«Чёрный обелиск»
slavochkar — 06.02.2024
— А как нужно правильно ходить?
— У вас должно быть такое чувство, что вы зажали ягодицами монету в пять марок — а потом об этом забыли.
Я пытаюсь представить себе подобное ощущение. Но не могу: слишком уж давно я не видел монеты в пять марок, однако я знаю женщину, которая может таким способом вырвать из стены железный гвоздь средней величины. Это фрау Бекман, подруга сапожника Карла Бриля. Могучая женщина, прямо как из железа. Благодаря ей Бриль выиграл не одно пари, и мне самому доводилось восхищаться ее мастерством.
***
Гости Карла Бриля крайне взбудоражены. На столе лежит груда денег, вероятно, тут биллионы. Противник хозяина похож на тюленя, и у него очень короткие ручки. Он только что проверил, крепко ли забит в стену гвоздь, и возвращается к остальным.
— Еще двести миллиардов, — заявляет он звонким голосом.
— Принимаем, — отвечает Карл Бриль. Дуэлянты выкладывают деньги.
— Кто еще хочет? — спрашивает Карл. Желающих не находится. Ставки слишком высоки. Пот светлыми каплями струится по лицу Карла, но он уверен в победе. Он разрешает тюленю еще раз легонько ударить по гвоздю молотком; поэтому ставка в пятьдесят против пятидесяти для него изменена на сорок против шестидесяти.
— Вы бы не сыграли «Вечернюю песню птички»? — обращается он ко мне.
Я сажусь за рояль. Вскоре появляется и фрау Бекман в своем ярко-красном кимоно. Сегодня она меньше, чем обычно, напоминает статую; горы ее грудей колышутся, как будто под ними бушует землетрясение, и глаза другие, чем обычно. Она не смотрит на Карла Бриля.
— Клара, — говорит Карл. — Ты знаешь всех этих господ, кроме господина Швейцера. — Затем делает изящное движение рукой, представляя ей гостя: — Господин Швейцер.
Тюлень кланяется с удивленным и несколько озабоченным выражением. Он косится на деньги, потом на эту кубическую Брунгильду. Гвоздь обматывают ватой, и Клара становится в нужную позу. Я исполняю двойные трели и смолкаю. Наступает тишина.
Фрау Бекман стоит спокойно, сосредоточившись. Потом тело ее дважды содрогается. Вдруг она бросает на Карла Бриля безумный взгляд.
— Очень сожалею, — произносит она, стиснув зубы. — Не могу.
Она отходит от стены и удаляется из мастерской.
— Клара! — вопит Карл.
Она не отвечает. Тюлень разражается жирным хохотом и начинает подсчитывать деньги. Собутыльников Бриля точно сразила молния. Карл Бриль испускает стон, бросается к гвоздю, возвращается обратно.
— Одну минуту! — говорит он тюленю. — Одну минуту, мы еще не кончили! Когда мы держали пари, то договорились о трех попытках. Но было только две!
По лицу Карла пот буквально льется струями. К собутыльникам вернулся дар речи.
— Попыток было только две, — заявляют они. Вспыхивает спор. Я не слушаю. Мне кажется, я на другой планете. Это ощущение вспыхивает на миг, очень яркое и нестерпимое, и я рад, когда оказываюсь снова в силах прислушаться к спорящим голосам. Но тюлень воспользовался создавшимся положением: он согласен на третью попытку, если пари будет перезаключено на новых условиях — а именно тридцать против семидесяти в его пользу. Карл, обливаясь потом, на все согласен. Насколько я понимаю, он ставит половину всей мастерской, включая и машину для скоростного подшивания подметок.
— Пойдемте, — шепчет он мне. — Поднимитесь со мной наверх! Мы должны уговорить ее! Она нарочно это сделала.
Мы взбираемся по лестнице. Оказывается, фрау Бекман поджидала Карла. Она лежит в своем кимоно с фениксом на кровати, взволнованная, удивительно красивая — для тех, кто любит толстых женщин, — к тому же она в полной боевой готовности.
— Клара, — шепчет Карл. — Зачем? Ведь ты сделала это нарочно!
— Вот как! — восклицает фрау Бекман.
— Определенно! Я знаю. Но, клянусь тебе...
— Не клянись, клятвопреступник! Ты, негодяй, спал с кассиршей из «Гогенцоллерна»! Ты омерзительная свинья!
— Я? Какое вранье! Кто тебе сказал!
— Вот видишь, ты сознаешься?
— Я сознаюсь?
— Ты только что сознался! Спросил, кто мне сказал. Кто же мне может сказать, если этого не было?
Я с состраданием смотрю на великого пловца Карла Бриля. Он не боится самой ледяной воды, но сейчас он, без сомнения, погиб. На лестнице я посоветовал ему не допускать словесных препирательств, а просто на коленях вымаливать у фрау Бекман прощение и ни в чем не сознаваться. А вместо того он начинает упрекать ее по поводу какого-то господина Клетцеля. В ответ она наносит ему ужасный удар по переносице. Карл отскакивает и хватается за свой толстый нос, проверяя, идет ли кровь, и нагибается с воплем ярости, чтобы в качестве старого борца схватить фрау Бекман за волосы, сорвать ее с постели, стать ногой на ее затылок и обработать ее мощные окорока своим тяжелым ремнем. Я даю ему пинок средней силы, он повертывается, готовый напасть и на меня, видит мой многозначительный взгляд, мои поднятые руки и беззвучно шепчущие губы и приходит в себя, его бешенство угасло. В карих глазах снова вспыхивает человеческий разум. Он коротко кивает, причем кровь хлещет у него из носу, снова повертывается и опускается на пол перед кроватью фрау Бекман, восклицая:
— Клара! Я ни в чем не повинен. Но все-таки прости меня!
— Свиненок! — кричит она. — Ты вдвойне свиненок! Мое кимоно!
Она отдергивает дорогое кимоно.
— Лжешь, проклятый! — заявляет она. — А теперь еще это!
Я замечаю, что Карл, как человек честный и простой, ожидал немедленной награды за свое стоянье на коленях и теперь опять готов прийти в ярость. Если он, при том, что у него из носу течет кровь, начнет борьбу, все пропало. Фрау Бекман еще, может быть, простит ему кассиршу из «Гогенцоллерна», но испорченное кимоно — никогда.
Я сзади наступаю ему на ногу, сжимаю рукою плечо, чтобы он не поднялся, и говорю:
— Фрау Бекман, он не виноват! Он пожертвовал собою ради меня.
— То есть как?
— Ради меня, — повторяю я. — Среди однополчан это бывает...
— Что? Знаю я вас, с вашим проклятым военным товариществом, вы лгуны и негодяи... И вы хотите, чтобы я вам поверила?
— Да, пожертвовал, — повторяю я. — Он меня с кассиршей познакомил, вот и все.
Фрау Бекман выпрямляется, глаза у нее сверкают.
— Как? Вы хотите меня уверить, будто такой интересный молодой человек, как вы, польстится на эту рухлядь, на эту развалину, на эту падаль?
— Не польстился, сударыня. Но на безрыбье и рак рыба. Когда пропадаешь от одиночества...
— Молодой человек, вы можете найти и получше.
— Молод, но беден, — ответствую я. — В наше время женщины требуют, чтобы их водили по барам, и будем говорить откровенно: если вы не верите, что меня, молодого холостяка, одинокого среди шторма инфляции, могла привлечь эта кассирша, то совершенно нелепо предположить, что Карл Бриль, человек, пользующийся благосклонностью красивейшей и интереснейшей из всех верденбрюкских дам... правда, совершенно не заслуженно...
Это подействовало.
— Он негодяй! — восклицает фрау Бекман. — А что не заслуженно это факт.
Карл делает движение к ней.
— Клара, в тебе вся моя жизнь! — доносятся его вопли, приглушенные окровавленными простынями.
— Я же твой текущий счет, бесчувственный ты камень! — фрау Бекман повертывается ко мне. — А как у вас получилось с этой дохлой козой, с кассиршей?
Я энергично мотаю головой.
— Ничего! У нас ничего не получилось! Мне было слишком противно!
— Я бы вам это наперед предсказала, — заявляет фрау Бекман, очень довольная.
Бой окончен. Мы отступаем, но еще переругиваемся. Карл обещает Кларе кимоно цвета морской воды с цветами лотоса, ночные туфли на лебяжьем пуху. Потом он уходит, чтобы промыть нос холодной водой, а фрау Бекман встает.
— На какую сумму пари?
— На большую. Несколько биллионов.
— Карл! — зовет она. — Пусть часть господина Бодмера будет двести пятьдесят миллиардов.
— Ну, само собой разумеется, Клара.
Мы спускаемся по лестнице. Внизу сидит тюлень под надзором Карловых дружков. Мы узнаем, что в наше отсутствие он попытался смошенничать, но собутыльники Карла успели вырвать у него из рук молоток. Фрау Бекман презрительно улыбается — и через полминуты гвоздь лежит на полу. Затем она величественно удаляется под звуки «Свечения Альп».
— Камрад есть камрад, — растроганно говорит мне позднее Карл Бриль.
— Вопрос чести! Но как это произошло у вас с кассиршей?
— Ну что тут сделаешь? — отвечает Карл. — Вы знаете, как иной раз вечером бывает тоскливо! Но я не ждал, что эта стерва еще будет болтать! Не желаю я больше иметь дело с этими людьми. А вы, дорогой друг, выбирайте, что хотите! — он указывает на куски кожи. — В подарок! Башмаки на заказ высшего качества — какие пожелаете: опойковые — черные, коричневые, желтые, или лакированные, или замшевые, — я сам их сделаю для вас...
— Лакированные, — отвечаю я.
«Чёрный обелиск»
Кстати, в фильме Эмира Кустурицы «Черная кошка, белый кот» тоже есть сцена, в которой женщина вытягивает пятой точкой гвозди из столбов. Звали ту женщину Черный обелиск.
- - - - -
|
|
</> |
Займ под залог автомобиля: автоломбард, банк или лизинг — сравнение условий и процентных ставок 
Открыть миры 
7 апреля ● "День здоровья", "День рождения российского интернета" и не только... 
Поджигатели 
вижу покойников, мёртвых ощущаю. 
Смекалка российских воинов 
Весна 
Воздушная мишень Е-95М 
Стрелка осциллографа снова зрадит и просится на "Миротворец" 
