Цитаты

Иногда желание обнаружить компрометирующие материалы в деятельности блокадного руководства города приводило к просто поразительным «открытиям». На июньской 1950 г. городской партийной конференции В.М. Андрианов заявил, что во время блокады руководители города «на Васильевском острове в бане установили порядок, когда женщины и мужчины мылись одновременно <...>, этого можно было избежать,но делали это не без умысла. В эту баню подсылали людей и заставляли их вести антисоветскую агитацию». В блокадном городе, как известно, было очень мало мест, где можно было бы помыться, и представить себе, что совместное мытье устроили «с умыслом» для антисоветской агитации можно только, если поставить себе задачу опорочить бывшее руководство везде, где только возможно. Впрочем, в том же выступлении сам Андрианов и определил, как, по его мнению, можно добиться подлинной правды о блокадном времени: «Сейчас задача партийной организации, учреждений идеологического фронта, работников литературы, искусства и кино — быстрее и во всем восстановить историческую правду, шире осветить роль нашего Великого вождя и учителя товарища Сталина в защите и спасении Ленинграда <�…> в годы Великой Отечественной войны»

13 декабря 1949 г. бюро Петродворцового райкома приняло постановление об освобождении от работы 2-го секретаря райкома А.Ф. Михайловой «за антипартийное поведение». Вина Михайловой заключалось в том, что ее бывший муж за три года до их знакомства приветствовал от имени своего полка губернскую партконференцию в Ленинграде и «лично Зиновьева».При этом, после ареста мужа в 1937 г., Михайлова голосовала за его исключение из партии, порвала с ним всякую связь и, как она сама заявила, «вычеркнула его из своей жизни и из жизни моих трех детей», о чем и сообщила в райком партии. Видимо, она вычеркнула его из своей жизни настолько хорошо, что при заполнении анкеты при назначении на должность 2-го секретаря не указала, в чем именно заключалась вражеская деятельность бывшего мужа. Свою «вину перед партией» Михайлова признала, но это не избавило ее от снятия с руководящего поста.

На собрании партийной организации аппарата Выборгского райкома партии всерьез обсуждалось следующее сообщение: «Инструктор райкома Р. напился на банкете в 1947 г. и целовал руки секретарю райкома Кедрову, за то, что тот помог ему, как семейному человеку, получить квартиру». Сам инструктор это отрицал. После этой информации партийное собрание стало выяснять путем опроса присутствующих: кто еще был на этом банкете, кто видел или слышал что-нибудь об этом и,наконец, кто из видевших и слышавших был пьян, а кто нет. Поскольку с момента инцидента прошло уже около 3 лет (собрание было в 1950 г.), никто толком ничего вспомнить не смог. В результате приняли «соломоново решение» — создать комиссию и разобраться в этом вопросе подробнее. Правда, никаких следов деятельности комиссии в последующих документах обнаружить не удалось.

Хорошей иллюстрацией служит следующая запись в стенограмме собрания: «Основной причиной антигосударственной деятельности бывшего председателя райисполкома была организация банкета в честь 30-летия Великой Октябрьской социалистической революции»

Иногда недовольство кадровой политикой нового руководства города выражалась более скрыто — при тайном голосовании на выборах партийных органов районов. При этом, как нам представляется, проявлялось в первую очередь недовольство навязанными горкомом кадрами «со стороны». Например, на партийной конференции Смольнинского района, была отведена перед голосованием кандидатура секретаря райкома Л.С. Умновой, работавшей в районе давно и, по-видимому, пользовавшейся авторитетом. На ее место была предложена кандидатура Гебель, которая при тайном голосовании не прошла в состав районного комитета, набрав 57 голосов «против». Необходимо заметить, что и работавший уже почти год 1-й секретарь райкома Н.Н. Родионов, пришедший на смену Никитину, набрал 56 голосов «против», т. е. прошел в состав райкома только благодаря одному голосу. Весьма характерно, что недостающий голос удалось «обнаружить» только после проведения повторного пересчета бюллетеней.

2 июля 1952 г. бюро обкома партии обсуждало справку «О засоренности кадров в Государственном научно-исследовательском институте театра и музыки», подготовленную зав. отделом художественной литературы и искусства обкома Ивановым. В документе сообщалось: «В течение многих лет в <�…> институте практиковался порочный метод подбора научных кадров, при котором не принимались во внимание деловые и политические качества сотрудников». Каких именно качеств недостает преподавателям института, становится ясно из дальнейшего текста: «Из 24 сотрудников института <�…> по происхождению — 9 человек из дворян, 2 из потомственных граждан, 11 из мещан, 1 из крестьян, 1 из рабочих; по национальному признаку, согласно анкетным данным — 12 русских, 9 евреев, остальных — 3 <�…>. Директор института, доктор искусствоведческих наук <�…>, член ВКП(б) с 1945 г. В 1918–1920 гг. служил товарищем министра юстиции по гражданским делам в бывшем гетманском правительстве в г. Киеве; брат заместителя директора по научной части был в 1938 г. осужден органами государственной безопасности за контрреволюционную деятельность; <�…> один из ведущих сотрудников сектора музыки — доктор искусствоведческих наук Д. (беспартийный, еврей) подвергался в 1948–49 гг. серьезной критике за содержащиеся в его работах крупные ошибки космополитического характера; научный сотрудник К. (член ВКП(б)) <�…> в 1923–25 гг. училась в Берлинской и Лейпцигской консерваториях». В качестве недостатков приводилось и то, что один из сотрудников института в течение

трех лет работал над подготовкой к изданию монографии «История древнерусской церковной музыки», которая была признана «методологически ошибочной и стоящей вне всякой связи с задачами строительства советской музыкальной культуры»

При обсуждении вопроса на бюро В.М. Андрианов заявил, что директора института надо снять с работы как «случайного, примазавшегося человека», «поручить партколлегии рассмотреть вопрос о его партийности», «снять с работы секретаря парторганизации как подхалима и раболепствующего», «очистить институт от непригодных и примазавшихся людей». Был подвергнут критике и райком партии, так как там «не уделяется внимания вопросу о бдительности». Инструктор райкома, который ведал парторганизацией института, был освобожден от работы. Закончил свое выступление В.М. Андрианов несколько непонятной фразой: «Надо, чтобы на таком важнейшем идеологическом фронте, как музыкальное искусство, этот институт стал таким же прогрессивным учреждением, как это мы имеем в промышленности» Одновременно с этим партийный руководитель выступил против планов передачи института в ведение Академии наук, выразив опасение, что в таком случае институт станет труднее контролировать.

К. А. Болдовский. "Падение "блокадных секретарей". .Партаппарат Ленинграда до и после "Ленинградского дела".