монстр. И эти глаза… Те были цвета сирени. А эти? Ебаный в рот. Проебанной жизни, когда ценник больше, чем жизнь.
Он спотыкается о ступеньку, ведущую на пятый этаж. Блядь. Как он мог видеть ее? Тут она и умерла. 24 года назад. Передоз. Он не держал ее за руку. Не смотрел в ее глаза цвета сирени. Так бывает только в фильмах. И в жизни. Но не его. А потом они расстались.
- Ебать копать.
Сказала она.
- Ебануться на хуй.
Сказал он. У любви много слов.
Позже. Сидя за столом. Он понимал, что с ним что-то не то. Забыл. Бывает. Даже это. Пятно, напоминавшее Конька-горбунка, уносившего всадника в неизбывную даль. Ничего не напоминало оно. Откуда оно? И была она блядью, хоть сколько у любви слов.
Но даже не это.
Два дня назад. И все в прошлом. И алкоголь, и наркотики и жизнь. Он шел к другу. Лестница вверх, в серой золе. Почему он тогда не обратил внимания? Запах костров. Мяса. Своего и чужого. Лучше бы он всего это не видел. Не знал. Постучал. Зашел. Друг никогда не закрывал дверь. И не открывал. Кто-то приносил ему что-то. И на кухне, где он сидел обычно. Сидели трое. Он не удивился. Всякое бывает. Остановился. Они смотрели на него. Один сказал:
- Цвета гари.
Женщина кивнула. Он смотрел на их ободранную одежду. Буквально лохмотья. Серебро в волосах. Ебаный же в рот. Откуда это серебро. Седина. Серебро. Уставшие взгляды, которые могут любить. Аметист в кольце. Заливающая грязный снег кровь. Зовущие улыбки? Приглашающие? Нет. Бездна чужих миров. Он вышел.
Решил, что перепутал подъезд. Остановился. Он стоял у барака. Дверь была заколочена. Куда он заходил? И побрел домой.
А сегодня. Конек-горбунок. Монстр. И он смотрящий в контейнер минтаем. И видящий монстра. Себя. Она не дожила.
Дожил. Не доживу. Он встал. Подошел к зеркалу. Первая седина. Будет и гарь. Будет и серебро. Вышел.
Дверь в подъезд была открыта. Серая зола. Манящий мир. Где Конек-горбунок, уносивший всадника в неизбывную даль. Почему он не увидел тогда?
Кровавые капельки на ступеньках. Раздавленные… Он вспомнил, что тогда. Много лет назад, они ему что-то напомнили. Он вспомнил что.
Те губы шепнули.
- Не забывай.
Помню. Аметистовое кольцо сверкнуло в темноте.
|
</> |