Цитаты

humus — 02.04.2025

Иностранцы описывают строгие порядки на улицах средневековой Москвы. Еще в 1504 году Иван III распорядился установить на них решетки, представлявшие собой несколько бревен, которыми перегораживали улицу. При решетках существовал караул во главе с решеточным приказчиком. Создание решеток и караулов стало важной мерой по борьбе с уличной преступностью, достигавшей значительных масштабов.

Одним из первых сообщает о решетках Герберштейн: «В некоторых местах улицы запираются положенными поперек бревнами и при первом появлении сумерек так стерегутся приставленными сторожами, что ночью после определённого часа там ни для кого нет проходу. Если же кто после этого времени будет пойман [сторожами], то его или бьют и обирают, или бросают в тюрьму, если только это не будет человек известный и именитый: таких людей сторожа обычно провожают к их домам».

Именитого человека отличали от уличной рвани по фонарю или факелу, который несли слуги. Об этом сообщает итальянец Павел Иовий, сам в Москве не бывавший, но писавший о ней со слов посла Дмитрия Герасимова, отправленного Василием III к папе Клименту VII: «Караульную же стражу несет верное городское население; ибо всякий квартал города заграждается воротами и рогатками и ночью не позволено просто так бродить по городу или не иметь при себе светильника». Венецианец Марк Фоскарино, посетивший Москву в 1557 году, пишет: «На каждой улице имеются свои ворота и рогатки, так что ночью нельзя ходить по городу, не имея при себе светильников»{

Ему вторит поляк Самуил Маскевич, участник событий Смуты: «Боярин, выезжая из дому, садится в сани, запряженные в одну рослую, по большей части белую лошадь с сороком соболей на хомуте… Ночью же или по захождению солнца челядинец, стоящий впереди, держит большой фонарь с горящею свечою, не столько для освещения дороги, сколько для личной безопасности: там каждый едущий или идущий ночью без огня считается или вором, или лазутчиком. Посему и знатные, и незнатные во избежание беды должны ездить и ходить с фонарем; а кто попадется в лапы дозора без огня, того немедленно отправляют в крепость, в тюрьму, откуда редкий выходит»

Требование передвигаться ночью с фонарем или светильником вовсе не было блажью. Честному человеку нечего было опасаться ночной стражи, а вот тать предпочитал скрываться, поскольку караул смотрел также на одежду и имел право допрашивать: кто идет и куда? Состоял этот ночной дозор из местных жителей, которых было трудно провести. Припозднившихся горожан, доказавших свою благонадежность, караульщики должны были передавать от одной решетки к другой — «расспрося провожать до тех мест, куды едет или идет».

Уличные решетки довольно часто упоминались в документах XVII века и стали частью названий некоторых церквей. Например, церковь Николы на Берсеневке именовалась «за Берсеневою решеткою», церковь Иоанна Милостивого на Арбате в 1690 году названа «в Кисловке у решетки», к названию церкви Космы и Дамиана в Шубине прибавлялось: «…за золотой решеткой». В 1632 году на всех улицах Кисловской слободы между Никитской и Воздвиженкой были установлены решетки, в свою очередь, получившие названия по монастырям или храмам. Так, решетка, перегораживавшая улицу, которая вела к Воздвиженскому монастырю, именовалась Здвиженской; Никитская стояла возле Никитского монастыря, Ивановская — у церкви Иоанна Милостивого

Организацией решеточной стражи занимались объезжие головы — им предписывалось «по улицам расписать решеточных приказчиков и уличных сторожей, а кто именно у них будут десятские, составить роспись и отдать в Земской приказ». В сторожа брали по человеку с десяти мелких дворов или с одного большого. На устройство заграждений и содержание сторожей Земского приказа дворовладельцы платили «решеточные деньги».

Караул должен был наблюдать, чтобы «в улицах и в переулках бою и грабежу, и корчмы, и табаку, и никакого воровства, и блядни не было… чтоб воры нигде не зажгли, и огня на хоромы не кинули, и у заборов с улицы ни у кого ни с чем огня не подложили». Те же задачи стояли и перед дневными охранниками — сторожами и десятскими Земского приказа. Им предписывалось уделять особое внимание соблюдению мер противопожарной безопасности

Сторожа были вооружены рогатинами, топорами и водоливными трубами. Ночная караульная служба была «замочная» и «кровельная»: одни охраняли запертую на замок решетку, всматриваясь в тьму ночной улицы, другие с крыши следили, не появится ли где огонь, нет ли какого беспорядка во дворах, не крадется ли ночной вор. Сторожа перестукивались, подавая друг другу сигналы, и, чтобы не уснуть, пели песни. Посланник А. Мейерберг пишет, что сторожа «каждую ночь, узнавая время по бою часов, столько же раз, как и часы, колотят в сточные желоба на крышах или в доски, чтобы стук этот давал знать об их бдительности шатающимся по ночам негодяям и они из боязни быть схваченными отстали бы от злодейского дела, за которое принялись».

Австрийский дипломат имел возможность лично убедиться в бдительности русской стражи. Посольский двор и днем и ночью охраняли 40 стрельцов: «Один из часовых, по распределению мест, должен был стоять на карауле под окошками моей спальни. В летние ночи он не давал мне спать диким пением либо нелепыми играми с сослуживцами. А зимою, чтобы согреться, бил в ладоши и скакал, притоптывая ногами»

Объезжие головы, десятские и решеточные приказчики должны были наблюдать за тем, чтобы сторожа «не спали и не бражничали и ни за каким воровством не ходили». Проверки караулов осуществлялись регулярно. В июле 1674 года во время такой проверки объезжий голова не застал сторожа у запертой решетки. Наконец после долгих призывов тот появился. Сторожа взяли на съезжий двор и подвергли битью батогами, обвинив в более серьезном проступке, чем сон на посту, — объезжий голова заподозрил, что тот, заметив приближение проверяющего, бросился будить караульных по всей улице.

Сторожевая повинность была населению в тягость, и ее стремились избежать. Мелкие торговцы Ветошного ряда, уклонявшиеся от обязанности нести караул у своих лавок, оправдывались: «Лавок у нас малое число, а иные лавки пустые». Из Соляного ряда как-то не присылали ни десятских, ни караульщиков целое лето. Кстати, саму караульную службу горожане несли весной, летом и ранней осенью; зимой «лихим людям» должна была противостоять сама природа.

Решетки были единственным действенным средством от ночных грабителей. Тем не менее С. К. Богоявленский констатирует: «Нельзя сказать, чтобы объезжие головы, решеточные приказчики и сторожа всегда были на высоте призвания. Нередко жители терпели от них больше, чем от воров: то решеточный приказчик окажется руководителем шайки ночных грабителей, то стрелец убил и ограбил мирного жителя». Слабую эффективность общественной организации охраны порядка заметило, наконец, и правительство, и к концу XVII века сторожевая повинность посадских людей была постепенно заменена денежным налогом.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив