Часть I (2) Иран: операция «Аякс» – первый переворот, инспирированный ЦРУ, в

retrohunter — 21.11.2022

Силовой блок обеспечивал генерал Шварцкопф, ранее занимавший пост главы американской военной миссии в Иране и готовивший бойцов иранской шахской гвардии. Одна из задач, поставленная перед Шварцкопфом – склонить на сторону шаха высокопоставленных военных.

Далее шах Пехлеви своими фирманами (специальными указами) должен отстранить от власти премьер-министра Мосаддыка и передать власть генералу Фазолле Захеди. Предварительно должна быть организована масштабная компания по дискредитации «Народного фронта», правительства Мосаддыка и его лично.

Несмотря на то что архивы Госдепартамента были переполнены депешами от американского посла в Тегеране Генри Грейди, назначенного еще Труменом, в которых сообщалось, что Мосаддык пользуется поддержкой от 95 до 98 процентов населения страны, и что иранского премьер-министра можно считать консерватором и патриотически настроенным националистом, у котрого нет причин «испытывать симпатии к социализму или коммунизму», теперь риторика изменилась. Некоторые американские газеты и журналы по инерции опубликовали несколько благоприятных статей о Мосаддыке, но они стали исключением. «Нью-Йорк Таймс» теперь называла его диктатором. В других изданиях Мосаддыка сравнивали с Гитлером и Сталиным. «Ньюсуик» сообщал, что с его помощью коммунисты захватили власть в Иране, а «Тайм», недавно помещавший портрет Мосаддыка на обложку, признав человеком года, назвал его избрание «одним из худших бедствий для антикоммунистического мира со времен завоевания Китая красными».

По всему миру широко распространялась информация о коррумпированности и неэффективности иранского правительства, а главное – о сотрудничестве Мосаддыка с коммунистами. Организаторы переворота небезосновательно опасались, что с учетом популярности премьер-министра среди самых разных слоев иранского народа, от исламистов до конституалистов и левых, формальное отстранение от власти может лишь добавить ему популярности. Стремясь не допустить этого специалисты ЦРУ и MI-6 провели беспрецедентную акцию по подкупу членов Меджлиса, издателей, редакторов и журналистов. По различным оценкам накануне переворота на содержании ЦРУ находилось более 80 % иранских газет и журналов.

19 июля 1953 года Кермит Рузвельт проскользнул в Иран через отдаленный пограничный переход и немедленно приступил к своей подрывной работе. Ему потребовалось всего несколько дней, чтобы поджечь Иран.

Практически ежедневно тегеранская пресса публиковала скандальные интервью и разоблачения жизни «коррумпированного премьер-министра и его сподвижников». А чтобы «раздать всем сестрам по серьгам», Мосаддыка представляли антиисламистом, имея целью вызвать гнев религиозных деятелей, коммунистом, чтобы поссорить с националистами, и республиканцем, чтобы вызвать недовольство простого народа, в чьем сознании власть шаха была священна. Все эти истории являли собой полную чушь, придуманную в Лэнгли.

Используя агентурную сеть из иранцев и тратя огромные суммы денег, Кермит Рузвельт создал искуственную волну протеста против Мосаддыка. Члены меджлиса отказались от поддержки премьер-министра и осудили его, вменив в вину дикие обвинения. Религиозные лидеры выступали с проповедями, называя его атеистом, евреем и неверующим. Газеты были полны статей и карикатур, изображавших его кем угодно – от гомосексуалиста до агента британского империализма. Мосаддык прекрасно понимал – чья-то невидимая рука направляет эту компанию, но как писал позднее историк Фахреддин Азими, приверженность Мосаддыка к поощрению и уважению политических и гражданских прав и свобод, а также соблюдения надлежащей правовой процедуры пошла на пользу его врагам.

Но все же в начале августа Мосаддык предпринял шаг, призванный расстроить планы ЦРУ. Он узнал, что агенты иностранных спецслужб подкупили членов меджлиса, чтобы предъявить ему вотум недоверия парламента. Мосаддык созвал национальный референдум, результаты которого позволили распустить парламент и объявить досрочные выборы. Парламент не смог сместить премьер-министра путем голосования, поскольку парламента больше не существовало.

Мосаддык выиграл этот раунд, но Кермит Рузвельт быстро придумал альтернативный план. Он устроит так, что шах Мохаммед Реза Пехлеви подпишет фирманы – шахские указы об отстранении Мосаддыка от должности и назначении генерала Захеди новым премьер-министром. Но Рузвельт прекрасно понимал, что Мосаддык, будучи одним из самых образованных в Иране юристов, отвергнет требование шаха и откажется уходить в отставку. В таком случае подразделение солдат-роялистов, доставивших фирман, арестуют его.

Сложности для Кермита Рузвельта пришли «откуда не ждали»: шах ненавидевший Мосаддыка, превратившего его в номинального руководителя, был трусом и опасался рисковать своим троном, присоединяясь к заговору. Кермиту понадобилась немало усилий, чтобы убедить Резу в успехе. Они несколько раз встречались на заднем сидении автомобиля, припаркованном неподалеку от шахского дворца, где Рузвельт пытался убедить шаха поддержать переворот. Шах колебался, но Рузвельт постепенно усиливал давление. Для начала он организовал встречу шаха с его волевой сестрой-близнецом Ашраф, специально доставленной с Французской Ривьеры. Она согласилась повлиять на своего брата после того, как Рузвельт преподнес подарок – норковую шубу. Но шах продолжал колебаться, и даже сестра не смогла его переубедить. Тогда Кермит послал двух своих влиятельных иранских агентов, чтобы они переубедили шаха, но те также на справились с задачей.

Наконец, Рузвельт призвал Нормана Шварцкопфа, лихого генерала, руководителя иранской гвардии. Спустя четыре десятилетия его сын возглавит «Бурю в пустыне» – вторжение в Ирак.

Шах принял генерала в бальном зале своего дворца, но сначала отказался говорить, показав жестами, что опасается прослушивающих устройств, которые могли быть вмонтированы в потолок и стены. В итоге они вытащили в центр зала стол и забрались на него. Разговаривая шепотом, Шварцкопф дал понять шаху, что за этим заговором стоит как мощь Великобритании, так и Соединенных Штатов, и что у шаха нет другого выбора, кроме как сотрудничать. Постепенно шах сдался, но заявил, что сразу после подписания фирманов, он должен немедленно покинуть Иран, чтобы переждать критический период в убежище на Каспийском море. «Если по какой-то ужасной случайности что-то пойдет не так, мы с императрицей полетим на нашем самолете прямо в Багдад», – объяснил шах.

Это было не самое твердое проявление поддержки переворота, но для Кермита Рузвельта вполне достаточное. Он получил фирманы и во второй половине дня 14 августа передал приказ об отстранении Мосаддыка полковнику Нематолле Нассири, командующему имперской гвардией. Поздно вечером того же дня Нассири повел отряд солдат к дому Мосаддыка. Там он сказал привратнику, что ему срочно нужно видеть премьер-министра. Затем к большому удивлению Нассири, из тени вышла рота солдат-лоялистов и арестовала его самого. Сторонники Мосаддыка своевременно проинформировали его о предстоящем визите британских марионеток.

Следующим утром радио Тегерана передало триумфальную новость о том, что правительство подавило попытку государственного переворота, предпринятую шахом и «иностранными элементами». Шах услышал об этом в прикаспийском убежище и отреагировал так, как и обещал – вскочил вместе с императрицей Сорайей в свой «Бичкрафт» и направил его на Багдад. Там они сели на коммерческий рейс и полетели в Рим. Когда американский репортер спросил шаха, рассчитывает ли он вернуться в Иран, Реза Пехлеви ответил: «Возможно, но не в ближайшем будущем».

Следовало ожидать, что американцы перейдут ко второму этапу переворота, но руководство ЦРУ оценило ситуацию как непоправимую, отдало приказ прекратить операцию и эвакуироваться на родину. И это наверняка произошло, если бы не настойчивость Кермита Рузвельта. По сути он отказался выполнять приказ об отступлении, и вместо этого все силы бросил на то, чтобы довести дело до конца.

Он связался со своей агентурой и дал новое задание. За солидное вознаграждение в размере 50 000 долларов были привлечены представители нескольких тегеранских банд, которые начали погружать город в хаос. Вооруженные головорезы носились по улицам, разбивая витрины и нападая на прохожих. Одни выдавали себя за представителей левой партии «Туде», выкрикивая лозунги: «Да здравствует Мохаммед Мосаддык! Да здравствует Советский Союз! Коммунизм победит!». Другие заявляли о приверженности шаху. Бандитские группировки зачастую нападали друг на друга, устраивая кровавые побоища. И все для того, чтобы на следующее утро газеты обвинили правительство Мосаддыка в бездействии и покровительстве бесчинствам преступников, в неспособности обеспечить безопасность мирного населения. При этом лидеры обеих группировок работали на Кермита Рузвельта. Он хотел создать не только впечатление народного бунта против Мосаддыка, но и продемонстрировать его неспособность справиться с народными волнениями и навести порядок.

Одновременно с этим по стране прокатились взрывы мечетей, и на их развалинах, конечно же, находились улики, указывающие на коммунистов. Муллы предавали анафеме Мосаддыка, не желавшего принимать меры против террора распоясавшихся атеистов.

Сторонники премьер-министра не бездействовали, они пытались организовывать демонстрации от его имени, но реакция самого Мосаддыка была наивной. Он презирал «уличную демократию» и приказал верным ему лидерам не участвовать в столкновениях. Затем он послал полицейские подразделения для наведения порядка, не понимая, что многие офицеры, подкупленные англичанами и американцами, попросту саботировали приказы, а некоторые и вовсе присоединились к бунтовщикам.

Настоящие лидеры партии «Туде» неожиданно приняли сторону Мосаддыка. Они могли выставить несколько сотен бойцов, и были готовы противостоять бунтовщикам, но не имели оружия. Когда они обратились к Мосаддыку с предложением помощи, старик пришел в ужас, заявив им: «Если я когда-нибудь соглашусь вооружить политическую партию, пусть Аллах отсечет мне правую руку!».

Рузвельт выбрал 19 августа в качестве кульминационного дня. В то утро тысячи демонстрантов бесчинствовали на улицах, требуя отставки Мосаддыка. Они захватили Тегеранский радиоцентр и подожгли редакцию одной из проправительственных газет. В полдень военные и полицейские подразделения, с подкупленными Рузвельтом командирами, вступили в бой, штурмуя Министерство иностранных дел, центральный полицейский участок и штаб-квартиру армейского генерального штаба.

Когда в Тегеране уже царила жестокая анархия, Кермит Рузвельт покинул свой бункер, располагавшийся в недрах американского посольства, и направился на конспиративную квартиру, где укрывался генерал Захеди. Настало время генералу сыграть роль спасителя Ирана. И он сделал это с удовольствием, отправившись с группой своих ликующих сторонников на радио, чтобы объявить нации, что теперь он «законный премьер-министр в соответствии с указом шаха». Оттуда Захеди поехал в свою временную штаб-квартиру в Офицерском клубе.

Последней битвой этого дня стала борьба за контроль над домом Мосаддыка. Нападавшие в течение трех часов пытались взять его штурмом, но были встречены сокрушительным пулеметным огнем. Люди падали десятками, скошенные пулями. Ситуация переломилась лишь с появлением танков, посланных одним из командиров воинской части, перешедшего на сторону заговорщиков. Танки выпустили по дому несколько снарядов, сломав сопротивление. Защитники вместе с Мосаддыком бежали через черный ход, а ворвавшаяся внутрь толпа разграбила дом и подожгла его.

Никто не был так поражен этим внезапным поворотом событий, как шах. Он обедал в своем римском отеле, когда ворвались репортеры, чтобы сообщить новость о свержении Мосаддыка. Несколько мгновений Реза Пехлеви не мог вымолвить ни слова. «Может ли это быть правдой?» – наконец спросил он.

В последующие дни шах вернулся домой и снова занял свой Павлиний трон. Мосаддык сдался и предан суду. Отбыв по приговору трехлетний срок тюремного заключения, его поместили под домашний арест, где ему предстояло провести остаток жизни. Генерал Захеди стал новым премьер-министром Ирана.

Перед отъездом из Тегерана Кермит Рузвельт нанес прощальный визит шаху. На этот раз они встретились во дворце, а не таком в машине на улице. Слуга принес водку, и шах произнес тост: «Я обязан своим троном Богу, моему народу, моей армии – и Вам».

Рузвельт и шах проговорили несколько минут, после чего к ним присоединился генерал Захеди. Эти трое мужчин были одними из немногих, кто имел представление о бурных событиях минувшей недели. Но все знали, что они изменили ход иранской истории. Однако вряд ли они догадывались, к каким последствиям приведет их «победа».

Успех переворота в Иране привел к тому, что ЦРУ и британские спецслужбы сочли, что они научились новой форме политического доминирования в мире, и могут использовать такой метод, как государственный переворот. К сегодняшнему дню американцы провели несколько десятков акций по смене неугодных правительств, и отказываться от этой практики, похоже, не собираются.

История иранского переворота стоит особняком не только потому, что была первой, но и потому, что несмотря на успех 1953 года, в результате правления своей марионетки шаха Пехлеви американцы получили поляризацию иранского общества, усиление религиозного радикализма, и иранскую революцию 1979 года, увенчавшуюся приходом к власти аятоллы Хомейни. В результате собственной политики вмешательства во внутренние дела суверенного государства американцы своими руками создали непримиримого врага.

Результаты переворота выплеснулись далеко за границы Ирана, изменив геополитический ландшафт на всем Среднем и Ближнем Востоке. Переворот устранил с политической сцены умеренную, светскую часть иранских политиков, место которых в 60-е и 70-е годы прошлого века, в качестве главных элементов оппозиционного движения заняли исламисты и радикальные левые из «Организации моджахедов иранского народа». После переворота любые по-настоящему демократические силы исчезли с политической арены страны, что кардинально повлияло на внутреннюю политику Ирана в последующие годы.

В исторической перспективе этот переворот не принес пользы Соединенным Штатам. Исламская революция в 1979 году стала прямым следствием постоянного роста репрессивного характера шахского режима – а шах пришел к власти именно в результате этого переворота. Страной начали править фанатики, крайне агрессивно настроенные по отношению к США, которые больше 30 лет потратили на то, чтобы подорвать американское влияние во всех уголках мира.

Американцами руководил страх перед коммунистической экспансией в регионе, однако Вашингтон допустил стратегическую ошибку – США потеряли в Иране и соседних странах репутацию защитника демократических ценностей и принципов. Регион оказался одним из форпостов «Холодной войны». А ведь изначально США надеялись превратить Иран, вместе с Турцией и Пакистаном, в единый бастион, противостоящий угрозе со стороны Советского Союза.

Но в 1953-м собравшиеся в шахском дворце еще ничего не знали о последствиях своих действий.

«Теперь мы все улыбались, – писал позже в своей книге Кермит Рузвельт. – Тепло и дружба заполнили комнату». Буквально одновременно с публикацией книги с говорящим названием: «Контрпереворот: контроль над Ираном» в 1979 году мир узнал цену американской теплоте и дружбе. Царю Царей шахиншаху Пехлеви предстояло испытать самое тяжелое предательство в своей жизни, котрое приведет его к смерти.

Начало

Оставить комментарий

Популярные посты:

caligula

Матрас беспружинный 140х190 для двоих: комфорт без компромиссов

alex_rozoff

Космическое пиратство: внезапный мусорный бизнес-драйвер внеземных технологий

guryshkina

Кремлёвская уборщица-миллионерша стала жертвой мошенников

elmaspb

Куда побежали?

russiantowns

Россия. Чебоксары. Часть 3. Июль 2021

chern_molnija

Картинки 2 мая 2025 года

congregatio

Сосиска с капусточкой живее всех живых

el_tolstyh

75-летний токарь Литкевич Тимофей Иванович. 1942 год.

ru_aviation

18 ноября 2008 года, спасение самолета в фотографиях от Сергея Рябцева.

• Архив