"Чайка": Чехов в амплуа Достоевского

Задолго до того, как в импровизированном театре Треплева прозвучит знаменитый монолог «Птицы… люди…», в расслабленной атмосфере уездного поместья уже чувствуется некоторая тревога, хорошо переданная американскими кинематографистами. «Со мною вот что происходит: совсем не та ко мне приходит», – писал Евгений Евтушенко. В «Чайке» это усилено многократно. Поскольку «не те» приходят ко всем без исключения героям пьесы. Вдали от крупных городов одинокие люди страшно ограничены в своём выборе, и чаще всего их чувства обречены на невзаимность. Люди нервничают, они несчастны, самые стойкие – живут с нелюбимыми, самые ранимые – пытаются покончить с собой. И, вместе с тем, пьеса переполнена настоящей любовью, над которой не властно время. Треплев готов простить измену Заречной, Нина продолжает любить Тригорина, несмотря на его измену. Трагическая привязанность одного человека к другому – вот главный лейтмотив пьесы Чехова «Чайка». Неотступность любви, помноженная на её невозможность.

Сразу оговорюсь: я воспользовался кинофильмом как медиумом, и пишу сейчас не о трактовке американцев, а, через призму их видения Чехова, о своём собственном восприятии этой пьесы. Ведь я смотрю «Чайку», в разных постановках, всю свою жизнь. Героям пьесы не с кем поговорить о своих чувствах, и они приходят исповедаться… к тем единственным людям, кому рассказывать об этом категорически нельзя. Что это такое? Нечуткость? Или же просто «объяснение в нелюбви», чтобы человек оставил тебя, наконец, в покое? Мне кажется, ни то и ни другое. Третье. Потребность в чутком и понимающем собеседнике. В конце концов, такая «искренность» Нины Заречной и приводит к трагедии. Чувствительность и ранимость Треплева, делающая его драматургом-новатором, поднимающим (в 19 веке) проблемы экологии окружающей среды и экологии сердца, в частной жизни приводит его к гибели. Конечно, и чудовищная в своей нежной властности материнская любовь в немалой степени поспособствовала разыгравшейся драме.




Несмотря на благородность и чистоту неразделённых чувств, Антон Чехов показывает, что такая преданность человеку, который не может ответить взаимностью, разрушительна для души человека. Был такой фильм Константина Худякова – «Успех». И там театральный режиссёр, герой Леонида Филатова, мучается вопросом: талантлив ли Треплев? Или, наоборот, он – только…  На мой взгляд, Треплев – гениален. Его новаторские пьесы чем-то напоминают символистические эксперименты Мориса Метерлинка. Вот что пишет Чехов о пьесах Метерлинка: «Всё это странные чудные штуки, но впечатление громадное». Вот это «громадное впечатление» мы чувствуем и в пьесе Треплева. В «Чайке» Антон Чехов применяет такой известный приём, как «театр в театре». С одной точки зрения, театр Треплева – это новаторский протест против академического русского театра. С другой – сама «Чайка» была в то время очень смелым экспериментом. Известно, что первая постановка пьесы с треском провалилась. Не исключено, что Чехов экстраполирует треплевский театр и на своё собственное произведение, словно бы предвидя первоначальную обструкцию самой «Чайки».





Как же выжигает сердце эта ответная нелюбовь! Нина забывает своё имя – и подписывается «Чайка». Такая любовь – ранит. Как минимум. Как максимум – убивает. На протяжении всей пьесы герои мучают друг друга любовью. И все – словно «скованы одной цепью». Треплев, может быть, и уехал бы куда-нибудь за границу развеяться, да мать не даёт денег и не отпускает. Поэтому театральная постановка сына, в отличие от «Мышеловки» принца Гамлета, заканчивается для его автора полным фиаско. Проходит два года. Вроде бы жизнь Треплева потихоньку налаживается, его даже начинают публиковать… Только вот отравленная атмосфера родительского дома и ненужная откровенность любимой женщины снова тянут его на дно. Его не любят! А человеку так хочется любви! Он следует примеру Вертера. Но участь тех, кто остался в живых, не намного лучше.



Чехов и Толстой