Come vorrei – II

tiomkin — 30.09.2010

    - А что с ним? – тут же встрял Дима, глянув на крупного мужика средних лет, сидевшего на другой лавке. Зеленая куртка, черная бейсболка, в руках какая-то потрепанная книжка, похоже, на иностранном языке.
    - Да, блин… - похоже было, что Мирослав поторопился брякнуть, но забирать свои слова назад поздно. – Завьялов Георгий, 40 лет, работает в пресс-службе… ну это не важно, но контора очень серьезная, дочка от первого брака. Отношения с бывшей женой… хреновые, прямо скажем, отношения, живет на Домодедовской. Между прочим, два высших и три языка в активе. И в армии не в стройбате служил.
    - Так что с ним такое-то?
    - С ним…- Мирослав цыкнул зубом. – Помню я его случай. Вот он, кстати сказать, именно, что просил – то есть ровно так, как я тебе и говорил, разве что на колени не вставал. Вообще, меж нами, немного достал просьбами. И просил-то не вагон, только вот…
    - Ну?
    - Баранки гну и в стопку мну, - отрезал Мирослав. – «Ну – говорят лошадям», знаешь такую фразу? Вот моду взяли – понукать…
    - Извини, проехали, - крякнул Дима.
    - Да у него давно ещё была ко мне одна просьба… – ну, и дал я ему тогда, что он хотел. А оно потом вылилось в то, что он сейчас с дочкой видится на два часа, на выходные. Под бдительным присмотром его бывшей драгоценной. Он, конечно, лось крепкий и, в общем, не ломается как некоторые… - Мирослав покосился на Димку. Тому стало немного не по себе – несколько лет назад во время ссоры с женой, та заявила, что уходит к матери. И забрала Серёжку с собой. Потом, понятно, вернулась – но вот эти пара месяцев для Димки едва ли адом не обернулись. Чуть бизнес не завалил, без стакана (а то и поболее) «Московского» заснуть не мог, как-то раз в пьяном в дупель виде нарвался на гаишников (пришлось выгрести всю заначку) и тосковал так, что выть хотелось, Денис хоть помогал морально, и то хорошо. Когда Света вернулась, Димка всерьёз первое время опасался, что сердце от радости лопнет.
    - Ты меня не благодари за тогдашнее, что она пришла, - буркнул Мирослав. – Я тут не при делах, корешу своему спасибо скажи – вот кто помог. Вот с ним бы я, кстати, поговорил. Ладно, не об этом речь. Так вот, этот парень, - он показал в его сторону, - он сейчас не то, чтобы просит… то есть просит, конечно, хотя пытается себя уверить, что не просит, и что вообще, ему ничего не надо: мы и сами с усами, гуляем лесами, с борзыми псами... Гордый, типа.
    - И ты ему это дашь?
    - Да вот… дать я могу. Но, во-первых, не сразу… как бы тебе объяснить… понимаешь, блюдо должно свариться. Ну не ставят недоваренную картошку на стол. Время требуется. А второе… дать-то я это ему могу, я ж говорю. Как бы хуже потом не было.
    - А что – может?
    Мирослав закатил глаза и сокрушённо покачал головой: - Слушай, может ты и вправду дебил, а? Я ж тебе объясняю – да могу, я, могу дать человеку, то о чем он просит! Тьфу ты, что ж ты будешь делать! Только вот когда я ему это даю – то в 99% случаев потом оказывается, что лучше бы и не давал. Сопли, вопли, ах, на фига оно мне надо, ах, я ж не это имел в виду… Про «синдром достижения» слышал, надеюсь? Ну, вот то-то. Работает, между прочим, без осечек. Ну… - помедлил он, - почти без осечек. Бывают экземпляры, которые получают то, что хотели – и потом живут с этим долго и счастливо и умирают в один день. Но это… сильные люди, - последнее он произнес с непонятной интонацией, то ли уважительной, то ли насмешливой.
    - Сюда смотри, - он показал на дорожку с гуляющими. – Вон, видишь, семья идет? Имена опустим, это неважно. Красиво, да? Папа, мама, дочка-ангелочек. Семь лет назад жена ушла к другому мужику. Не просто ушла, а с красивым таким скандалом: там процесс был – судьи рыдали. Почему ушла, сказать? Ага-ага, захотела. Попросила. Меня. ОК, любой каприз за ваши деньги. Что с ним творилось – ну, сам можешь домыслить. Как он просил меня её вернуть, слушай… я чуть не оглох тогда, он же мне спать просто не давал! Она тем временем кайфует – дорвался малыш до мороженого. Месяц кайфует, два, полгода, год… а потом в один прекрасный день просыпается и понимает: ё-моё, что ж я сделала-то? Это вот этот чмошник, который со мной сейчас спит – это я к нему ушла? Как? Когда? Притом, что она когда-то именно его у меня и просила – только, говорит, чтоб непременно, в белых одеждах и со сверкающим мечом. (Ну, я ж не зверь какой – на тебе твоего врача в белом халате и с корнцангом). И ей становится, говоря по-японски, «акомуто херовато». У него тем временем мудовые рыдания проходят. Водочки попил, по ночам зубами поскрипел, пару месяцев в одиночестве поспал… ну, чего, жить-то надо. Девки чередой, мужик, сам видишь, не урод и при деньгах. Но просьбочка-то осталась, напомню тебе. Это он забыл уже – и ему с его новой барышней сплошной мармелад. Но у меня-то заказ поступил! Выполнять надо. Имей в виду, у нас отмена заказа – штука редкая, с ней возни столько, что проще акулу через жопу наизнанку вывернуть, чем отменить. Ну, так я ему её и возвращаю. А теперь давай пойдем и спросим – как, мол, ты, мил человек, счастлив, а? Офигенно счастлив? Пузыри от восторга пускаешь? Не, правда, хочешь, спросим?
    Дима помотал головой. Спасибо, проверять не будем, одного раза хватило, но всё равно, глядя на эту семью – хоть сейчас на агитплакат для ЗАГСа – вот хоть ты тресни, верилось с трудом. Смеющаяся девочка, папа с мамой, взявшиеся за руки, воздушный шарик, сахарная вата, летний день…
    - Идиллия, - прервал его мысли голос Мирослава. – «За советскую семью – образцовую»! А меж тем, ему этого реально теперь не хочется. Он семь лет назад душу готов был продать – прости ж дурака за такие обещания. А теперь тоскует. Веришь-нет, сидят они со своим другом порой, и он частенько так говорит – эх, просил я жену обратно, ну и дали мне жену, а счастья нет, и что делать непонятно, только дочка держит.
    Дима вообще-то не курил, но теперь, неожиданно для себя ему страсть как захотелось взять в руки сигарету, легонько ее размять, солидно прикурить, откинуться на спину, глубоко затянуться и выдохнуть в воздух дым - длинной-длинной струей. Просто чтобы подумать.
    - «Мальборо» устроит? – В руке Мирослава появилась пачка. – Нет, если есть какие-то конкретные пожелания, то можно и это. Только «Шевиньон» не проси – его больше не делают.
    Дима прикурил, затянулся и, естественно, тут же закашлялся. Мирослав протянул руку, выдернул у него изо рта сигарету и растоптал. – Не куришь, - назидательно сказал он, - нечего и начинать. Ты конечно, не дебил, но легкое слабоумие у тебя есть. Всё мимо ушей пропускаешь. Вот тебе захотелось покурить. Ты, даун этакий, нарисовал себе мечтательство: ах, как я сейчас красиво закурю, ах, как мне будет в кайф. Ну и? Кайф получил? Пожелание сбылось? Счастлив?
    Дима откашлялся: - Спасибо, блин…
    - Всегда пожалуйста, - вежливо кивнул Мирослав. – Приходите ещё, нам не жалко. Короче – понял что-нибудь или продолжить? Вон, видишь, пацана? – он махнул рукой в сторону молодого парня, куда-то спешившего по дорожке. – Вот этот олух просит у меня машину. Спит он и видит, как он сядет за руль, да повернет ключ зажигания, да с девочками… Да, дам я ему машину, причем не через пять лет даже, а гораздо быстрее. Только он же не понимает, что из 7 дней в неделю, 5 он под этой машиной будет лежать, чинить и материться. Два дня в неделю он честно будет ездить – а потом опять, то колесо отвалится, то голубь уснет под капотом.
    - Слушай, - Дима даже возмутился, - а нормальную машину тебе ему дать жалко, что ли?
    - Повторяю для малолетних имбецилов из палаты номер шесть: уважаемый Иван Петрович, слушайте свои «Валенки» и не выделывайтесь, - холодно ответил Мирослав. – По слогам: он просит ма-ши-ну. Не «БМВ», не «Роллс-Ройс» (да и не могу я ему дать сейчас «Роллса» – у него денег просто не хватит содержать), и даже не какую-то «Дэу Нексия» – нет, он просит ма-ши-ну. Нет, он, конечно, мечтает о том, чтобы она была блестючая и красючая, с большими дисками, со всеми этими свистелками-перделками, магнитолой и чтоб на капоте огонёчки синенькие. Но вот сказать прямо: мне нужна трехлетняя «Шевроле», с таким-то пробегом, в пределах такой-то цены – не говорит, веришь-нет. Так что, извини. Я, между прочим, не супермаркет и не шведский стол, - в голосе лязгнула сталь. – Я исполняю магистральные желания. Знаешь слово «магистраль», нет? Ну, хоть это радует… Объясняю. Человек просит у меня машину – хорошо, вот тебе машина. То, что она хреново ездит и вообще геморроя с ней столько, что проктолог удавится – извините, это входит в цену купленного билета. Человек просит у меня хорошую жизнь – пожалуйста, вот вам роскошь (в пределах, конечно), вот вам цацки, вот вам евры-доллары-кредитки и прогулки под каштанами Парижа. А вот что до всего остального – простите, вы этого не заказывали. Ах, не то имели в виду – ну так вас формулировать именно так, как вы тогда мечтали, никто не принуждал… Человек просит у меня женщину – счастья ему хочется. Ладно, тоже, в общем, невелика задача. Бац – в его жизнь входит женщина, и первое время он настолько в соплях от счастья путается, что даже его друзья тактично молчат. А через полгода он понимает, что кувыркаться на свежих простынях и гулять осенним парком – это великолепно… но и всё. Он внезапно – внезапно, твою полуроту! – понимает, что ей нравится Ирина Салтыкова, а ему – AC/DC, что она хочет машину, а ему машина и даром в бампер не уперлась, что она рвется делать карьеру и дети ее не интересуют пока, а ему, наоборот, дочурок-близняшек хочется, причем не откладывая. Если б ты знал, какие слова при этом говорятся, веришь-нет… словарь что ли собрать? – задумался Мирослав. - И так везде. Вот друг твой, Денис – хотел в свое время поехать за границу и поступить в Иностранный легион, ну в 20 лет с мозгами у всех беда, что ж тут. С Легионом я его завернул, нечего там нормальному человеку делать, а про заграницу ты и сам знаешь. Остался он там, в своей любимой Франции? Нет. Потому что ума хватило – что удивительно, кстати – понять, что это не его. А ведь как мечтал, как мечтал. Даже на дочке префекта жениться хотел, помнишь? – Дима невольно улыбнулся, действительно, был такой эпизод. – На днях, тоже, буквально, случай – была у одних ребят мечта: кино снимать. Давно была. Ха, какие проблемы. Ну и… между прочим, снимают, да, и хорошее кино. Только вот не далее как на выходных сидели они, пили, и вздыхали – сроки им, видишь ли, поставили такие, что на сон в среднем два часа в сутки остается, а нарушишь контракт – замучаешься с неустойками.
    Мирослав замолчал. Дима пытался переварить сказанное. Переваривалось плохо – ощущение было как в том индийском ресторане, куда они однажды зашли с «Большим»: еда вкуснейшая, стол едва не ломился от избытка, только когда они насытились, то тупо сидели и пытались понять, что их ждет через полчаса: понос, запор или всё сразу?
    - Ну, тут, конечно, есть подводные камни, - Мирослав вздохнул. – Я могу дать человеку то, что он просит. Но! Я не могу сделать это сразу. Ну, не могу. Вон, тот, помнишь, о ком говорил – я же не мог ему вернуть жену обратно в един секунд. Так что обычно, между просьбой и ее воплощением проходит время. И порой значительное. У меня клиентов-то не один и не два – сам понимаешь. Пока всех обслужишь… А есть ещё вопрос цены. Готов ли, например, человек за это заплатить – да не баблом, что мне это лавэ. Платят другим – здоровьем, временем, ресурсами, возможностями… - он сделал паузу и совсем тихо продолжил, - … да и жизнью иногда тоже. – Он замолчал. Дима сидел, уставившись куда-то вдаль, за пруд. - Ну и самый главный вопрос – а оно тебе надо, мил человек? Как показывает история – не-а. Большинству, по крайней мере. Подавляющему.
    - М-да…- протянул Дима. – Тяжело, выходит, так вот…
    - Тяжело танк втроем поднимать, - хмыкнул Мирослав. – Вот это я тебе скажу… хотя, что, ты ж не служил. А вот знать – это не тяжело. Это… да ладно, короче.
    Дима неожиданно озлился на сделанное мимоходом замечание о том, что он не носил сапоги. Какая разница, блин, кто служил, а кто нет, тоже мне…
    - Да никакой, - махнул рукой Мирослав. – Ты не бери в голову, это я так, не со зла. Задумался что-то. Я, веришь-нет, иногда думаю.
    - Слушай, - спросил Дима. – Вот ты. Мироздание, блин. Всё знаешь. Ну и скажи мне – а почему тогда моя сестра умерла? Ей же даже двадцати одного не исполнилось. А она ж много чего хотела и просила ж наверняка.
    Мирослав резко повернулся к Диме и наклонил голову: - А в глаз за такие вопросы? - тихо сказал он. – Я тебе, что – Бог? Не знаю я, - сказал он, спустя пару секунд. – Повторяю для шибко любознательных: я не Господь – это Он всё знает. Ты с такими вопросами в другое место иди. Тебя за ручку в церковь отвести или сам дорогу найдешь?
    - Спасибо, не стоит, - буркнул Дима.
    - Ну вот, тогда и не спрашивай, - ответил Мирослав. – Это не по моему департаменту. Я, говоря по-вашему, директор по распределению базовых запросов и желаний. Причем линейного характера.
    - И чего мне теперь делать? – спросил Дима.
    Мирослав воздел глаза к небу: - Точно дебил, все-таки я был неправ. Жить, ёпта! Жить, чего ещё. Я не понял, это вопрос вообще к чему относился-то? Тебе напомнить чего ты хотел, а? Поговорить с мирозданием! И? Разговор-то получается?
    - Я… - начал Дима, но Мирослав его перебил: - Элемент конструкции головной части артиллерийского снаряда! – Завидев Димино недоумение, он ухмыльнулся: - Извини, это опять армейская шуточка. Ну, привычка у меня такая – словами играть, надо ж хобби иметь, хоть какое, ну вот и. Ладно, это все прелюдия была – а вот людия будет сейчас. А кое-кому и страхолюдия, - он прищурился.
    - Итак, вопрос на 64 тысячи рублей: кто являлся последним королем Шотландии? Тишина в зале, зрителей призываю к молчанию! - Мирослав скрестил руки на груди, выжидая паузу. – Ладно, просто для сведения, если что – это был Иди Амин, кто такой посмотришь позже. Так вот, вопрос простой: а скажи мне, Дмитрий – сколько раз и о чём ты – лично ты – меня просил? Меня. Мироздание.
    «…две коровы отелились, наземь рухнул часовой!» - в голове у Димы крутился этот дурацкий стишок институтских времен. Оп-па… а вот это вопрос, мать моя женщина, а вот это вопрос…
    - Вы же без ножа меня режете этим вопросом! - произнес Мирослав с театральным надрывом. – Хороший вопрос, верно? Тебе на ум случайно не приходит ничего похожее на слово «песец»? А то я знаю рифму – нецензурную, но ёмкую. Давай-давай, думай. Пока ты думаешь, сообщаю – твой вопрос это фигня, вот у меня вопрос гораздо серьезнее: что мне теперь делать с твоими заказами? Не подскажешь часом?
    Дима сидел в ступоре. За пару минут он успел вспомнить столько, что хватило бы на толстый томик мелким шрифтом. А отменить заказ, как говорил Мирослав, значит невозможно… блин… и что теперь?
    - Кочумай, - Мирослав вытянул ноги и расслабленно подставил лицо солнцу. – Эк тебя, то в жар, то в холод, простынешь еще, того и гляди. Расслабься. Это не запросы к мирозданию. Это так… мелочь. Хотя, в принципе, запрос-то у тебя был, врать не буду. Но какой – извини, не скажу. Да и, между нами говоря, он, скажем так, не оформлен пока – в смысле не зарегистрирован. У меня ж канцелярии нет, все самому – а я ленив, - Мирослав ухмыльнулся. – Есть такой грешок за мной. Ну, люблю иногда полениться. Секунд пять, не более. Так что, пока – пока – это считай и не просьба вовсе.
    - А как… ну, когда… то есть как я пойму и узнаю, что это просьба… и вообще?
    Мирослав подпер щёку ладонью: - Все-таки ты олигофрен. О-хо-хо… повторяю для ученика 1 «Б» класса школы №44 Димы Крусанова. Ты можешь сформулировать всё, что угодно. Ты можешь просить о чём угодно. Ты можешь даже поверить, что это и есть твой запрос к мирозданию. Извини, чувак, но определять буду всё-таки я. Просто потому, что мне – виднее. Именно, что виднее – что тебе надо. Но! Хоть ты и мальчик-дебил, но парень, в общем, неплохой. Бить бы тебя, конечно, да некому… Дам тебе рекомендацию: ты уж если что – формулируй, пожалуйста, предельно чётко. Ну а про то, что за это придется платить, про «синдром достижения», про то, что сразу я тебе ничего не пошлю – я уже сказал, повторять не буду, коли не слушал, то сам себе злобный Буратино.
    - Слушай, ну, лады, я понял, хорошо, - Диму действительно это как-то перестало волновать. Он понимал, что никогда никому ни при каких условиях не расскажет и не объяснит то, чему свидетелем был сегодня – ну, да и «лошадь пошла не в ту колею – ей по…», как любит говорить «Большой». – Ладно, с этим ясно, а вот слушай, вот те, про которых ты говорил… - он посмотрел по сторонам. Та красотка, (как её, Аня, что ли), уже ушла, да и мужика в зеленой куртке не было видно, про счастливую семью и говорить не приходится. – Ну, все эти…
    - Любите вы все-таки глянец, - проворчал Мирослав. – И душещипательные истории. «Касабланка», что ли так покоя не дает? – добавил он незнамо к чему. – Ну, вот что тебе до них, а? Если вдуматься? Ладно, ладно, хорошо, скажу. Что до нашей богатой девочки… знаешь, у нее есть выбор. Я могу ей дать детей – но не в том состоянии, в каком она сейчас. Она попросила многого – ну, увы, много придется и заплатить. Кое от чего навсегда отказаться – серьезно так пожертвовать. И быть готовой, что платить придется и далее – дети, знаешь ли, это тебе не новенький «Пежо». Хочет она на это пойти – ну, будет. С определенными проблемами, естественно, и серьезными, я не всемогущ, повторяю – но будет. Не захочет – извините, одной попой на две лошади не сядешь. Егор… да дам я ему то, что он хочет. Жалко, правда, ты не поверишь – ведь есть ощущение, что опять это приведет к такому, что святых придется выносить. Хотя он мужик сильный, справится в итоге – но помучается изрядно. Ну, врать не буду – и счастлив будет. Хотя дам ему это всё не завтра – извините, я только крупу засыпал, так что каша готова будет не скоро. Семья эта… там посложнее малость, там мужу надо бы понять, чего он хочет. То есть так вот без шуточек, в буквальном смысле понять. И сказать. Ты не забывай, там же ещё дочка есть – и у нее просьб хватает. В принципе, ему-то я могу дать, что он хочет, хоть завтра – только лет через… ну да, лет через десять – я боюсь, он себе локти тогда перекусит по самую ключицу, художественно так. Подождём, короче. Да, вот что – купи-ка ты на днях сыну тот набор солдатиков, или как он их там обзывает. И я себе галочку поставлю, и ему радости будет. Хотя через пару дней он их забросит, конечно, но ты все равно купи. Пусть привыкает, авось когда-нибудь поймет, что такое желание.
    - Ладно, - Мирослав встал, потянулся и набросил ветровку на плечи. – Пошел я, Василич. Я отдохнул, ты с мирозданием поговорил, всё по нулям, все довольны, все смеются, театр закрывается, артистов тошнит.
    - Ну, давай, - Дима протянул ему руку. – Странно оно всё, как-то…
    - Странно будет, когда ты зайдешь в метро, и у тебя штаны спадут – вот это будет странно, - осклабился Мирослав.
    - Тьфу, блин, - рассмеялся Дмитрий.
    - Учись, студент, - кивнул Мирослав. – Думай, тетерев, тебе голова дана не для крепления жевательных мышц – хотя случай у тебя, конечно, тяжёлый. И формулируй запросы, а? А то у меня потом голова болит.
    Дима стоял и улыбался: - Ну да, ну да, сделай меня золотая рыбка Героем Советского Союза – и очутился он у разъезда Дубосеково…
    - Вот, кстати, рыбка – это не про меня, ну я тебе говорил. Это-то как раз сказка и пошлые анекдоты. И джинны, между прочим, тоже. Это всё, учено говоря, фольклор. Народ творит, выдумывает и пробует. Я тебе честно признаюсь – я джинна в жизни не видел, хотя, как понимаешь, возможности были. А рыбок золотых – разве что в аквариуме. Так что ты сказкам не особо – сыну лучше почитай на ночь, глядишь и понравится.
    - Мы, между прочим, с тобой не увидимся больше, - Мирослав отряхнул рукав куртки. – Это только один раз бывает – когда можно вот так поговорить с мирозданием, посидеть, поболтать, вопросы позадавать – дурацкие, в большинстве своём. У каждого по-разному, кому-то в 20 лет, кому-то в 70. Там… сложная система.
    - То есть? – опешил Дима. – Это что – всё?
    - Ну а ты что хотел? – Мирослав вздёрнул брови. – Подробную лекцию на два часа и толстенную инструкцию в придачу? С указаниями, как поступать в той или иной ситуации? Каких тварей жрать и за что дергать, чтобы привалило счастье? Старый, это не ко мне, это тебе на тренинг личностного роста – вот там, да, такого целый чемодан, правда, без ручки, но захочешь – унесешь. А я, так, в парке гуляю. Да чего ты удивляешься-то? Что, не поговорили? По-моему, даже очень. Вопросы были? Мнится, что так. Ответы? Более чем – я тебе их куда больше дал, чем требовалось, хоть ты и глухарь ещё тот, ничего, домой придёшь, уши вымоешь, услышишь. Всё как заказывали. Ах, да, что касается счастья – я тебе уже сказал. Так что будь здоров. Ciao, bambino, ci vediamo in giro.
    Мирослав развернулся и пошел к выходу из парка. Дима немного растерянно посмотрел ему вслед. Потом пожал плечами и начал собираться сам – не бежать же вслед. Когда он укладывал в сумку ноутбук, пискнул телефон, затем еще раз. Одна СМСка была от жены, вторая – от Дениса. Свете он сообщил, что «буду через час». «Большому» пока не стал писать ничего.
    Уже почти у выхода он заметил, как по соседней дорожке, держась за руки, идет парочка – высокая красивая девушка, с густыми каштановыми волосами, в ярко-красной блузке, и светловолосый парень в синей куртке и светлых брюках. Дима дернулся к ним. Парень на секунду обернулся, глянул на Диму и покачал головой…
    От падения Диму спасло то, что девчонка на роликах, врезавшаяся в него, по-видимому, еще не набрала скорость. – Ой, простите, пожалуйста, простите, я не нарочно… - начала она путано извиняться. Дима хотел было сказать пару забористых словечек о том, что надо смотреть, куда едешь и вообще – но, поглядев в смущенное лицо девочки (на вид ей было лет 15), крякнул и махнул рукой. Ну, отчасти и сам виноват – загляделся по сторонам.
    Парочки уже нигде не было, сколько Дима ни вглядывался. Ну… и не будем пытать судьбу. Особых пробок в этот день на Москве не случилось, так что домой он добрался даже раньше, чем рассчитывал. Серёжку бабушка с дедушкой неделю как забрали на дачу, за ужином Света жаловалась, что стиральная машина барахлит, и надо бы её поменять, а Серёжа к осени, наверняка вытянется, так что новая куртка, новые брюки и так далее. Дима рассеянно кивал. Он сказал, что часок ещё поработает, вместо этого, открыв ноутбук, воткнул наушники, запустил плеер на случайную выборку и пошёл на несколько своих привычных форумов. В почте был в основном спам, кроме того, письмо от Дениса с парой забавных ссылок, два письма от партнеров из Ярославля и Белгорода, и одно – от потенциального заказчика. Последнее порадовало, поскольку в случае удачи на руках получался очень уж вкусный контракт.
    Думай и формулируй… думай и формулируй… вот, спрашивается, чего ради, напрашивался на разговор с мирозданием? Чтобы узнать прописные истины? Чтобы понять, что все сбудется, но только не так, не тогда и не бесплатно? Вот поговорил – ну, и не сказать, чтобы легче стало. Теперь еще вот бы сообразить, чего хотел-то собственно тогда. Запрос, блин, к мирозданию…
    В ушах заиграло что-то итальянское, Дима машинально глянул – э, Риккардо Фольи. В свое время Дима по возрасту как-то не очень застал массовую любовь к итальянской эстраде, но пяток кассет с Кутуньо-Челентано у него был. Где-то ведь и до сих пор валяются. А вообще, о чём он, интересно? Дима глянул ещё раз на название, набрал в поисковике, и перекинул текст в онлайн-переводчик. Так… Un giorno in più che se ne va… еще один день проходит… noi niente è cambiato e niente cambierà... для нас ничего не изменится… un giorno in più che passa ormai con questo amore che non è forte come vorrei… еще один день проходит вместе с любовью, не такой сильной, как бы хотелось.
    Come vorrei
    Как бы хотелось.

Оставить комментарий

Популярные посты:

commodus

Казино Sol точно стоит выбрать всем любителям азарта

norg_norg

Всегда ли победа лучше поражения?

amigo54

Байка...)

jjnatt

03.04.2023 - День придумывания хороших примет

kiowa-mike

Ловит весеннее солнышко котик от fabrichenkoliudmila!

genby

К какой границе бежали террористы

ortheos

Ловушка современных идей.

matsam

О переговорах

inna1903gr

Романтика прошлого века

• Ранее
• Архив