Братство колец

Марокканец Суфьян Эль-Баккали, сотрясая поднятыми тонкими руками, с безумными глазами набегал на финиш. А за его спиной на черном отчаянном лице кенийского бегуна сияли оскаленные зубы. И столько в одном лице было торжества, а в другом отчаяния, что сцена эта приобретала какой-то уже не только спортивный, а общечеловеческий и даже космический смысл.

Американка Сэнди Моррис прыгала в дождь. После ее прыжка соревнования в прыжках с шестом отменили на время. Но она-то уже прыгнула, и неудачно, и попытку ей не вернули. Когда дождь кончился, она снова вышла на мокрую дорожку и прыгнула снова. Шест вытолкнул ее вверх и сломался, и она с высоты четырех метров обрушилась мимо мягкого покрытия. Парализованная страхом падения, уже не веря в надежность шеста, она прыгнула еще раз и не долетела до планки. Четыре года она готовилась, но короткий дождь сломал все ее планы, убил все ее надежды. Она шла прочь от сектора для прыжков и плакала. Слезы заливали ее красивое лицо, слезы непоправимого горя.

Наша гимнастка Ангелина Мельникова, молитвенно сложив руки перед лицом, ждала оценок судей. А украинка Виктория Ткачук, так же сложив руки, сидела на мокрой гаревой дорожке — в Токио шел проливной дождь — и не уходила, хотя все уже ушли. Маленькая человеческая фигурка на широком красноватом кольце — ранимая, хрупкая, одинокая. Руки ее были сложены у лица, и серые глаза с мольбой смотрели на небо, словно там должны были зажечься цифры ее секунд. Господи, зажги правильные!

Множество раз в эти дни мы видели руку спортсмена, быстро крестящую грудь в яркой майке с номером. Из Токио, из круга Олимпиады, из овалов стадионов поднимается вверх мощный поток человеческих молитв.

Мы видим чистое и прекрасное благородство людей, сочувствующих другим людям. Зрелище благородства и доброжелательности прекрасно не менее, чем зрелище сверхсложных прыжков и скоростных забегов на любое количество метров. Я запомнил бельгийскую гимнастку, высокую Нину Дервал, которая, закончив выступать, подходила к каждой, кто выступал вслед за ней, и обнимала ее. Все они были меньше нее ростом, она склонялась к ним, словно старшая сестра. Симона Байлз подошла к Ангелине Мельниковой после того, как она упала с бревна, и тоже обняла ее, утешая. Датчанка Сара Петерсон упала в беге на 400 м с барьерами — ужасный удар, страшное потрясение в олимпийском полуфинале, которое она не забудет и через годы, — но через несколько минут она вышла на опустевшую, залитую дождем дорожку, потому что увидела, что украинка Анна Ткачук не уходит с нее. Она обнимала ее и успокаивала — две слившиеся в объятиях трогательные фигурки под серым неспокойным небом.

Как много значит короткий удар рукой по плечу, которым после боя один боксер приветствует и благодарит другого.

Людей больше связывает, чем разъединяет. МОК понял это и поэтому добавил к вечному олимпийскому девизу «быстрее, выше, сильнее» слово «вместе». К тому же человечество перемешивается. Эфиопка Сифан Хассан выступает в беге на 5000 м за Нидерланды — и выигрывает золото. Сын техасского солдата Ламонт Марсель Якобс, выросший на берегу озера Гарда, в голубой майке итальянской сборной становится самым быстрым человеком Олимпийских игр — золото на 100 м. Родившийся в Риме сын египтян Ахмед Абдельвахед бежит за Италию. Родившийся в Москве азербайджанец Мурат Алиев выступает в боксе за Францию — это он час сидел на ринге, отказываясь уходить из-за того, что его дисквалифицировали. Мама олимпийской чемпионки по спортивной гимнастике Сунисы Ли эмигрировала в Америку из Лаоса, а сама она по национальности хмонгка — вряд ли вы слышали что-либо об этом народе. Да, человечество перемешивается, а может быть, это Создатель большой поварешкой начал перемешивать огромный котел нашей жизни, потому что пришел к выводу, что век разделения прошел, и час настал, и пришло время постепенно отменять страны, государства, границы и паспорта и переходить к единому человечеству.

Я бы отменил на Олимпийских играх страны, флаги и гимны. Я бы превратил Игры из турнира стран, которые считают медали и бахвалятся ими, в турнир людей, которые соревнуются между собой. Успех спортсмена — его личный успех. Люди важнее стран. Людям наконец надо вернуться к самим себе и сбросить с себя наваждение государств, которым они якобы принадлежат.

А потом возникли государства, и люди стали их подданными и часто рабами.

Конечно, это утопия и мечта, нечто невозможное в нашем мире, разъедаемом противоречиями, мире демократий и диктаторов, лоснящихся богатых и изможденных бедных, мире устойчивых валют и пустых, а к тому же дырявых карманов, в мире, где всегда найдутся идиоты ненависти и дураки вражды. И тут они тоже находятся, они окружают чистый круг спорта своими искаженными от злобы лицами и отравляют чистую атмосферу болотистыми испарениями своих бедных неразвитых душ. Заголовки кричат о спорте как о великой вражде стран, которые посылают на бой атлетов, чтобы уничтожали друг друга. Едкой ненавистью сочатся заголовки.

Байлз трусливо бросила сборную.

Россия разрушила мечты Китая.

Осталось разобраться только с США.

США отказались выходить на бой с Россией.

Веснина и Кудерметова разгромили украинок.

Крах американок.

«За команду, за страну, за родину!» — глубокой ночью срывающимся голосом кричит пловцам комментатор-патриот, словно им в эту ночь предстоит не проплыть пару сотен метров в бассейне, а броситься с гранатами под танки. Он кричит свои кричалки, в то время как родина тихо спит на своих огромных просторах и не хочет ни истерики, ни ненависти, ни спортивной или какой-либо иной войны.

И пловцы в шапочках, украшенных флагами разных стран, закончив заплыв, в котором они работали руками, как машины, неистово пожирающие пространство, подныривают под оранжевые канаты, разделяющие голубые дорожки, и, смеясь, нежно и бережно обнимают друг друга.

Алексей Поликовский, Обозреватель «Новой»