Цитатник

akai_hime — 04.05.2010     При всей моей нелюбви к Кингу, я признаю его профессионалом, умеющим думать и писать, потому его работу "Как писать книги" прочла и вытащила оттуда полезные для себя вещи - некоторые из них я уже видела в других книгах, некоторые мы проходили в школе\университете, но собранные в одном месте под маркой советов от маститого писателя они звучат по-иному, плюс удалось составить хороший цитатник.
    В сообществе chto_chitat лежит моя рецензия на книгу Кинга "Как писать книги". А здесь выложу под катом все понравившиеся мне цитаты, как и обещала в рецензии.


Что понравилось:
Согласна на все сто с "нафиг телевизоры!":
«…если хочешь быть писателем, то не самый худший вариант – ободрать шнур телевизора, намотать его на стальной костыль и ткнуть вилку в розетку – посмотреть, что и где вылетит.»

Про любовь людей к чтению тебе наставлений, как ты должен делать:
«Кажется, только к сорока я сообразил, что почти каждый автор беллетристики, опубликовавший в своей жизни хоть строчку, кем нибудь да был обвинен, что свой Богом данный талант растрачивает на ерунду. Если пишешь (книги, или картины, или лепишь, или поешь – все равно), кто нибудь обязательно попытается тебе внушить чувство стыда за это. Я не философствую – я просто констатирую факт.»

Это относится к любому произведению - к фильму, книге, картине - лишнего быть не должно:
«Когда пишешь вещь, ты рассказываешь ее сам себе, – сказал он. – Когда переписываешь, главная твоя работа – убрать все, что к вещи не относится.»

Про важность поддержки своей второй половинки и важность ее как таковой:
«И всегда, когда я вижу первый роман, посвященный жене (или мужу), я улыбаюсь и думаю: «Вот человек, который знает». Писательство – работа одинокая. И если есть кто то, кто в тебя верит, – это уже очень много. Тому, кто верит, не надо произносить речей. Он верит – этого достаточно.»

Важные слова для моментов авторского ступора и сомнений, автор написал это о книге, за которую после написания получил 400 000 долларов аванса:
«Самое важное – это то, что авторское восприятие персонажа может быть таким же ошибочным, как восприятие его же читателем. Следующая мысль – что бросать работу, потому что она трудна для эмоций или воображения, не стоит. Иногда надо продолжать, даже если очень не хочется, а иногда хорошая работа получается даже тогда, когда кажется, будто перекидываешь дерьмо лопатой в сидячем положении.»

Про модное заблуждение, что творческому человеку вдохновляться наркотиками, алкоголем и другой дрянью нормально:
«Мысль, что творчество и дрянь, меняющая сознание, ходят парами, – это один из величайших мифов поп интеллигенции нашего времени. Четыре писателя двадцатого столетия, на чьей ответственности это по большей части лежит, – Хемингуэи, Фицджеральд, Шервуд Андерсон и поэт Дилан Томас. Это они создали наше представление об экзистенциальной англоязычной пустыне, где люди отрезаны друг от друга и живут в атмосфере эмоционального удушья и отчаяния Эта концепция хорошо знакома почти всем алкоголикам, обычная же реакция на нее – приятное удивление. Наркоманы писатели – обычные наркоманы. Такие же, как наркоманы землекопы. «Все заверения, что наркотики и алкоголь необходимы для притупления болезненной чувствительности, – чушь и самообман. Я слышал, как пьющие водители снегоочистителей говорили, что пьют, чтобы укротить демонов.»

Очень понравилась идея писательства, как передачи мыслей на расстояние - телепатии. Там очень большой кусок, из которого цитат не вырежешь, но общая мысль такова.

Про подготовленность к своему ремеслу:
«Чтобы писать на высшем уровне своих возможностей, надлежит сделать себе свой ящик для инструментов и отрастить такие мышцы, чтобы повсюду таскать его с собой. И тогда не придется смотреть на трудную работу как баран на новые ворота – можно будет взять нужный инструмент и заняться делом.»

Это верно и в живописи, как мне сказал, прочитав это, художник:
«Я не уговариваю вас выражаться грязно – всего лишь просто и прямо. Помните главное правило словаря: берите первое пришедшее на ум слово, если оно подходящее и яркое. Если колебаться и рефлектировать, найдется другое слово – это точно, потому что всегда есть другое слово, но вряд ли оно будет так же хорошо, как и первое, или так же близко к тому, что вы хотели сказать.»

В книге много мест, где автор забавно защищает американский английский:
«В американской грамматике нет великолепия грамматики английской (у английского рекламщика с соответствующим образованием журнальное объявление о ребристых презервативах выйдет не хуже Великой Хартии Вольностей), но свое скромное обаяние есть и у нее.»

Про канцеляризмы и прочие преступления против слова:
«Уильям Странк находит место для обсуждения вещей, неприятных ему лично в области грамматики и словоупотребления. Ему, например, очень не нравится словосочетание «студенческая масса», и он настаивает, что «студенчество» и яснее, и лишено ненужных людоедских ассоциаций. Ему не нравится слово «персонализовать» как претенциозное. (Он предлагает вместо слов «персонализуйте писчую бумагу» сказать «напишите свое имя вверху».) Еще он терпеть не может таких фраз, как «факт состоит в том, что» и «далее в этих строках».
У меня тоже есть свои нелюбимые фразы. Я считаю, что всякого, кто употребляет фразу «Это классно», надо ставить в угол, а за слова «в данный момент времени» или «в темное время суток» надо отправлять спать без ужина (и без писчей бумаги тоже).»
«Страдательным залогом автор обычно выражает свой страх, что не будет принят всерьез, это голос note 5 карапуза который нарисовал себе ваксой усы, или малышки, ковыляющей на маминых каблуках. С помощью наречий автор обычно сообщает нам, что он боится выразиться недостаточно ясно, боится не суметь донести до нас мнение или образ.»
«Хорошее письмо – это еще и умение делать хороший выбор, когда дело доходит до подбора инструментов. И здесь ни один писатель не без греха.»
«Все, о чем я вас прошу, – это старайтесь писать получше и помните, что писать наречия – человеческая слабость, писать он сказал или она сказала – совершенство богов.»

Про писателей из опыта автора:
«Извините, но плохих писателей куча. Кто то из них состоит в штате вашей местной газеты, обычно давая рецензии на представления местных театров или разглагольствуя о местных спортивных командах. Некоторые потом и кровью прописали себе дорогу к домику на Карибском побережье, оставив за собой след бьющихся в судорогах наречий, деревянных персонажей и слизисто скользких страдательных залогов. Другие рвутся к микрофонам на открытых поэтических конкурсах тусовках; одетые в черные водолазки и мятые камуфляжные штаны, они изрыгают вирши про «разгневанные груди лесбиянки» и «раскосые аллеи, где впервые я имя матери на крике произнес».»

Это чудесно верно:
«Никто не бывает так умственно ленив, как по настоящему умный человек.»

Это в адрес некоторых людей, что о писательстве говорят больше, чем читают, пишут и развиваются. То же касается и музыки, рисунка и прочего:
«Часы, потраченные на разговор о писательстве, – это часы, отнятые у самого процесса.»

О плохих и хороших книгах, или почему я люблю читать не только Толстого, но и Дэна Брауна:) - правда, Браун это мой предел плохой книги, за женский детектив я так и не заставила себя взяться ни разу:
«Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая.»
«Лучше всего обучаешься, чего не надо делать, когда читаешь плохую прозу – роман вроде «Шахтеры астероидов» (или «Долина кукол», или «Цветы на чердаке», или «Мосты округа Мэдисон», чтобы назвать несколько) стоит семестра занятий в хорошем писательском семинаре, даже если там лекции читают приглашенные суперзвезды.
А хорошее письмо учит читающего писателя стилю, изяществу повествования, развитию сюжета, созданию правдоподобных персонажей и умению говорить правду. Роман вроде «Гроздьев гнева» может наполнить новоиспеченного писателя чувством отчаяния и доброй старой зависти – «Мне никогда так не написать, проживи я хоть тысячу лег», – но такие чувства тоже могут послужить хлыстом и шпорой, заставляя писателя работать усерднее и ставить цели потруднее. Когда тебя сокрушает – или даже просто расплющивает – сочетание великого искусства писателя и великой вещи, это всего лишь необходимый этап формирования каждого писателя. Вам никогда не сокрушить никого силой своего письма, если с вами этого не произошло.»

Про важность чтения (относится и к другим видам искусства при перефразировании):
«Если у вас нет времени читать, то нет времени (или инструментов), чтобы писать. Проще простого.
Чтение – творческий центр жизни писателя. Я, куда бы ни шел, беру с собой книгу и всегда нахожу самые разные возможности в нее зарыться. Штука в том, чтобы научиться читать не только взахлеб, но и маленькими глоточками.»

Про то, что надо развлекаться и делать все с удовольствием, так советовал еще Эко:
«В чем нет радости, то нехорошо. Лучше заняться чем нибудь другим, где залежи таланта более богаты и доля удовольствия больше.»

Про темп:
«Когда я начинаю работу над новой книгой, я не останавливаюсь и не замедляюсь, покуда есть силы. Если я не буду писать каждый день, персонажи у меня в мозгу прокисают – они начинают выглядеть как персонажи, а не реальные личности. Острие повествования ржавеет, я теряю ощущение хода и темпа сюжета. Хуже всего, что теряется ощущение развертывания чего то нового. Работа начинает ощущаться как работа, а для большинства писателей это первый поцелуй смерти. Писательство в лучшем своем проявлении – всегда, всегда, всегда – что когда оно для автора вроде вдохновенной игры. Я могу писать хладнокровно, если надо, но лучше всего – когда работа свежа и так горяча, что трудно удержать в руках.»

Секреты работоспособности для любого творческого человека:
«Самое главное для регулярной (троллопской?) продуктивности – работать в безмятежной обстановке. Даже продуктивному писателю трудно работать в атмосфере, где прерывания и отвлечения являются не исключением, а правилом. Когда меня спрашивают о «секрете моего успеха» (понятие идиотское, но деваться от него некуда), я иногда отвечаю, что секретов два: я сохраняю физическое здоровье (так было по крайней мере до тех пор, пока меня не стукнул фургон на обочине летом 1999 года), и я сохраняю брак. Ответ этот хорош и потому, что снимает вопрос, и потому, что в нем есть элемент правды. Сочетание здорового тела и здоровых отношений с самостоятельной женщиной, которая не позволит задурить себе голову ни мне, ни кому нибудь другому, позволяют мне сохранять работоспособность. И я думаю, что верно и обратное: моя работа и удовольствие, которое я от нее получаю, способствуют устойчивости моего здоровья и моей семьи.»

Об использовании своего знания жизни:
«Пишите что хотите, потом пропитайте это жизнью и сделайте уникальным, добавив ваше знание жизни, дружбы, любви, секса и работы. Особенно работы – люди любят читать о работе. Бог знает почему, но это так. Если вы – водопроводчик, увлекающийся НФ, можете вполне придумать роман о водопроводчике на борту звездолета или на чужой планете. Что, дико звучит? Покойный Клиффорд Д. Саймак написал роман под названием «Космические инженеры», который очень к этому близок. И это потрясающее чтение. Что надо при этом помнить – что есть разница между лекцией о том, что вы знаете, и использованием этого для расцвечивания вещи. Последнее хорошо, а первое – нет.»

А вот это было и у Митта в книге "Кино между раем и адом":
«одно из главных правил хорошей беллетристики таково: никогда не рассказывай того, что можешь показать.»

Нет надуманности:
«договор между автором и читателем – ваше обещание выражать чистую правду о том, как люди говорят и действуют.»

Забавно про ошибки в больших проектах:
«Просто удивительно, как некоторые вещи ускользают от внимания писателя, когда он занят ежедневной рутиной сочинительства. И запомните; когда находите эти большие дыры, нельзя расстраиваться или ругать себя. Лопухнуться случается даже лучшим из нас. Рассказывают про архитектора «Утюга» в Нью Йорке, будто он покончил жизнь самоубийством, когда сообразил перед самым разрезанием ленточки, что забыл в своем небоскребе устроить туалеты. Может, это и не правда, но не будем забывать: кто то ведь спроектировал «Титаник» и заявил о его непотопляемости.»
   
Заодно поняла, почему я не читатель Кинга. В книге он не только предоставил полный обзор своего видения жизни, но и дал пояснение тому, почему он такой: «Если бы я был человеком вроде Генри Джеймса или Джейн Остен и писал бы только о сливках общества или профессорах колледжей, вряд ли когда нибудь я бы употребил грязное слово или грубую фразу. Может быть, ни одна моя книга не была бы запрещена в школьных библиотеках Америки, и я не получал бы писем от соболезнующих фундаменталистов, доводящих до моего сведения, что мне предстоит гореть в аду, где все мои миллионы долларов не купят мне и капли воды. Да, но я вырос не в такой среде. Я вырос в низах среднего класса Америки, и это те люди, о которых я могу писать честно и со знанием дела. А они, попадая себе молотком по пальцу, чаще вспоминают говно, чем сахар, но я с этим мирюсь. Честно говоря, мне это не трудно.»
В книге постоянно видела примеры все новых и новых свидетельств того, что мы с ним по-разному смотрим на главные вещи - на то, что нужно и ценно в этом мире, и на образование, и на литературу, и на моральные ценности, и на то, что нужно людям. Я все равно понять не могу, как ТАКОЕ (я про всю эту грязь, ужасы и чернуху, вытаскивание худших проявлений человеческих характеров и кормления ими читателя - что это дает? Тыкает мордой в грязь читателя? И автору это нравится? так и читателям же нравится, судя по продажам...) можно писать для собственного удовольствия, как он говорит? Если бы он делал это только ради денег, еще логикой скрепя сердце можно было бы понять, но для себя писать такое и искренне считать замысел о месячных у девочки, к примеру, шикарной идеей для сюжета(цитата из "Как писать книги")? Простите?! Ладно, спокойно, спокойно...
    Кинг не виноват, что мне ближе Остен и Джеймс, как и большинство остальных английских классиков. А писать он умеет. И думать умеет, это я признаю охотно. Но я его художественные книги не читала и не буду, по миллиону причин, начиная с того, что не люблю «ужастики» ни в книгах, ни в фильмах, заканчивая тем, что его книги до жути нечистоплотны, понимайте, как хотите.
Но книгу «Как писать книги» я вам почитать советую. Независимо от того, чье мировоззрение вам ближе – мое или Кинга.

ПС признаю, что есть иные читатели Кинга, как и у любого автора они есть - те, что видят самую лучшую его сторону и остаются иммунными к авторскому отношению, или же Кинг в своих книгах совершенствуется и меняется, я не в курсе, не читала. И Бог с ним.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив