Часто слышу историю про какого-нибудь ребенка, который

Причина, по-моему, очевидна — после пятого класса сложно продолжать не замечать расхождения между тем, что говорят взрослые и тем, что они делают. В двенадцать лет, конечно, нет сознательно сформулированной претензии к этому несоответствию, но бессознательное не проведешь, — отсюда протестное поведение, деструктивные процессы и асоциальные симпатии.
Я хорошо помню школу, помню, как мой дружок приходил на уроки с разбитой мордой, а классный руководитель, поджав губы, требовала «пойти в туалет и привести себя в порядок». О да, порядок. Вася Обломов вспомнил, как продавали сигареты поштучно, а мне не забыть, как поштучно продавали кое-что позабористей Винстона — двухсотый трамал. Я помню, как на кумарах девочка из Сергиева Посада обслуживала ребят на железнодорожной развязке в Мытищах за пару-тройку колес. Все это было так естественно и реально, — гораздо более реально, чем причинно-следственная связь между хорошей учебой и хорошей жизнью, которую нам внушали за партой. Уже тогда было понятно, что связи этой нет, а если и есть, то надеяться на нее столь же глупо, сколь глупо полагать, что качество минета подмосковной шалавы зависит от графика движений поездов ярославского направления.
Не было взаимосвязи, возможно, даже не было этой самой «хорошей жизни», — зато точно были сигареты, водка и алые, словно капли артериальной крови, таблетки.
Нет никаких заговоров. Нет никаких злодеев, которые сидят в управлении чего-бы-то-ни-было и строят козни. Думать так — крайность, простительная новичкам. Тем же, кто пребывает в социальной сфере продолжительное время, рано или поздно открывается сокрушительная истина — всем похуй.
Прошло время, изменились обстоятельства, а ощущение, что кто-то, кто по сценарию должен класть жизнь, а на деле кладет хуй, осталось. Все стало, разве что, хитрее и проворнее: есть ни шатко, ни валко скрипящая государственная машина, которая формально действует, но мало кому придет в голову критически оценить КПД отдельных узлов и механизмов. Машина есть, она работает, а то, что ее шестеренки проржавели от крови намотанных меж ними кишок, похоже, никого не волнует. Вернее — всем похуй.
Говорят, в основе человеческих поступков должно лежать светлое и доброе, в идеале — любовь. Большую часть времени я согласен с этим утверждением, но иногда, проваливаясь в тотальном самоанализе глубоко внутрь, я вижу, что во мне больше злости и гнева. Именно эти чувства толкают на конкретные шаги в сторону перемен. В особо ярких случаях эта злость достигает степени злобы, а гнев ненависти, — в эти моменты даже не хочется ничего менять.

Хочется все рушить.