Что это было?

Вот сцена: молодой царь впервые пирует с женщинами, Монсиха вертит задом, Петр, в духе Воробьянинова ее домогается, та убегает
"— Идем, я покажу, где она, — проговорил сзади в ухо вкрадчивый голос. Это был песельник в пунцовой рубахе, Алексашка Меньшиков с пронзительными глазами. — Девка домой пошла… Молча Петр побежал за ним куда-то в темноту. Перелезли через забор, нарвались на собак, через изгороди, выскочили на площадь к мельнице перед аустерией. Наверху светилось длинное окошко. Алексашка — шепотом:
— Она там. — И бросил в стекло песком".
В итоге облом.
"— Держи меня, держи крепче, — хриповато проговорил Петр. Через небольшое время руки его ослабли. Вздохнул со стоном: — Поедем… Не уходи только… Ляжем вместе…
В опочивальне Алексашка разул его, снял кафтан. Петр лег на кошму, велел Алексашке лечь рядом. Прислонил голову ему к плечу. Помолчав, сказал:
— Быть тебе постельничим… Утром скажешь дьяку, — указ напишет… Весело было, ах, весело… Мейн либерготт.
Спустя немного времени он всхлипнул по-ребячьи и заснул".
"Спустя немного времени"... Француз Вильбоа: «[Петр] … являлся настоящим чудовищем сладострастия. Он был подвержен, если можно так выразиться, приступам любовной ярости, во время которых он не разбирал пола». Толстой словно литературно обработал эту сплетню, плюс Алексашку выставил сознательным провокатором специфической "ярости".
Или вот это у Толстого: "— Так это ты был?.. Ты?.. — изумясь, кричал Петр. — Ведь я потом тебя полгода искал… За эту иголку люблю, Алексашка! — И целовал его в рот и в десны". И ненужный авторский перевод в примечании знаменитого «мин херц» Меншикова -«сердце мое».
Мне кажется у Толстого это с одной стороны фига в кармане, с другой отзвук вседозволенности 20-х годов и нашей литературы начала века. В общем озорство, как и было сказано.
|
</> |