Человеколюбцы...

В советском фильме «9 дней одного года»
главного героя, физика-ядерщика, играет Алексей Баталов. Он
приезжает повидаться со стариком-отцом (кажется, крестьянином), и
тот в тяжёлом доверительном разговоре спрашивает сына: «Ты бомбу
делал?» За вопросом стоит суровое моральное осуждение, ведь атомная
бомба – оружие не воинского единоборства, а
массового поражения.
То есть в угрюмой русской ментальности этот вопрос в те времена
стоял.
Напомню, что СССР испытывал, но никогда не применял ни атомные, ни водородные бомбы.
А вот как этот вопрос решается весёленькими,
умеющими жить, эффективными американскими
менеджерами физиками.
Ферми рассуждает, что после взрыва начнётся действие радиоактивных продуктов распада. Тем самым будет нанесён заметный вред немецкому продовольственному обеспечению, ведь потребитель не сможет ни увидеть, ни распробовать на вкус или узнать по запаху радиоактивное заражение пшеницы и картофеля.
Ему вторит Эдвард Теллер, которого Оппенгеймер посвятил в тему. Мол, в этом смысле очень перспективное вещество - стронций-90: человеческий организм идентифицирует его как кальций и накапливает его в костях, что неотвратимо ведёт к раку костей. Оппенгеймер обсуждает эту идею с Лесли Гроувзом и в мае пишет Ферми: «Мы должны приступить к осуществлению этого плана лишь тогда, когда сможем заразить достаточное количество продовольствия, чтобы истребить полмиллиона человек, ибо нет сомнений, что из-за неравномерного распределения число реально поражённых будет намного меньше». (Из книги, которую перевожу).
Ну да, уж если истреблять, так миллионами, иначе расчёту нет.
Кстати сказать, Энрико Ферми умер в 53 года – от рака желудка.
|
</> |