"Что Будем Делать в Четверг, Если Умрём в Среду?"

vv-novikov — 07.01.2014

АКТЕР И МУЗЫКАНТ ПЕТР МАМОНОВ О ВЕРЕ, ВЕЧНОСТИ И РЕКЕ ПРИСТРАСТИЙ

Видел живого Петра Николаевича. Даже поговорил. Дядя Петя начал с широкого предисловия.

- Ну что? Сейчас как – поговорить не с кем, в общем. Домой приходишь, а там опять все не так. Я хочу так, а она не так. Теща - опять все не так, телевизор - опять все не так. Все не так. Как же быть? Вот люди моих лет помнят, как было трудно достать какую-либо одежду. Из-под прилавка, по знакомым. Теперь я зашел в магазин и за час купил себе все с ног до головы – майку, трусы, носки, ботинки, брюки, кофточку вот эту. А дальше что? Понимаете? Раньше месяц бегал за этими ботинками. Наконец-то взял югославские через тетю Клаву. Дальше следующая четкая задача – достать водолазку. Свитер такой с горлышком. Пару месяцев бегал. Дальше что? Мне очень нравится нынешняя мода – все ходят обтянутые, такие, как они есть. Вот наши удивительные девушки-красавицы - все наружу. Дальше что? Вопрос серьезный. Вот мы живем, у каждого проблемы, у кого сын пьет, у кого с внуком беда, у кого начальник строгий и так далее и так далее. А что будем делать в четверг, если умрем в среду?!

Смешного мало. Что будем реально делать в четверг, если в среду это все кончится? Вопрос лишь один - на что нам эта жизнь дана?




О СМЫСЛЕ БЫТИЯ

К сорока пяти годам я уперся в этот угол вопросов. У меня было все – известность, деньги, жена любимая, дети. И вдруг мне стало незачем жить, ушел смысл бытия. Помните: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу»? Сейчас с молодыми людьми разговариваю: «В чем проблема?» - «Ничего не интересно, дядь Петь. Все есть, а ничего не интересно». Вот и у меня так было. Я стал искать. По-честному, один на один перед зеркалом задал себе вопрос: «Зачем я живу?» Открыл молитвослов – а там ответы на все эти вопросы. Оказывается, Бог, Который все это сделал, пришел на землю, был на этой земле, ходил так же, как мы, прожил жизнь и оставил все Свои слова, и все в этой книжечке есть. Меня стали поражать масштабы события. Я в деревне живу, ко мне приходят молодые люди лет по тридцать, шкафы огромные: «Дядь Петь, мы за Бога потолковать» (смеется). Что им рассказать? Не надо бояться сложности рассказа. Был такой митрополит Антоний Сурожский, который оставил много проповедей, лекций, бесед. Он говорил – вот есть солнечный круг и на нем пятна. Они то появляются, то исчезают. Так и Бог-отец, Бог-сын и Бог-Дух Святой – в непрестанном умирании друг за друга находится Святая Троица. Бог есть любовь. Что есть любовь? Постоянная смерть за другого. И ребята говорят: «Вот это да! Круто!» Для меня все это удивительно сильно! Придется умирать! Надо постоянно об этом думать.

О ЧЕТЫРЕХ ЖИЗНЯХ

А вот в отпуск уходят на три недели – в Интернете погоду посмотрел, денег взял, гостиницу снял, вещи теплые взял, свитерочек взял, плавки взял такие и такие. А думать-то надо о вечном. Жизнь дана для того, чтобы потратить ее на приготовление к выходу в Вечность. Мы проживаем четыре жизни. Первая – в утробе матери. Смотрим – кишки кругом. Думаем - вот это жизнь. Выскочил – леса, поля, луга, горы, коровы ходят. Думаем – вот это жизнь. Красота, Божий мир. Умер, и осталась одна душа. Похороны, поминки. Сколько водки взяли? Не хватило. Вот это все. Я в фильме «Остров» в гробик ложился. Три раза выскакивал! Это такая строгая вещь оказалась! Когда не так вот умозрительно, а лег и лежишь. И даже Евангелия нет. Ничего нету. И что? И как? Такие вот мысли стали в голову мою дурную приходить. Когда прочитал, как Господь наш Христос ходил босыми ногами по этим камням, исцелял, воскрешал, а Его оплевали, ударили, к Кресту прибили. А я? Какое я к этому имею отношение? Такие вот мысли. Когда мы одни находимся, то понимаем, что мы – это такая вот маленькая щепоточка. И вот эта суть наша, оказывается, будет вечно жить в четвертой жизни. Когда этот мир, эта земля и это небо кончится, будет новый век, и каждый этой щепоточке будет дано новое имя, будет дана новая плоть. И это будет жизнь безконечная. И я понял, что хочу быть с ЭТИМ. Не знаю почему, по каким таинственным причинам, но это ТАКАЯ правда, и я ТАК этому верю! Я действительно никогда не умру. И все становится понятно. Но что же будет это «я»? Когда же мы успеем это «я» сделать? Наша жизнь на это, оказывается, и дана. А мы как? Мы набираем за эту жизнь тысячу разных умений – умеем обращаться с компьютером, умеем забивать гвозди, умеем строить, умеем ездить на автомобиле, умеем готовить еду. Прощать не умеем. Не раздражаться не умеем. Любить не умеем. То, что потрогать нельзя, то, что понадобится в Вечности – мы ничего не умеем. Мы обучены массе безполезных вещей. Они сами-то по себе хорошие, но не пригодятся в Вечности. Но если мотив этих умений – людям послужить, то мы это в Вечность заберем.

О ЧУЖИХ ГЛУПОСТЯХ

Вот отцы святые как здорово писали, как будто нас всех знали. Вот пишут: «Гневаться и раздражаться есть ни что иное, как наказывать себя за чужие глупости». Я читаю и думаю: «Ничего себе!» Как это полезно и правильно! Мое дело, оказывается, это только моя собственная душа, собственная вот эта щепоточка. Вот и все мои труды. А вот что-то у Путина не так, а вот что-то у Медведева… Какое мое дело?! Зачем я буду наказывать себя раздражением и осуждением за чужие глупости? А мне говорят: нельзя же, надо же иметь активную жизненную позицию. Надо, конечно. Но потом, потом. Понимаете, положение христианина – это положение человека в реке, который не умеет плавать. Тону! Подходят ко мне и спрашивают: «Петр Николаевич, а как вы относитесь к девочкам, которые станцевали в храме?» Отвали! Никак не отношусь! Тону!

За те пятнадцать лет, которые я стараюсь прилепиться к Богу, многое понял. Говорят о Боге – Жизнодавче. Вот без Этого Подателя жизни – жизни нет. Без него есть смерть. Как помните, «живой труп»: можно ходить, можно работать, внукам попки вытирать, но ты - живой труп. Вот 56 лет, лысый, трое детей, внук. Приходит и говорит: «Как креститься? Я не готов еще». Интересно было бы посмотреть, как ты там готовишься. Никак! А вот завтра, послезавтра… Но ведь придется глядеть Ему в глаза! И что Ему скажем: «А я вот сомневался, не успел». И что услышим? Услышим не злые, но справедливые слова: «Отойдите, не знаю вас». Потому что мы в этой жизни не успели Его узнать. Бог сделал все для нас. Тем более, сейчас. Такое благодатное время! Столько издано литературы, удивительной мудрости. Такого не было за всю историю Церкви! Столько книг! Все храмы открыты!

Правильное состояние христианина – это видение собственных грехов. Главное – идти. Был такой случай. В один монастырь приехал Серафим Саровский, пожил там недельку. И у него спрашивают: «Отец, кто спасается у нас? Кто двигается в сторону Бога?» И он вдруг ответил: «Повар!» А повар был зловредный такой старикашка, который на всех ворчал, невкусно готовил, со всеми ссорился, спорил. С ним была одна мука. И спрашивают: «Как повар? Да он такой-сякой!» А Серафим отвечает: «Вы знаете, дай ему волю, он бы всех вас убил!» Поэтому Богу важен вот этот зазор между тем, кто мы есть и кем пытаемся стать.

О РЮМОЧКАХ

- Вот сидим с пожилым человеком в ресторанчике после моего концерта. Ему понравилось, как я скакал (я до сих пор скачу). Сидим, кушаем. Я говорю: «А рюмочку красного?» А он отвечает: «От этого только хуже». Простые слова. И вот я начал думать: будет ли лучше от этого? Будет только хуже! Как приходит ко мне один. Отвоевал Чечню, все дела. И запил. Приходит: «Дай! Дай! Дай!» Я говорю: «Вадик, нет, хоть ты тресни, не дам, пойдем лучше чайку попьем». Попили, потолковали. Через год его встречаю. В пиджачке, «Фольксваген» купил: «Помнишь, ты мне сказал: подумай, что будет завтра? И я теперь каждый раз наливаю стакан и думаю: а завтра? Отодвигаю». Стоит это сделать раз, другой, третий, а потом в привычку войдет. Чайку лучше попить, сейчас много хорошего чая. Можно заварить, приколоться. С лимончиком. Надо менять одни радости на другие и потом поймешь, что это круче, чище, светлей. Круче по всем делам, по всем приколам. Силища великая! И вот я нынешнее состояние живого общения уже не отдам за эти призрачные, низшего порядка радости. Как мой любимый Исаак Сирин пишет: «Снедь нищих гнусна богатым».



Отец что хочет? Хочет, чтобы мы любили Отца и друг друга. Две заповеди: любите Отца и друг друга. Мы же все родственники, все пятиюродные. От Адама и Евы все. И нужно созидать! Строить! Можно столько всего наделать, если встать с дивана! Сегодня нет такого: «Давай скинемся на краску и покрасим весь наш подъезд! Давай приколимся!» Такого нет базара. Есть: «Давай в узел все завяжем, остановки поломаем, все загнем!» И я такой же был. Не дай Бог! А можно столько полезного сделать! Такую страну забабахать! И что-то делается. У нас такие запасы по никелю, по изумрудам, по газу, по всем делам! У нас вообще такой чемодан стоит на Казанском вокзале! А придут и отнимут. Но пока держимся. Я прекрасно помню, как приехал к себе в деревню на голое поле, пилил эти досочки, а теперь у меня домина стоит! Баня стоит! В кино работал, концерты играл, за фильм «Царь» денег дали тучу! Я всегда говорю: «Строить нужно так, как будто будешь жить вечно, а относится к этому так, как будто умрешь сегодня вечером» Мудрые учат так. Можно все иметь, но нужно, чтобы была правильно выстроена иерархическая лесенка: на первом месте Бог, на втором жена или муж, потом дети, потом внуки, работа, «Мерседес».

Вот я вижу с балкона гостиницы - ребята на «Мерседесах» ездят туда-сюда, видно, что делать вообще им нечего. А у меня интервью началось на радио, и я говорю: «Ребятки, вот я вас вижу. А ты попробуй вечером какой-нибудь бабке сто баксов дай. Такой кайф!» На следующий день опять был эфир. Какой-то Азик звонит: «Какой ты маладец, слюшай. Я тут отдал, такой кайф палучил!» Оказывается, всех «пробивает».

Расскажу давнюю историю, про пьянство еще. Приехал священник, я ему говорю, что вчера со мной было, а он слушает и плачет. Никаких назиданий - плачет. Моя боль стала его болью. Я запомнил это на всю жизнь. Бог – это ведь не дядька с бородой и палкой, который смотрит на нас и говорит: «А вот я тебя сейчас! А вот ты молодец!» Это было бы очень удобно, смешно и жалко. Бог только любит, причем всех. И Чикатилу, и всех подряд. Он никогда не подведет, не предаст, Он всегда с тобой и всегда Одинаков, Крепок, Силен. А самый верующий знаете кто? Сатана! Вот он уж верит так, как нам и не снилось. И он все равно всегда против! А мы? Все те, кто молится, ходит в храмы? Вот стоит дерево в саду, прекрасная груша, крепкие ветки, зеленые листья. А плодов нет. Год нет, два нет. На третий год что садовник делает? Под корень и ногой. Нет груш! Нам перечисляет апостол, какие должны быть у нас, верующих, плоды: любовь, мир, радость, долготерпение, милосердие, вера, кротость, благость, воздержание. Что-нибудь имеем? По-честному, сегодня вечером, сидя на табуретке и обхватив голову руками, списочек составьте – кого я люблю больше, чем себя? Белая страница у меня лично. Что же делать? Стараться! Стараться изо всех сил! Двигаться! Подвиг – от слова двигаться. Комариными шажками в Царство Небесное. Если день прожил, и никому от этого не было хорошо – день для Вечности потерян. Был такой момент, когда меня выгоняли за хулиганство из всех школ. Я перешел в очередную школу, стал опять хулиганить, стал пить на уроках портвейн из трубочки. Смотрю – что-то не действует. А в классе была такая группа мальчиков-очкариков, которые отлично знали физику. И самым крутым считалось знать больше учителя, чтоб его «срезать» на каком-то вопросе. Я пью портвейн, а все, оказывается, другим заняты. И однажды я выучил эту физику проклятую и с блеском ответил, расписал все формулы на доске. Я знаю все, супер. Иду потом по коридору, а один из этих ребят большой палец мне показывает. До сих пор помню волну той радости. Вот что такое Бог - вот эти минуты. (Затихает)

А Вы стали свободны с Богом?

- Я тону в реке тех пристрастий, о которых по-честному рассказываю. Не свободен, конечно. Но я знаю, в какую сторону двигаться. Я знаю, где находится свобода. Это свобода не делать то, что я хочу, а свобода от греха. Вот зачем пришел Бог – чтобы дать нам эту свободу. Вся моя жизнь уходит на отгребание от этих зависимостей, от раздражения, от обид. От обиды на вас, в том числе. Вот вы сейчас спросили с такой подковыркой, а я стараюсь не обижаться. Вот на это уходит жизнь, на то, чтобы между нами была любовь. Вы спросили по-честному, а я по-честному отвечаю. Не свободен. Прилип к вещам, к автомобилям. Но уже легче, уже знаю, что не прав, что надо грести. Тону, но махаю руками, еще не утонул, ручки еще действуют. Надеюсь, что выгребу. Вот один старичок умирал в Оптиной пустыни и говорит: «Вынесите из кельи все. И со стены все снимите, теперь ничего не нужно». А пока будем работать. Мы – рабы Божьи. Рабы – от слова работать, а не от слова рабство. Так слово раб понималось на древнем языке и в этом смысле употребляется в наших молитвах. Мы соработники Богу. Работаем с ним в сторону любви, созидания. Каждый день – это чудо. Чудо, что мы здесь сидим, что у нас такая погода, такой город. Это все чудеса. Надо это ценить, благоговеть перед этим.

Что для Вас Церковь?

- «Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец», - сказал святой Киприан Карфагенский. Христос и пришел для того, чтобы на Своей крови основать Церковь. Благодатная Сила и Дух Святой находятся только в Церкви. Я туда хожу, потому что знаю, что там живет Бог. Я Его люблю и хочу ходить к Нему в гости. У меня по моей маленькой мере налажено личное с Ним общение. Вот мне невестка говорит: «Петр Николаевич, знаете, сейчас по скайпу можно безплатно звонить в любую страну мира». Я уж не стал расстраивать женщину, но подумал, что я к Создателю Вселенной могу отсюда прямо сейчас обратиться: «Господи, помилуй!» Туда прямо – бах! Одни так считают, другие по-другому, потом рассорятся. Как сказал авва Дорофей: «Анафема мне и моему мнению!» Никакого мнения, только припасть ТУДА и все. Бог пришел, чтобы дать Царство. Царство любви, мира и тишины. Если мы с кем-то в контрах по любому мелкому поводу, то дверка в Царство закрыта для нас. Хоть ты причащайся каждый день, хоть все святые мощи облобызай, все монастыри объезди. Но если на кого-то в обиде, дверь для тебя закрыта, хода нет. Или с Богом общайся, или в своих страстях сиди. Рай – с Богом, ад – без Него. Ведь никаких сковородок-то не будет. Тьма – это отсутствие света. И большую часть жизни я пробыл во тьме. Впрочем, благодарен рок-н-роллу и друзьям-музыкантам, за то, что они научили меня искренности.

С бывшим компаньоном и лидером группы «Центр» Василием Шумовым сейчас не общаетесь? Новых песен его не слышали?

- Вы знаете, я по немощи ни с кем не общаюсь. На люди выхожу только по долгу службы, поэтому ничего нового не слышал. Но с Василием Герардовичем, с Васей мы прожили много удивительных, нежнейших минут. Не буду рассказывать подробностей, но я его знаю только с хорошей стороны. Знаю, что он тончайшей души человек, ранимый. Некоторым его позиция кажется жлобской. Он просто ставит такую стенку, а внутри – замечательный, тончайший русский поэт, который писал и пишет удивительные тексты. Не думаю, что плохо бы отнесся к его нынешним вещам. Он человек пытливый, честный. Не знаю, как он сейчас живет, как высказывается.

А мечта у Вас есть?

- Есть мечта. Стать бы нормальным человеком к концу жизни. Я сейчас оглядываюсь назад и думаю: эх, сколько я пробегал мимо… Вот в чем дело, старичок. Локти кусаю. Сколько таланта ушло, сколько силы. А я бы мог ого-го! Вот езжу, с людьми общаюсь, интервью даю. Мне многие пишут: «Петр Николаевич, зачем так много говорите?» Я думаю, что это все-таки мое служение, поэтому в ущерб себе говорю. После таких разговоров, конечно, я опустошенный. Все вам выкладываю, а враг не дремлет, он всегда на работе. Молчать, конечно, полезно. Хотя бы по три дня. А не получается. Есть коты – с ними разговариваю: «Тимош, ты куда пошел? Ты зачем?» Надеюсь, что все мои интервью, все слова кому-то полезны, кому-то несут свет. Искусство тоже должно нести свет. Мне вот часто предлагают роли каких-то ангелов смерти, каких-то серийных убийц: «Давай, Петр Николаич, тебя покрасим, все кровью зальем, будет у нас суперсериал. Это модно сейчас, будешь у нас маньяк!» Может, я и выгляжу так, но что-то меня не очень прикалывает это дело (смеется). Предложений интересных мало, но у меня есть своя сцена, свой новый спектакль «Дед Петр и зайцы», который мне очень нравится.

Слышал, что через сто пятьдесят лет Вас и Веню Ерофеева хотят канонизировать. Как Вам перспектива?

- Перспектива? Хе-хе. На самом деле вопрос серьезный. Апостол Павел пишет: «Вы сограждане святым и свои Богу». То есть, все призваны к святости. Что такое святость? Это когда человек является сосудом благодати Божьей и Святого Духа. Мы все к этому призваны, просто мера у каждого разная. Мы все должны стать святыми. Если мы будем Бога слушаться не по страху, а по любви, то станем святыми. А уж канонизируют нас потомки или нет… Вот смотрите - простой рыбак из Галилеи – апостол Петр - лимита, как бы сейчас сказали. Он жил, рыбак неграмотный, а такие храмы построил по всему лицу земли. Прекрасный город на Неве назван в его честь, в Риме собор огромный. Вот это да! Что же такое? Как прожить жизнь, чтобы так запомнили люди, чтобы чтили? Вот об этом думать надо. Кто за нас будет молиться? Наши дети за нас будут молиться? В тот мрак, в котором мы окажемся, проникает только молитва, она может реально изменить нашу участь за гробом. Думаю, что с десяток человек будет меня поминать, грешного. Вот так.



фото Джюльетты Николаевны Честновой

Оставить комментарий

Популярные посты: