"Чайка" Константина Хабенского в МХТ
ribera — 01.12.2024Осень закончилась знаковой премьерой — новая «Чайка» в МХТ.
Константин Хабенский замахнулся сразу на символ театра в своей
первой большой режиссёрской работе, что вызвало много споров (да, у
тех, кто ещё ничего не видел, но пытался предположить). После
премьеры — споров только больше, но равнодушие после спектакля
точно отсутствует. Большая жизнь новой «Чайки» начинается зимой,
сегодня — второй показ, тоже с аншлагом.
Я буду говорить только за себя (как обычно), о том, что увидела и
как услышала. Всё же при всём прекрасном отношении к Хабенскому я
все новые проекты смотрю «с нуля» и без авансов, спасибо
предыдущему опыту. И по итогу я вижу огромнейшую работу,
безграничную любовь режиссёра к постановке и отдельно к автору и
бескрайнюю грусть одиночества героев, у которых вроде бы есть всё
для счастья...
Ролик о спектакле ничего не говорит, но такой тизер очень крут сам
по себе.
Если говорить о том, что видно глазами, то на сцене — масштабная
декорация пристани, создающая атмосферу летнего отдыха и
одновременно передающая привет декорациям Мейерхольда. Там же —
шкаф, один из «приветов» Чехову, там же будут его ружья, стреляющие
по беззащитным чайкам без особой цели. Чайка — слишком
натуралистичная, будто действительно убитая птица, а не музейное
чучелко и не явный реквизит. От этого — острее и больнее. Вид на
озеро — проекция, которую включают и выключают герои, открывая и
закрывая для себя и других горизонты. И центр событий — сарайчик, в
котором Костя (сразу хочется добавить — Иночкин) прячется от
взрослой жизни и где в итоге остаётся навсегда.
Действие проходит под пение Леонида Фёдорова и тоскливый собачий
вой. На этом фоне не сразу понятно, что герои говорят без
микрофонов, но да, режиссёр не искал лёгких путей. В итоге сила
слов заполняет весь большой зал МХТ — без микрофонов.
А действие по итогу — только пьеса Кости Треплева по своей сути
(сам текст Чехова лишь немного сокращён).
«Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно,
страшно, страшно».
Это в «Чайке», а не только в пьесе Кости, есть душа Шекспира, а сам
герой пытается бысть местным Гамлетом, чтобы быть хоть кем-то. Это
в «Чайке» у каждого героя — душа, существующая в безграничной
пустоте.
Герои вроде бы неплохо живут, у них есть, где красиво провести
лето, с кем пообщаться, с кем завести отношения. Но никто никого не
слышит, не видит, не замечает. Даже если небо упадёт на землю, они
не заметят. У героев может быть всё, но их руки пусты, а любовь
безответна, да и любовь ли это? До финала Кости — была ли у него
жизнь? Живут ли герои? Это не жизнь, это только разговоры о себе,
впечатления, которые никто не слушает, переживания, которые никто
не уважает и не разделяет. Когда Нина и Тригорин сливаются в
страсти за шкафом навиду у всех, на это не реагирует даже Аркадина.
Когда одичавший от невзаимности Костя поедает убитую чайку, другие
герои находятся рядом, но не видят и не понимают, не реагируют и не
поддерживают. С виду спокойная и благополучная жизнь переполнена
личными трагедиями, которые для других просто не существуют. Будто
ничего не происходит, будто ничего и нет. Пусто... страшно...
Хабенский говорил до премьеры, что его «Чайка» посвящена женщинам и
их переживаниям. Здесь героини проживают свои личные несчастья, и
каждая «несчастлива по-своему». Законный брак не создаёт семью.
Воля состоявшейся актрисы не создаёт отношения. Нахождение рядом и
беззаветная любовь к другому не создаёт счастья. Биологическое
родство не создаёт материнскую любовь и заботу. Ни у кого нет ни
понимания другого человека, ни уважения его чувств. И Нина, и Маша
слепы от своей любви и никак не хотят понять чувства своих мужчин.
Аркадина заранее принимает все измены, вроде бы даже и не
переживая. При этом никто и не принимает любовь, не видит её, не
уважает, даже не пытается не разбивать чужое сердце. Детские травмы
героев вырастают в целый новый, огромный и пустой мир.
На этом фоне хочу отметить роль Треплева (Андрей Максимов), который
от скуки соглашается на всё предлагаемое Ниной, и так это
болезненно, так не правильно...
После новой «Чайки» остаётся ощущение безграничной грусти — за
героев, за нелюбовь, возможно, за себя... Время премьеры было
выбрано идеально, на улице сейчас короткие дни без рассвета,
серость, тоска... как дополнительные декорации к сюжету, который
вроде бы происходит летом, но в душах героев — сплошной ноябрь. Но
при этом ощущается и огромная любовь режиссёра к этим
неповзрослевшим детям, чью историю он хочет рассказать и показать,
понимая все их недостатки и всё равно любя. И эта любовь оставляет
светлые чувства после всего просмотренного, ощущение, что и в
случае нашей личной несчастливой истории найдётся кто-то, кто
сможет полюбить любую неидеальность
|
</> |