"ЧТО Ж ТЫ, МИЛАЯ, СМОТРИШЬ ИСКОСА..."


Лето - благодатный сезон для рецензий. Вот лежишь себе на подоконнике, ешь сметану и слушаешь пение пьяных дачников. Их репертуар трогателен, лиричен, хотя и несколько однообразен: как закончат полоть брюкву на шести сотках, так надираются и поют - "Подмосковные вечера". Хором.
Когда песня народная, - а "Вечера" стали народными, кто бы спорил! - сам носитель великого языка в слова не очень-то вдумывается. А вот ухо истинного Рецензента текст режет без ножа! И более того, вызывает искреннее недоумение.
Объяснимся.
Автор - лирический герой, который присел отдохнуть с Героиней и наслаждается видами, очевидно, со скамейки. Героине не до песен, у нее другие планы. Ей замуж надо. Но Автор не может оторвать взора от заката. И более того. Он прямо заявляет Героине, что ему в данный момент жизни дорога вовсе не она. (Он пока вежливо обращается к Героине на "вы"):
"Если б знали вы, как мне дороги
Подмосковные вечера".
Героине они также дороги, но ей хочется большой любви. Ей грустно, что Автор не в настроении. Она лезет с поцелуями, а он настаивает на созерцании пейзажа. Она кладет ладонь на ногу Автора, тот одергивает. Тогда она временно прекращает домогательства и пытается под него подстроиться. Почти поет:
"Речка движется и не движется,
Вся из лунного серебра".
Он возражает (тоже поет):
"Песня слышится и не слышится
в эти тихие вечера".
Шум доносится очевидно с МКАДа хрущевского времени, еще узкого. Героиня пытается понять, что значит, "слышится и не слышится"? И, вообще, что конкретно хочет от нее Автор. Она желает секса, прямо здесь, немедленно, и бояться нечего, раз "не слышится" даже песня "в эти тихие вечера". Она готова на скамейке. А что? Лучше все-таки, чем в подъезде. И приличнее. Однако автор окаменел, как статуя Командора. Ему не до чего.
Тут Героиню осеняет: а не заняться ли тем, от чего ни один мужчина не в состоянии отказаться? Она смело "наклоняется", и... начинает свое любимое дело, поглядывая на Автора, как учили. А обучили ее этому искусству девчонки в общежитии, упражнялась на бутылке из-под шампанского.
Если кто-то из зануд-коллег сомневается, Господин Рецензент предлагает представить себе картину, которую правдиво передает песня.
Автор уже не отбивается от Героини, а с удовольствием принимает ее труды. Правда, ему бы в данной ситуации помолчать, однако Автор болтлив от природы. Он не желает сдерживать себя и производит мягкую укоризну партнерше, занятой, в отличие от него, делом:
"Что ж ты, милая, смотришь искоса,
низко голову наклоня..." (!!!)
Как это "что ж"?.. Ей же хочется узнать, нравится это Автору или нет. К тому же "милая" рада бы ответить, что смотреть искоса, низко голову наклоня, не так уж легко, и пусть мужик хоть теперь помолчит, но она, по известной причине, безмолвствует. Только сопит. И уже не смотрит искоса. Во-первых, ее об этом вежливо попросили, во-вторых, она опасается получить косоглазие. Автор зажмуривается, погруженный в переживания, поскольку
"Трудно высказать и не высказать,
Все, что на сердце у меня".
То есть, у него. Еще бы!..
В таком положении, то есть, "низко голову наклоня", Героиню, а также и Автора, застает рассвет. Теперь можно передохнуть. Автор, показывая усталой от любви Героине рукой вдаль, патетически восклицает:
"А рассвет уже все заметнее.
Так, пожалуйста, будь добра,
Не забудь и ты эти летние
Подмосковные вечера".

Представляется, что Автор - подлый циник и самовлюбленный эгоист. Можно ли так относиться к женщине? Какое хамство, после всего, что у них было обращаться с нелепой просьбой: "Не забудь и ты эти летние..."
Какое уж там забыть! И какие могут быть претензии? Ведь она даже его ни разу не укусила!.. О чем он просит?!. Нет, она уж точно не забудет. У нее будет еще долго болеть шея от неудобной позы, а также другие части тела. Она из-за этого на родную фабрику не выйдет, взяв отгулы.
Но самое грустное, что когда-нибудь Героиня расскажет своим детям, а те - своим про эти самые "вечера", а точнее - один лишь вечер, который разочаровал ее в мужиках на долгие годы...
Думается, что "Подмосковные вечера" - ярчайший образец любовной лирики, при чем не драмы, а скорее трагедии той эпохи, когда эротика была запрещена и поэты-песенники вынуждены были сочинять языком Эзопа. То ли дело сегодня!..
Господин Рецензент.
|
</> |