Чем мне запомнились девяностые

devibhakta — 27.06.2017 Девяностые часто называют «бандитскими», но вот лично я у себя в Калининграде никогда ни с какими бандитами не сталкивался, видел их только по телевизору. Зато ходил на программы кришнаитов с их пением мантр и вкусной вегетарианской пищей. Тогда появление ребят в индийских одеяниях вызвало фурор. «Работать не хотят», - шептали злопыхатели (ох уж мне эта мещанская фраза «работать не хотят», как будто тупое хождение «на работу» представляет собой какую-то добродетель). Еще я посещал собрания рериховского общества, проходившие в конференц-зале историко-художественного музея. Фактическим лидером этой организации был писатель Олег Каштанов, ставший моим другом на долгие годы. Тематика этих встреч не ограничивалась рериховским наследием: на них приходили поэты, художники, музыканты. В предместьях Калининграда, на территории бывшей графской усадьбы, даже существовала рериховская коммуна. Иногда устраивались выставки картин Николая и Святослава Рерихов. Запомнилась также выставка Б.А. Смирнова-Русецкого, состоявшаяся в мае 1993 года незадолго до его ухода. На выставку приехал сам художник, с ним была организована встреча. Было интересно послушать этого человека, лично знавшего Николая Рериха (теперь таких практически не осталось) и многих деятелей советского оккультного подполья. Конечно, я не стал ни кришнаитом, ни рериховцем, но общение в подобных кругах во многом предопределило сферу моих интересов. Еще более важным событием было для меня знакомство с уникальным человеком – Алексеем Николаевичем Хованским, ставшим моим наставником в деле изучения санскрита. Хованскому у меня посвящен очерк, вошедший в книгу воспоминаний о нем.
Мой рассказ о девяностых будет неполным, если я не упомяну книги. Одно из ярких впечатлений моей жизни: морозной зимой 1995 года довольный нес домой только что купленные книги: несколько изданий Махабхараты, Ригведу, Коран в переводе Саблукова, Рене Генона. А еще раньше, в 1992 году, учась в девятом классе, читал «Бхагавад-гиту как она есть», рассматривал санскритские письмена и мечтал читать их в оригинале. Чем были хороши девяностые годы, так это тем, что тогда появилось множество книг, которые ранее были или запрещены или их просто было невозможно достать. Это была словно возможность дышать чистым кислородом после десятилетий сидения в затхлом подвале. Современный молодежи, привыкшей к интернету и свободным поездкам за границу, трудно представить культурный голод, который существовал до этого. Так что я рад, что родился вовремя. Появись я на свет лет на десять или двадцать раньше, то, наверное, пополнил бы ряды «поколения дворников и кочегаров» (так называли интеллектуалов-нонконформистов советской поры), украдкой передававших друг другу замусоленные машинописные копии текстов Блаватской и Рамачараки.
Из далекого детства запомнился случай: мать говорит девочке, что сначала будешь учиться, потом работать, потом выйдешь на пенсию. Уже тогда эта проповедь конвейерного существования вызвала во мне дикую брезгливость. К счастью, повторюсь опять, я родился под счастливой звездой: избежав и принудительного трудраспределения и кочегарок, просто всегда занимался тем, чем мне по-настоящему нравится.

Оставить комментарий

Популярные посты: