Чужая Великая война и миф о неразрывной истории

В последний день 2012-го года президент РФ Владимир Путин пополнил список официальных российских памятных дат. В соответствии с новым законом, с 2013-го года 1 августа будет отмечаться День памяти российских воинов, погибших в Первой мировой войне.

В ряде тематических информационных ресурсов в связи с принятием документа уже успели сделать поспешные выводы об изменении отношения к забытым страницам российской воинской истории на государственном уровне. Но, к сожалению, элементарный юридический анализ закона приводит к прямо противоположным выводам. Пока он лишь закрепил полученное в наследство от советских времен отношение к Великой войне, как к "чужой", "империалистической" и "бессмысленной". Если резюмировать суть принятого решения, то миллион жертв Первой Мировой наконец-то признаны достойными сожаления и памяти, однако в истории этой войны по-прежнему не видят повода для гордости.


Итак, попробуем разобраться, в чем состоит смысл принятого документа. В федеральном законе «О днях воинской славы и памятных датах России» упоминаются 17 «дней воинской славы» и теперь уже не 13, а 14 «памятных дат». Какая между ними разница? Согласно здесь же приведенным формулировкам, дни воинской славы устанавливаются в "ознаменование славных побед российских войск, которые сыграли решающую роль в истории России", а памятные даты связаны с "важнейшими историческими событиями в жизни государства и общества".

Чтобы лучше понять разницу, достаточно посмотреть, какие даты упоминаются в обоих списках. Дни воинской славы — это день победы в Ледовом побоище, день победы в Куликовской битве, день победы в Полтавском сражении, день Бородинского сражения, целый ряд знаменитых побед в русско-турецких войнах и сразу несколько дат, посвященных крупным битвам Второй Мировой. Есть, правда, в этом перечне и вовсе даты-недоразумения, как, например, 23 февраля... И это пока стоит просто запомнить.

В числе официальных памятных дат помимо Дня Конституции, Дня космонавтики или Дня российского студенчества отмечен также День памяти и скорби 22 июня, приуроченный к нападению Третьего Рейха на СССР. Здесь же упомянуто 2 сентября — День окончания Второй мировой войны. Теперь же список пополнил и День памяти российских воинов, погибших в Первой мировой.

Другими словами, гибель полумиллиона российских солдат, согласно формулировке закона, наконец-то признается событием, "достойным быть увековеченным в народной памяти". Законом также допускается проведение финансируемых из государственного или муниципального бюджета мероприятий, посвященных новой памятной дате. В сравнении с образом той войны в советской историографии и официальной риторике это, разумеется, прогресс. Но нельзя не добавить, что прогресс этот весьма запоздалый, учитывая, что крах СССР произошел уже больше 20 лет назад.

При этом современный российский законодатель по-прежнему не видит в Великой войне «славных побед российских войск, которые сыграли решающую роль в истории России». Ни Галицийская битва, ни Эрзурумское сражение, ни Брусиловский прорыв, с точки зрения официальных документов, не заслуживают такого звания.

Наивный читатель, получивший "лучшее в мире" советское образование, наверняка ворчливо возразит: мол, по итогам войны, Россия потеряла территорию, на которой проживала треть ее населения, какая уж тут роль в истории. Такие выводы диктуются принятой со сталинских времен логикой "неразрывности отечественной истории". В действительности же это большевисткое правительство заключило Брестский мир и "потеряло" российские территории, на которые не имело никакого права. И произошло это в тот момент, когда историческая тысячелетняя Россия уже исчезла с политической карты мира.

К концу 1916-го года исход Первой Мировой войны был предрешен. Как и за сто лет до этого во времена наполеоновских войн именно Российская Империя внесла решающий вклад в установление окончательного status quo на европейском театре военных действий. Своевременно активизировавшись и оттянув на себя значительные силы противника, русские войска спасли французов от разгрома в битве при Вердене. При этом Брусиловский прорыв и Эрзурумская победа обеспечили Российской Империи решающее стратегическое превосходство над противниками на основных фронтах. В конце 16-го года истощенные войной немцы и австрийцы униженно молили Антанту о мире, но их предложение было по понятным причинам отвергнуто. Если перевести ситуацию на язык шахмат, один из соперников зевнул фигуру и, понимая неизбежность поражения, как ни в чем ни бывало предложил ничью.

Союзники планировали закончить войну осенью 1917-го года. В феврале в последний раз сверили часы во время Петроградской конференции. Россия оказалась в шаге от самого славного успеха в ее тысячелетней военной истории, и достигнут он был при правлении якобы слабого и безвольного Государя Николая Александровича. Сбывалась многовековая русская мечта - православный крест вот-вот должен был быть вновь повешен на Святой Софии в Царьграде, греки освобождены от турок, балканские славянские народы защищены от австрийцев, а Петроград получал в свое распоряжение проливы Босфор и Дарданеллы, а с ними свободный доступ к Средиземному морю, что ознаменовало бы новую эру в возобновленной Петром Первым морской истории России. Всего этого к 1917-го году русское воинство добилось в тех сражениях, в которых нам теперь предлагают не видеть ни поводов для гордости, ни исторической значимости.

Дальше, когда победа в войне была лишь делом времени, в стране произошли две революции, ознаменовавшие неслыханную в истории национальную катастрофу. С войной они никак не были связаны, ибо ни экономически, ни с точки зрения военного или промышленного потенциала страна не испытывала больших в сравнении со своими противниками и союзниками потрясений. В результате внутреннего предательства к власти пришла группа международных террористов, для которой весь российский народ с его тысячелетней историей был лишь дровами для растопки пожара мировой революции. Ни юридически, ни тем более в духовном плане новое советское государство не имело ни малейшего отношения к России исторической. Примерно как Стамбул к Константинополю.

Если мы сегодня не должны гордиться победами Российской Империи в Первой Мировой войне и отрицать их значимость ввиду того, что революции свели на нет их результаты, то по такой логике и Бородинское сражение не является поводом для гордости. Ведь, во-первых, и оно не уберегло государство от краха в 1917-м году, а во-вторых спустя всего 100 лет полученная Российской Империей в награду за участие в наполеоновских войнах Варшава снова обрела независимость.

Но настоящий когнитивный диссонанс должен произойти в голове любого национально мыслящего человека при воспонании о другом странном с точки зрения логики факте. 23 февраля 1918 года прошло историческое заседание ЦК РСДРП(б), где Владимир Ульянов-Ленин убедил соратников принять германский ультиматум и подписать тот самый Брестский мир. И вот эта самая дата современным российским законодательством в отличие от побед на полях Первой Мировой признается "славной победой российских войск, которая сыграла решающую роль в истории России".

В эпоху масштабных исторических подтасовок при Сталине был выдуман миф о том, как некии неопознанные красноармейцы в тот самый день побили каких-то немцев, остановив их наступление, и это де стало днем рождения новой победоносной красной армии. Позже ради победы во Второй Мировой войне в Советском Союзе начали активно внедрять другой миф - о "неразрывности истории", о том, что красная армия является таким же наследником Императорской Армии, как Семеновский и Преображенский полки - стрелецкого войска. Два мифа стали прекрасным и необходимым дополнением друг друга, без которого каждый из них был бы неполным и вызывал слишком много вопросов ввиду своей несуразности.

Уже 20 лет как нет СССР. Казалось бы, что нам эта красная армия, которая никого 23 февраля не побеждала? Однако и в государственной риторике, и в официальных документах, и в школьных учебниках настойчиво сохраняется и охраняется навязанная Сталиным историческая нелепость. А потому и 23 февраля никто трогать не решается.

Миф о "неразрывности истории" мешает осознать реальную глубину падения, настоящие масштабы катастрофы 1917 года. Большевикам принижение значимости побед Российской Империи в Первой Мировой войне было необходимо по понятным причинам. Чтобы оправдать разрушение, нужно было доказать, что разрушенное не заслуживало сохранения. Но очередной закон РФ и реакция на него со стороны как бы "патриотически" настроенной публики в очередной раз показывает, что историческая Россия с ее целями и задачами остается чужда и не понятна не только отдельным российским чиновникам и депутатам, но и ее народу, а советский миф по-прежнему стоек и непоколебим.